Нина Соротокина - Летний детектив Страница 9

«Перехватить» можно было только у Левушки. Не хотелось Флору к нему идти, но что делать. И ведь как в воду смотрел. Оказалось, что и у Льва непредвиденные трудности: товар задержали на таможне, взятку большую только что влил в одного туза из министерства и все такое прочее. Но потом Левушка словно обмяк и спросил, какая собственно сумма нужна? Требуемая сумма с была совсем игрушечной — зарплату мужикам выдать, а там поступят обещанные деньги. Лева вдруг развеселился:

— Флор, зачем тебе эти унижения. Такую сумма ты сам за вечер заработаешь! Пойдем в казино.

— Лев, ты что? У меня даже на входной билет денег нет, — испугался Флор.

— За вход я заплачу. И это будут твои первые фишки. С ними и начнешь игру. Надо будет, я еще тебе куплю. Но сдается мне, что ты и без меня обойдешься. Ты никогда не играл. Новичкам всегда везет. Кроме того, ты совершенно уверен, что не сможешь выиграть ни рубля. Казино таких дурачков обычно балует. Только пойдем в мое время, чтобы примету с панталыку не сбить.

— А какая у тебя примета?

— Ровно в двенадцать ночи открыть в казино дверь левой ногой. И… порядок!

— А если я проиграюсь? — с сомнением спросил Флор.

— Прощу проигрыш.

— А если выиграю, но мало, — продолжал упрямиться Флор.

— Тогда я доплачу тебе до требуемой суммы. Договорились? Ровно в половине двенадцатого ты у меня, — Лева все посмеивался, коньячок попивал. Испуг Флора явно его забавлял.

Так они очутились в «Метелице». В подражание приятелю Флор тоже придержал дверь левой ногой. В зале для оч-чень важных персон было полно народу. Стол выбрал сам Лев, усадил Флора за стол для Блейк Джека, горкой выложил перед ним коктейльные, полученные на входе фишки, а сам ушел в бар. Дерзай, мол! Не буду тебя смущать. Плата за вход в казино составляла две тысячи рублей. Можешь на эти деньги текилу и коньяк лакать, а можешь их сразу пустить в игру. С помощью этих двух тысяч Флор должен был найти обеспечение и соломенным коням, и боярышням из лыка, оплатить всех косцов, пока не побросали косы и прочая, прочая…

Фрол не остался за этим игровым столом. Блей Джек — это практически наше очко. Совсем полагаться на фортуну, исключая интеллект, не хотелось. Флор выбрал стол с покером. И тут же ему пришлось наблюдать удивительную сцену. Такое не каждый день увидишь. Мужик, одетый прилично, но не в смокинге, можно даже сказать, простецкий на вид, но бойкий и бесстрашный, выиграл за одну игру сто сорок тысяч зеленых. Что тут в зале началось! Аплодисменты, кто-то орет, сам выигравший хохочет, как в детском саду на утреннике. У Флора даже шея вспотела. Стал вытирать, платок мокрый, хоть выжимай. Вот что значит — деньги! Если он из-за чужого выигрыша так разнервничался, то что же с ним будет, когда он сам вступит в игру?

— Да как же это у него получилось-то? — пролепетал Флор, ни к кому, впрочем, не обращаясь Нашелся доброжелатель, залепетал в ухо. Казалось сам наэлектризованный воздух казино рождал эти звуки.

— Так ему «роэд флеш» с подачи пришел! Редкая, невозможная удача.

Флор повернул голову и увидел вдохновенное лицо соседа. Глаза его были полузакрыты, виски взмокли, на веки, словно ощутимая тяжесть, легла тень.

— И что — каждый «роэл флеш» стоит сразу сто сорок тысяч? — не поверил Флор.

— Это как фишку поставить. Я вижу, вы новичок? Ставить надо с умом. Он, изволите видеть, — уважительно шептал сосед, — поставил на «ANTE». Посмотрел в карты — есть игра! И подтвердил. Поставил на «BET» — удвоил. Еще «бонус»- тут он как бы подстраховался. А ему сдали «флеш роял» — с ума сойти.

Флору стало муторно, нехорошо. И выражение это дурацкое — «изволите видеть» — казалось здесь вполне уместным, что тоже было неприятно. Неужели он бы тоже мог так восхищаться чужой удачей, и лебезить перед ней, и говорить незнакомому человеку — изволите видеть? Бред!

— Только ему всех денег не дадут, — продолжал шептать сосед. — Выплата бонуса делается в зависимости от комбинации. И потом, на этом столе наверняка имеются ограничения.

И действительно, на зеленом сукне, откуда ни возьмись, появилась табличка: «На этом столе максимальный выигрыш двадцать пять тысяч долларов».

— У, да здесь большая игра! — сказал Левушка, подходя к столу. — А ты все смотришь. Садись, играй. Тебе тоже повезет.

