Норфервилл - Франк Тилье Страница 41

— Так вот чем вы занимались весь день. Рисовали и делали коллажи... Вы получили мое сообщение о поддельном клыке из рога карибу?

Он кивнул и взял сумку из ее рук. Леони заметила, что его глаза блестят, и подумала, не плакал ли он. Немного смутившись, она продолжила:

— Я же провела день, собирая показания, проверяя алиби каждого в резервации… Ничего интересного не выяснилось. Инуиты держатся вместе. Даже если они что-то знают, они ничего не скажут, либо из-за семейных связей, либо из-за страха мести.

— В таком случае, давай оставим инуков в покое на несколько минут и пойдем поужинаем...

Подогрев блюдо, они сели за стол, напротив панорамного окна, выходящего на бездонную тьму озера, и приступили к пирогу.

— Жизнь такая странная, — сказал Тедди между двумя кусочками. — Она состоит из равновесия и моментов перелома. Можно поднять голову, чувствовать, что идешь ровно, но ты знаешь, что в конце концов упадешь. Неизвестно только, когда и как.

— Но вы все еще здесь, на ногах. Честно говоря, я снимаю перед вами шляпу.

Тедди подумал о прошлой ночи. О своем желании умереть на окраине леса.

— Быть на ногах — это хорошо. За исключением тех случаев, когда это теряет смысл.

Леони чувствовала, что ее собеседник находится на грани. Она была одновременно близка к нему и так далека, как только можно. Два незнакомца, связанные узами крови, которые через несколько дней расстанутся и со временем забудут друг друга. Он был прав, жизнь странная штука.

— У вас же есть кто-то, кто вас ждет, не так ли? — спросила она. — Кто-то, для кого вы важны?

— Никого...

— Всегда есть кто-то.

Он посмотрел на свою вилку, неподвижно лежащую перед его глазами, затем глубоко вздохнул.

— Это я должен был вести машину в тот вечер...

Он сделал паузу. В этом приостановленном времени их взгляды встретились.

— Элиз отказывалась садиться за руль ночью. Моя жена много лет страдала офтальмологическими мигренями. Иногда это проявлялось в виде внезапных нарушений зрения, за которыми следовали ужасные головные боли... Такое вы не пожелали бы даже своему злейшему врагу. Ночью она практически слепла, мгновенно.

Он отложил столовые приборы и отодвинул тарелку.

— Мы были приглашены к друзьям, с которыми прощались перед их отъездом на другой конец света. Фредерик был моим лучшим другом, я знал, что больше его практически не увижу, поэтому в этот раз я позволил себе расслабиться. Один бокал ведет к другому, а тот — к третьему, понимаете?

Леони кивнула.

— Я никогда так не поступал. Пьянствовать до такой степени, что не сможешь сесть за руль... Они предложили нам переночевать у них, но нам нужно было отвезти Морган на соревнования по плаванию рано утром. Это были отборочные соревнования к чемпионату Франции, для нее это было очень важно. А поскольку у Элизы не было мигрени уже несколько недель, мы решили, что нет никаких причин, чтобы она появилась именно в этот вечер.

Он поднял взгляд, полный бесконечной печали, на молодую женщину.

— Я ничего не видел из-за того, что заснул. У меня нет никаких воспоминаний о столкновении, ни одного крика. Мне просто показали фотографии машины, когда я наконец смог открыть правый глаз после двух недель в больнице. Она была прижата к дереву, как обычная алюминиевая фольга. На повороте, посреди поля. Единственное дерево на всем этом участке дороги.

Он допил пиво.

— Вы засыпаете, имея все, что нужно для счастья, а когда просыпаетесь, ничего больше не существует. Сначала я думал, что это неправда, что это кошмар. Что эта зияющая дыра, которой стала моя жизнь, не реальна. И все же... этот кошмар стал моей единственной реальностью. Остальное я вам не буду рассказывать. Морган никогда мне не простила. Я уже потерял жену, потерял дочь. Однажды она ушла, и я больше ее не видел. До сегодняшнего дня... Можно было бы и лучше придумать для встречи, не правда ли?

Леони не знала, что ответить. Путь этого человека был отмечен страданиями. Он был своего рода выжившим, всегда стоящим на ногах, несмотря на испытания. Но одиноким. Бесконечно одиноким. Его телефон зазвонил, как избавление.

— Это мой коллега. Извини, я должна ответить...

— Работа, я понимаю... — прошептал он.

Она отошла на несколько шагов, вдохнула и сняла трубку.

— Добрый вечер, Патрик.

За тысячу пятьсот километров отсюда Патрик стоял перед маленьким окном на тридцатом этаже отеля в центре Монреаля. Снаружи повсюду светились огни, и слабый отблеск светового загрязнения окутывал стены его крошечной комнаты. Это вызывало у него уныние.

— Я не помешал?

— Я как раз собираюсь ужинать. Я с коллегой. Обсуждаем дело.

— Обсуждаете дело... в 21 час?

Леони посмотрела на Тедди. Он отрешенно смотрел на стол.

— Да, в 21 час. День был очень напряженным, и мне кажется, что время здесь летит быстрее, чем где-либо. У тебя есть новости?

Патрик отдернул занавеску и сел на край кровати, где лежал его включенный ноутбук. Он несколько секунд молчал, уставившись в экран. Она ужинала с коллегой... И, судя по всему, вокруг них не было много людей. Хотя это давалось ему с трудом, он временно отложил свою ревность в сторону и рассказал о своей беседе с Конни Тремблей. Леони включила громкую связь, что вывело Тедди из оцепенения.

— … Очевидно, эти исчезновения произошли в 2011 и 2012 годах, — продолжил лейтенант. — Вы увидите фотографии этих женщин на сайте, который создала Морган Шаффран. Между ними нет никакой видимой связи, кроме того, что все они время от времени занимались проституцией в районе площади Кабот, в западной части Монреаля. Однако наша жертва не сомневалась: по ее мнению, за этими девушками охотился и нападал на них какой-то хищник.

Криминалист взял лист бумаги и набросал на нем основные моменты. Итак, Морган расследовала исчезновения... Она не зря была его дочерью.

— Никаких свидетельств, никаких описаний этого возможного хищника? — спросила Леони.

— К сожалению, нет.

— А с 2012 года?

Патрик знал, что она включила звук. Это было слышно. Такие вещи не делали в ресторане или баре. Значит, она обедала в более тихом месте. В офисах SQ? Или, что еще хуже, в одном из домиков комплекса, где она жила?

— Ничего, что заметила Морган Шаффран. Я зашел в полицейский участок Монреаля, на всякий случай. Они не получали других сообщений, но