Семен Резник - Амазонка Страница 43

Конечно, Аманта обо все докладывала вождю, Хуан в этом не сомневался. Против этого было эффективное средство: надо, чтобы Аманта влюбилась в него. Всерьез и сильно. Это нужно было и для того, чтобы узнать, где находится алмаз. Хуан выработал стратегический план, конечной целью которого было вновь завладеть камнем.

Как и всех прежних владельцев желтого камня, его одолевала страсть. И с каждым днем это чувство становилось сильнее. Оно заставляло его просыпаться ночью, и ему казалось, что он держит камень в руке, лучи солнца играют на его золоченых гранях. Все было как наяву, но это был мираж, от которого еще долго ныло сердце.

Итак, время шло, и надо было что-то делать. Хуан как бы невзначай заводил разговор о камне, и всякий раз Аманта делала вид, что не понимает его. Это основательно бесило Хуана, но он умело скрывал раздражение. В успехе предприятия, задуманного им, эта женщина должна была играть чуть ли не главную роль. Играть роль влюбленного кретина Хуану не составляло большого труда, хотя порой он еле сдерживался, чтобы не врезать ей как следует. Вместо этого, надо было произносить ласковые слова; Хуан про себя смеялся, когда Аманта не спускала с него влюбленных глаз, слушая его бредни. Все ей было в диковинку: и автомобили и большие каменные хижины.

— Ты знаешь, как я попал к вам? — спросил Хуан однажды, глядя ей в глаза.

— Нкомо говорила, что тебя послало небо.

— Небо?! Конечно, небо. Перед тем как попасть сюда, я жил в большом городе. И однажды я сел на большую железную пирогу, которая летает по небу, и прилетел сюда.

— А что такое город? — спросила Аманта.

— Это большая, большая деревня. Там живут много, очень много людей, и там каменные хижины.

— А кто такая Нкомо? Твоя подруга?

— Нет. Это колдунья. У нее сын Элеф, тоже колдун. Он иногда превращается в зверя…

— В зверя!? — воскликнул Хуан. — Какого зверя?

— Кажется, по-вашему он называется ягуар. Колдунья Нкомо может все. Когда она хочет кого-нибудь убить, она вселяет в того человека злой дух. И тот убивает несчастного.

Хуан делал вид, что внимательно слушает эту галиматью. «Что за чепуху мелет эта дура?» — подумал он.

— Не бойся. В преданиях моего народа, тоже есть легенды о людях-оборотнях, о людях-волках. Но это все ложь. Старуха морочит вам голову…

— Ой, ой! Не надо говорить… — Аманта не на шутку испугалась и прижалась к Хуану, дрожа всем телом.

— Не бойся. Она не слышит. Эта старуха безобидна, как луговой уж. Кстати, ты не знаешь, куда она дела тот желтый камень, который был у меня? — спросил он, обмахиваясь веткой пальмы.

— Какой камень?

— Ну, тот большой желтый камень…

— А… Глаз Орина…. Ты исполнил то, о чем было сказано много-много лет назад: придет с неба черный человек и возвратит нам глаз Орина. И мы снова будем могучим племенем, — нотки радости промелькнули в ее словах.

— Кто такой Орин? — спросил Хуан.

— Это тот, кто дал нам жизнь! Тот, кто все видит и слышит. Это наш повелитель. Если я буду говорить о нем, он меня накажет! — Аманта помрачнела.

— Человек-ягуар разорвет тебя в клочья, — улыбнулся Хуан.

— Ты зря смеешься, черный человек, — она капризно надула губки.

«Ого! Как белая леди», — подумал Хуан и засмеялся, чем еще больше огорчил Аманту.

— Ты мне покажешь вашего Орина, — перестал смеяться Хуан. — Мне так хочется поглядеть на вашего повелителя! — Он решил, что камень находится в святилище нелепого божка дикарей.

— Я… я не могу этого сделать… Орин убьет меня… — внезапно Аманта осеклась. Глаза ее широко открылись, а взгляд устремился в одну точку позади Хуана. Он резко обернулся. В футах десяти он него стояла маленькая высохшая сгорбленная старушка с лицом, словно лист пергамента. Ее маленькие колючие глазки метали гром и молнии.

— Аманта тебе никого не покажет. Иначе наш бог убьет ее, — прошипела старуха. Она подошла к Хуану. В это время, Аманта, скованная страхом, молчала, и зубы ее отбивали мелкую дробь. — Ты отдал то, что всегда нам принадлежало. Теперь не ищи способ завладеть им вновь. Иначе огненные стрелы Орина сожгут тебя, как сожгли многих, кто осмелился прикоснуться к священному камню. Помнишь огромную птицу, на которой ты летел, и которая упала в джунгли? Помнишь, как ты попал в каменный колодец смерти? Ты остался жив лишь для того, чтобы отдать нам этот священный камень. Такова была воля всемогущего Орина. Теперь ты снова хочешь завладеть камнем. Ты обрекаешь себя на гибель. Ты же не хочешь умирать, черный человек? Не хочешь? — внезапно она противно захихикала, затем подняла вверх свои иссохшие руки, закатила глаза, а потом… устремила взгляд на Хуана. Тот почувствовал, как подымаются волосы на голове; ужас сковал мышцы. Мозг начал обволакивать туман, в глазах потемнело. Из последних сил, ценою неимоверных усилий, он поднял руку, сжал пальцы в кулак и, не видя перед собой ничего, нанес удар. Вопли Аманты вернули его в прежнее состояние. Девушка билась в истерике. У ног Хуана лежала старуха. С первого взгляда было видно, что она мертва.

