Татьяна Степанова - Тот, кто придет за тобой Страница 5

А потом пришла та самая ночь и месяц... тот, что вечно подглядывает за всеми...

Он выбрался оттуда. Вылез. И пришел...

Но живым он меня не получит.

IPhon упал, глухо ударившись о паркет.

Гаврилов встал на стул и потянул на себя веревку, проверяя – не оборвется ли.

Она была липкой и влажной на ощупь. Свободный конец скользнул и свился в петлю.

Глава 6

ПРОЗРАЧНОСТЬ ВОДЫ

Поверхность воды – гладкая, как зеркало, освещенная солнечными лучами, что сочатся сквозь стеклянную стену. Но внезапно эту прозрачную гладь разрушает рябь, а потом круги, круги, круги по воде...

Как будто что-то бросили туда, и это тихо и безвольно, не сопротивляясь, опускается на дно.

Не надо глядеть, не надо гадать, что это. Потому как все равно не угадаешь.

Это всего лишь вода в бассейне фитнес-центра, что открывается в самом центре Москвы ни свет ни заря, с первыми петухами, для ранних пташек.

И Перчик тут завсегдатай, постоянный клиент.

Перчик – это прозвище, а вообще ее зовут Наталья – блондинку с пухлыми силиконовыми губами и пятым размером бюста. Шикарная девушка, но вроде как глуповата – так ее все воспринимают в тех кругах, где она вращается. В последнее время ее видели в столичных ресторанах с господином Гавриловым. Ну тем самым...

И это он приобрел ей золотую карту в этот фитнес-центр – подарок на Восьмое марта, пусть плавает девочка, она ведь так это любит.

На часах всего шесть утра, и бассейн только что открылся. Кроме инструктора по водной аэробике, дремлющего в шезлонге, и Перчика, в огромном пространстве под стеклянной крышей никого нет.

Прозрачность воды... круги...

Никто ничего не бросал в бассейн, никто никого не топил. Так случается всегда, когда воду начинают насыщать кислородом и обеззараживать по утрам.

Круги, круги...

Не надо смотреть, а то затянет.

Перчик – Наталья Литте (фамилия по бывшему мужу-эстонцу, оказавшемуся ужасным скупердяем) – в сплошном скромном купальнике. Но и эта скромность не может скрыть от взора совершенство ее форм. Длинные ноги и большая грудь, тонкая талия и губы... ну тут пришлось малость подправить, постараться, зато волосы...

Волосы густые, но короткие. Если уж кто захотел быть похожим одновременно на Мэрилин Монро и Брижит Бардо, надо что-то выбирать – либо локоны, либо гладкую челку.

Перчик стоит на краю бассейна и... нет, в воду она не прыгает – так, со всего размаха, когда брызги летят и сердце замирает. Она обожает плавать, но спускается в бассейн всегда осторожно. Сначала садится на мрамор, потом опускает в воду ноги, болтает, словно проверяя. Затем цепляется за поручни. И вот уже она лежит на спине на воде. И смотрит на высокий стеклянный потолок.

И при этом на красивом лице ее ничего не отражается – ни удовольствия, ни расслабления. Лицо остается бесстрастным, и можно подумать, что девушка каждый раз, окунаясь в бассейн, притворяется и ей это совсем не нравится. Но это неправда – например, Гаврилов, господин Гаврилов... ну тот самый... он потому и презентовал ей дорогую клубную карту, что она когда-то все уши прожужжала ему, что вода – это ее стихия и страсть.

Раскинув руки и ноги, покачиваясь на воде, Перчик медленно дрейфует на середину бассейна. И замирает там надолго.

Инструктор по водной аэробике продолжает дремать в шезлонге. Он отлично знает – этой клиентке его услуги не понадобятся. Она может пролежать в воде вот так час, как бревно, как прекрасная коряга. Это потому, что у нее бюст пятого размера, оттого она и не тонет, упругие шары держат ее на воде. Вот бы взглянуть на нее топлесс.

Удивительные встречаются клиенты, но не дело персонала – обсуждать их причуды. Хорошо еще не справляют в воду естественные надобности. Там есть такие датчики в бассейне – сразу же выпускают реагент, воду подкрашивают на позор и осмеяние. А не сделали бы этого – справляли бы, гадили! И нет разницы, что это дорогой элитный бассейн.

Проходит какое-то количество времени, и Перчик, перевернувшись, начинает вяло грести руками, подплывает к бортику, вылезает. Накидывает на себя махровый халат и садится в шезлонг – на дальнем конце бассейна. Солнце, льющееся сквозь стеклянную стену уже потоком, окутывает ее золотым облаком. Но и этого девушка, кажется, не замечает.

Она достает мобильный из кармана халата и набирает номер. Нет ответа. Тогда она набирает еще один номер.

– Алло, доброе утро, а доктор... Денис Михайлович... А, понятно, спасибо, ведь сегодня его дежурство... Спасибо, сестра, я перезвоню ему на сотовый.