И Флор сел за стол. Не будем подробно описывать эти три часа, которые он провел за игорным столом — часы опасные, обидные, грозные, уничижительные, когда желудок, а может сердце, проскальзывает куда-то вниз, и летит промеж ног не просто на пол, но ниже на первый этаж, и потом подпрыгивает, как мячик, и возвращается на место. Вот как!

Пил… Не то, чтобы вино лилось рекой, но выпил больше обычного и, как не странно, совершенно не опьянел. И выиграл, черт вас возьми всех! Не такую баснословную сумму, как Виктор, но столько Флору и не надо было. Он не хотел получать столь значимый подарок от судьбы именно в казино. Для этого были куда более важные и значимые места.

Разные карты были на руках: и пара, и две пары, и порядок, один раз даже «Four of a Kind» пришел — редкая и выгодная комбинация, но «флеш роял» не было.

А напротив, слева от крупье, сидел этот самый тип, которого сегодня нашли в крапиве. Сидел и буравил Флора глазами а потом сел рядом. Мужику явно не везло, и с горя он усердствовал с выпивкой. Он ненавиел весь мир, а заодно и Левушку, хоть тот и не принимал участия в игре. Он посматривал на него так, словно давно его знает, и он-то и есть его главный враг.

— Кто это? — спросил Флор тогда Леву шепотом.

— Не знаю. Какой-то псих. И видно он очень не любит проигрывать.

Потом Лева куда-то делся, Флор опять остался за столом без присмотра и поддержки, а крапивый мужик — глаза от злости у него совершенно обесцветились, переключил свою неприязнь на него. Он вдруг задышал Флору в ухо и вначале негромко, а потом все возвышая голос, стал бубнить:

— Ты увел у меня семьсот баксов. Понял? А может быть и восемьсот.

Флор вначале отмалчивался, а потом не выдержал:

— Как я у тебя могу что-то увести, если мы играем против дилера. Это у тебя казино деньги увело, а не я.

Незнакомец вскочил на ноги и громко крикнул, указывая на Флора:

— Он у меня смотрел в карты. Каждую игру он ночевал в моих картах. Это нарушение правил! Идем в покер-клуб, и там разберемся — кто прав! Будем играть без всяких дилеров!

Потом пошла нецензурщина. Незнакомец был пьян. Естественно, его вывели из зала. Двигаясь к двери, он обернулся, смерил Флора ненавидящим взглядом и приспел:

— Я тебя еще найду.

Когда Флор увидел труп в крапиве, он первым делом на Левушку посмотрел, но тот не ответил ему взглядом. Ладно, не до этого. Флор бросился в машину и помчался в Кашино, а когда вернулся назад с милиционером, то был совершенно уверен, что Лева обнародовал свои знания о покойном, сказал всенародно — я, мол, там-то и тогда-то видел этого человека.

А Лева промолчал. Более того, при опросе он твердо сказал милиционеру, что никогда не видел раньше покойного. Может быть, Лев его просто не узнал? Это очень вероятно, потому что в тот вечер Левушка вообще не играл и держать в памяти всех психов, которые проигрываются, вообще не возможно. Конечно, Флор мог напомнить. И мог подробно рассказать милиционеру при каких обстоятельствах и где видел убитого. Но он не стал этого делать. Всякому ясно, что опрос носил чисто формальный характер, потому что уже появилась версия об убийцах — двух амнистированных уголовниках. Зачем в таких обстоятельствах светиться?

Да и стыдно было рассказывать лопоухому Зыкину и всему честному народу, как Флор на искусство деньги зарабатывает! И почему бы милиционеру не предположить, что убитый явился в Верхний Стан деньги проигранные назад требовать. Дальше воображение легко дорисует картинку: гроза, дождь, как из ведра, Флор и потерпевший пошли для крупного разговора под кровлю собора, там разругались в дым, и один другого спихнул.

Нет, пусть лучше с амнистированными опер разбирается. И потом, задним числом, Флор совершенно не уверен, что убитый смотрел на него и Левушку каким-то особенным взглядом. Убитый тогда проиграл, он был пьян, и решил сорвать зло на первом, кто подвернулся под руку.

И вообще… работы сверх головы, жара, все растет-колосится. Только бы успеть! А ввязываться в беседы с опером, это поставить под срыв всю работу.

9

Первое, что сказала Инна Левушке, когда после разговора с милиционером он явился в дом, было:

— Зачем ты сказал Марье про зажигалку в виде пистолета? Тетка твоя, конечно, дура, но не настолько, чтобы поверить в эту ложь.

Лев прямо опешил. Вчера еще головой кивала, улыбалась сладко, когда он тетке про Артура рассказывал, а тут вдруг упреки да еще с такой раздражительностью. Ну, напугал тебя вид трупа, такое кого хочешь напугает, но зачем же бочки катить?