— Мерзкая тварь! — сочно сплюнул Хуан и подошел к Аманте.

— Ты…. Ты убил ее! — вопила она на своем языке, но Хуан понял ее.

— Да, убил, — спокойно произнес он. — Эта тварь надолго задержалась на этом свете. Но ты успокойся. Ведь ничего страшного не произошло, — он погладил девушку по щеке, — теперь надо бежать. Ты поможешь мне, — он поцеловал ее и прижал к себе. Она отстранилась и молча уставилась на труп.

— Я… я помогу тебе, — наконец прошептала она.

— Хорошо, малышка, очень хорошо… Но ты должна помочь мне еще в одном деле, — произнес Хуан, глядя ей в глаза.

— В каком? — всхлипывая, спросила она.

— Помоги мне достать камень — тот, который вы называете глазом Орина, — произнес он, сразу беря быка за рога.

— Нет! Нет! Только не это! — она упала на колени и запричитала. Хуан пересилил себя и тихо сказал:

— Ну, хорошо, хорошо. Я знаю, как он всем вам дорог. Кроме того, как сказала Нкомо, Орин испепелит меня, если я его возьму. А я жить хочу. Я хочу, Аманта, одним глазом взглянуть на него, не более того. Ты мне поможешь в этом?

— Я… я боюсь. Колдунья Нкомо грозилась наказать меня, если я расскажу о волшебном камне.

— Колдунья Нкомо! Но ведь теперь опасаться нечего, она мертва.

— Но… осталась ее тень!..

— Запомни раз и навсегда: если кто-то умирает, не остается даже тени. Ты поняла? — повысил голос Хуан.

Он подошел к старухе и поднял ее на руки. Казалось, что весит она не больше меха соломы. С ужасной ношей они вышли из хижины. Солнце еще стояло высоко, и в это время улочки деревни обычно были пустынны. Как и рассчитывал Хуан, они никого не повстречали, но все-таки сильно рисковали. Хуан подумал, что очень кстати подвернулась под руку эта старуха. Сама судьба велит ему спешить. И вообще, дела идут неплохо. Смерть старой колдуньи ускорила развитие событий. Аманта после страшного события, которое произошло в хижине, обязана теперь помогать ему, и для этого не нужно быть психологом. У нее не много вариантов: либо сообщить вождю обо всем, либо помогать ему, Хуану. В первом случае вождь может сильно наказать Аманту. Во втором — наказание минует ее, если она скажет, что не видела ничего. Никто не докажет, что она помогла бежать пленнику.

— Я покажу тебе священный камень, если того пожелает великий Орин, — сказала Аманта, когда они оказались в бамбуковой роще.

— Как он тебе об этом сообщит? — усмехнулся Хуан, который следовал за ней.

— Имеется священное место, где мы всегда спрашиваем у Орина совета, — ответила Аманта и ускорила шаг.

«Она неплохо ориентируется, — подумал Хуан, еле поспевая за ней. Ему то и дело приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. К тому времени они успели избавиться от трупа: положили его под куст и забросили ветками. — Через пару дней от старухи ничего не останется», — решил Хуан.

Надо сказать, что Аманта полностью оправилась от шока. Они шли уже больше часа, и лес становился все гуще. Это было удивительно, так как приходилось подниматься все выше и выше.

Глава 17

В ту ночь, когда на вилле Винченцо Галло гремели выстрелы, инспектор Гарри Купер спал и видел сон: необычный, тяжелый, словно отпечаток нерешенных проблем.

Узкое серое полотно дороги. Купер шагает по бетону, кругом ни души. Но вот впереди что-то темнеет. Инспектор подходит поближе. Он уже знает, что там, и ужас охватывает его.

«Вас нет, вы мертвы», — шепчет Купер, узнав Дорис. Рядом с ней — Джонни, ни кровинки в лице. Ужас ледяной рукой сдавил грудь инспектора. Раздался звон колокола…

И тут Купер проснулся. Звонил телефон. Инспектор открыл глаза и глянул на светящийся циферблат. Почти шесть. Уже проклюнулся рассвет, но все равно пришлось включить ночник. «Какая сволочь звонит в такую рань», — подумал он. Пока он раздумывал, поднимать или не поднимать трубку, прозвучали четыре звонка. Наконец он поднял трубку.