Смертельный звонок [cборник] - Николай Иванович Леонов Страница 5

у нее имеются, и преострые, видит, что вокруг творится и что ей жаловаться не на что. Ее ребенок при хорошем деле, не пьет, не курит, все до копейки в дом отдает, оставляя себе только на провода-предохранители и прочее по своей теле- и радиочасти. В свободное время не шатается попусту, а подрабатывает — монтирует антенны, усилители сигнала и прочие штуки, ремонтирует телефоны, телевизоры-чайники и вообще все, что под руку попадет.

Живут они мирно, под кожу друг другу не лезут. Потому и не беда, что оба ютятся в крошечной двушке — все-таки своя жилплощадь, уже давно не коммуналка, у иных и этого нет.

Серега, навернув щец и котлет, как раз допивал кружку чая и глазел с балкона на солнечный двор. После плотного обеда мысли в голове текли правильные, освежающие и умиротворяющие: «Служба моя очень интересная, хорошая. Не то что в городе — неизвестно, что произойдет даже через час, не говоря уже о сутках. Нет у меня никакого желания менять ни профессию, ни место жительства. Пусть работа у нас специфичная, далеко не для каждого, но раз выпало так, то пусть так и остается… до конца».

Не успел он в сотый раз порадоваться тому, что служит не в загаженной разным элементом столице, а аж в сорока пяти километрах от нее, где люди мирные, без воображения, способны максимум на пьяное мордобитие, как в другом конце дома грянул взрыв.

Глава 2

… — Лева, родной, деревенские боевики — не твое, — едко заметила Мария, подливая себе вина, — пока совершенно не захватывает.

— То есть не живописать то, что металось на балконе соседнего дома, брызгая кровавыми слезами? — невинно уточнил Гуров.

— Э-э-э, постой, постой. Пожалуй, что нет, красочно. Валяй дальше. Только если это триллер, то я, пожалуй, схожу за новой бутылочкой. И, так полагаю, — она прислушалась к своим ощущениям, — сыром.

Супруг великодушно разрешил:

— Сделай милость, я пока помолчу. Да, и при желании, для наглядности, можем отыскать в интернет-дебрях телерепортаж об этом происшествии.

— Погоди, ты по-прежнему настаиваешь на том, что глаголешь чистую правду?

— Почему нет? Я всегда говорю правду, когда есть возможность, — напомнил он, — иди, иди, я поищу пока трансляцию.

…Бодрая девица в очках с профессиональной озабоченностью на лице рапортовала, с негодованием глядя в камеру и сопровождая речь экспрессивными жестами:

— Восьмого июня двадцать третьего года покой летнего дня в подмосковном поселке городского типа был нарушен сильным взрывом. Мирные жители, сбежавшиеся на шум, с ужасом смотрели вверх…

Плавающая камера, бесхитростно имитируя работу «в поле», дернулась к небесам, туда, где из выбитого окна на последнем, пятом этаже вырывался серый дым. Там же, на балконе, металась женщина, хватая руками то воздух, то лицо — точнее, кровавое месиво на его месте.

— Это надо было бы как-то замыть, забрюлить, — ежась, заметила Мария, — жуть какая. Оградка-то хлипкая, вот сейчас упадет.

Приближаясь, завывала сирена пожарной машины. Кто-то крикнул за кадром: «Смотрите, на крыше!», камера поспешно дернулась в указанном направлении. В самом деле, по ней мчался человек. Добежав по задымленной секции, перелез через ограждение по периметру крыши, сиганул прямо на хлипкий козырек, проломив его, очутился точно на балконе. Успел, перехватил женщину, удерживая ее, крикнул: «Нет огня! «Скорую»!»

Камера наконец стыдливо отъехала, снова нацелилась на ведущую. Та продолжала:

— Женщину, которая взывала о помощи, истекая кровью на балконе, знали все — это Нина Романова, молодая мама, местная жительница. Кричала она не только от физической боли: на полу кухни бился в агонии ее муж, простой рабочий на местном производстве…

И помедлив, чтобы дать зрителю время ужаснуться, журналистка продолжала с сердечным сокрушением:

— Как видите, неизвестные преступники посягнули не на олигархов, не на авторитетов. Обыкновенные люди. Простая семья.

После драматичной паузы она весьма внушительно повторила:

— Коих множество в России!

— …Драматизм присутствует, — похвалила жена, — прямо «Шестьсот секунд», под ударом все-все, никто не может ощущать себя в безопасности в «этой-то» стране. К тому ж множество жертв и ни одного убийцы, ибо кругом коррупция.

Она спохватилась:

— Так, Гуров! Лучше сразу скажи: жертвы ужасных, но неизвестных злодеев — точно не денежные мешки, олигархи, авторитеты, что-то там не поделившие? Признайся, не разводи мыльные оперы. Нет ничего глупее историй про нищих, которые на самом деле калифы.

— Нет, нет, — успокоил Гуров, — и даже не уголовные авторитеты или, там, коррумпированный элемент, а мирные обыватели, муж с женой, коренные обитатели Мокши.

— Что ж, пока ясно, что ничего не ясно.

— Вот-вот. Обычные люди, обычная жизнь, и слишком мало фактов, чтобы сразу сделать выводы.

— Так, а что с ними в итоге, с пострадавшими?

— Итог был только для Дениса. Подъехавшая «Скорая» смогла помочь лишь Нине, раны у нее оказались серьезные, но несмертельные. Муж скончался на месте, оказавшись в эпицентре.

Мария, помрачнев, спросила, что с ребенком.

— Дочка, по счастью, успела уехала с дедушкой и бабушкой в Москву. Теперь страшную весть надо было сообщить его родителям…

— Вообще жуть, — признала Мария серьезно, выключая видео, — совершенно несмешно.

— Если тебе требуется комический сюжет, то имеет смысл обратиться к Станиславу, — посоветовал Гуров, — вот у него имеется талант излагать минорные факты мажорно.

— И обращусь, если надо будет, — пообещала жена, — твое дело — атмосферу нагнетать, так что будь любезен.

— В нашем случае это было ни к чему. И так невесело.

— И Зубков тебе позвонил когда?

— Вот как раз тогда, когда мы все уже были на месте. Только Зубков подоспел потому, что жил по соседству и лично знал потерпевших, а мы — потому, что руководство направило. По всем федеральным каналам прошел сюжет, соцсети гудят, как улей. Ты наверняка помнишь, что в то время тема со взрывами была особенно болезненной.

— И вы со Стасом, как старые охотничьи псы, рыскали по местности.

— Стас рыскал, стосковался он по работе на земле, с людьми.

— А ты в сторонке. Руководишь, значит, — невинно подсказала Мария.

— Что ж, иной раз не лишне отойти в сторонку и бросить взгляд. К тому же по прибытии выяснился ряд кое-каких моментов.

…Выяснив, что искомый абонент не просто доступен, а прямо-таки рядом, стоит руки протянуть, участковый Зубков немедленно предстал перед полковником Гуровым. Козырнул, приложив ладонь к отсутствующей фуражке — на нем из форменной одежды имели место майка и темно-синие брюки. Тапки ему кто-то одолжил.

— Я вот, Лев Иванович… — начал было он, но почему-то смутился, запнулся и стих.

Со времени их последней встречи Зубков изменился несильно. Симпатичная простоватая физиономия заострилась, взгляд небольших, быстрых глаз стал как у дворняги, отравившейся шаурмой, на щеках колосится свежая рыжеватая поросль. От того, что теперь