Она ждет какое-то время. Мокрый купальник под халатом холодит тело, пора бы сходить в раздевалку, принять душ и переодеться в сухое, но она продолжает сидеть. Затем снова звонит.

– Привет, это я... я так и подумала, что ты в больнице.

Тот, с кем она разговаривает, отвечает тихо, невнятно.

– Так я не поняла, мы сделаем это или нет? – спрашивает Перчик. – Мы сделаем это вместе, или ты...

Тот, кому она позвонила, снова что-то бормочет.

– Тряпка ты.

Молчание на том конце.

– Трус, – бросает она с отчаянием и злостью.

Ее собеседник что-то говорит – не расслышать.

– Как же мне не упрекать тебя... ты все тянешь, откладываешь... А он... он уже никакой – это ты понимаешь? Еще немного, и он уйдет, ускользнет. Что, что ты говоришь? Это страшнее, чем то, что я ему уготовила? Ах, ты у нас доктор, ты все знаешь... Ты просто дрейфишь, Денис. Я всегда знала: в самый решительный момент ты меня... всю нашу семью предашь. Ладно. Больше я об этом с тобой говорить не стану. Я сделаю все сама. Одна.

Перчик закусывает свои налитые силиконом пухлые губы. Она ненавидит свой рот с тех самых пор, как пошла к косметологу и сделала это. Но косметолог оказался прав – мужики на такие губы и такой бюст бешено клюют. Через полтора месяца после пластической операции она познакомилась с господином Гавриловым. Знакомство состоялось в известном японском ресторане «Нобу», куда ходят актеры, политики, чиновники высокого ранга, бизнесмены и богатые бездельники, а также девочки из провинции – красотки, готовые лечь под нож ради того, чтобы их заметили и оценили товар, стильно упакованный, выставленный на витрину, готовый к употреблению.

Глава 7

ОДНА СВАДЬБА, ОДНИ ПОХОРОНЫ

В десятом часу утра на городской площади, куда выходил фасадом единственный сохранившийся в округе старинный купеческий особняк, наблюдалось оживление и скопление машин.

Жители города к этому давно привыкли – первый этаж особняка занимало похоронное бюро. Однако в это утро вместо похоронных автобусов и фирменного черного катафалка у дверей особняка – исключительно машины, украшенные свадебными лентами, а чуть позже сюда подрулил роскошный белый лимузин, сразу же занявший половину маленькой площади.

Горожане с любопытством наблюдали за происходящим – из окон офисов и контор, из окон почты, из витрин продуктового магазина, из кофейни, оборудовавшей летнюю террасу прямо напротив похоронного бюро.

Неужели свадьба?

Среди толпы гостей, оживленно переговаривавшихся возле машин в ожидании команды «поехали!», горожане замечали знакомые лица: вот этот толстенький мужчина – лысый как бильярдный шар, с голубыми глазами, всегда подернутыми грустью, облаченный в дорогой черный костюм... улыбается, что-то говорит, отдает распоряжения водителю белого свадебного лимузина. Это жених? Нет, это Платон Ковнацкий, больше известный в городке по прозвищу Платоша-могильщик.

Он один из владельцев похоронного бюро. А вот тот высокий, здоровый блондин с красивым лицом, смахивающий на викинга? Вот он подошел к Ковнацкому, что-то шепнул, положа руку на плечо. Может, это жених? Нет, это помощник, старший менеджер похоронной конторы, иногда сам лично выполняющий обязанности похоронного агента (если заказ того стоит!). Ни фамилии, ни имени его в городке не знают, а вот прозвище у него какое-то мифологическое – Гермес. Горожанам известно, что он близкий друг Платоши-могильщика и живут они вместе, вдвоем, недавно двухэтажный особняк себе отгрохали из красного кирпича на улице Юбилейной.

Для похоронного бизнеса очень подходило это прозвище: ведь в греческой мифологии Гермес не только вестник богов, покровитель торговли и прибыли, но и проводник душ умерших.

Поэтому, а может, оттого, что прозвище Гермес просто нравится его старшему другу, блондина кличут именно так. Даже в пивбаре; правда, там за его спиной поминают и другие прозвища, но об этом позже.

Самой последней на площади появляется машина «Вольво», и из нее выходит – бодро, несмотря на солидный возраст и вес, – дама в белом костюме и белой кружевной шляпе с букетом белых роз. И тут становится ясно, что, во-первых, это – невеста, а во-вторых, все до одного из десятков любопытных узнают в невесте мать Платоши-могильщика Марианну Викторовну.

Когда-то в незапамятные времена, когда всеми делами в городке еще вершили райком и исполком, Марианна Викторовна имела кабинет окнами на площадь с совещательным столом и портретами членов Политбюро. Сколько ее знают в городке – она вечно чем-то руководила. Последним местом ее чуткого руководства оказался отдел ритуальных услуг, откуда ее беспощадно выперли еще в середине девяностых.