Пьер Немур - Ваше здоровье, Господин генерал! Страница 13

На следующей остановке Загари присоединился к своему французскому спутнику. В кабине остался только водитель.

— Железная дорога в десяти километрах, — объяснил капитан. — Мне придется пешком пересечь ее, чтобы добраться до границы. Это составит еще десяток километров, но Ассауа уверяет, что граница на этом участке не охраняется. В горах попадаешь из одной страны в другую безо всяких проблем.

— А вы что собираетесь делать? — Он смерил француза недоумевающим взглядом.

— Пойду с вами, — спокойно сообщил Лемуан. — Найти Равено в наших общих интересах. Я хочу снять вину с Франции, вы отомстить за зятя, разве не так?

Осман Загари с важным видом утвердительно кивнул.

Самолет возник вновь, когда они проделали уже почти половину пути. Он кружил над тропой, ведущей в Кассала, как ошалевшее насекомое. Обнаружив свою добычу, он принялся описывать все более и более широкие круги. Фредерик Лемуан довольно отчетливо представлял себе наблюдателя с глазами, прикованными к биноклю, рассматривающего складки холмистой местности.

С минуты на минуту самолет неизбежно обнаружит мятежников и сообщит о маршруте пикапа в Кассала, если, конечно, не будет их бомбить, что, впрочем, противоречит назначению разведывательного «пайпера». Ему также противопоказана посадка в слишком глубокие овраги и на острые хребты.

И действительно, наблюдатель скоро заметил цель. Когда же это произошло, самолет избрал любопытную тактику. Он взял курс над самой дорогой и словно застыл в ослепительно голубом небе над пикапом на высоте 500 или 600 метров.

Машина с трудом продвигалась на юго-восток. Фредерику казалось, что его тело плавится на раскаленном металле. На лице выступили крупные капли пота, рубашка прилипла к телу. Он снял пиджак и положил на колени, предварительно аккуратно сложив.

Пересохшее горло было забито желтой пылью, вьющейся из под колес, несмотря на невысокую скорость. Фредерик с нетерпением ожидал, когда же появится эта проклятая железная дорога, пусть дальше придется идти пешком.

Чудовищно кренясь, когда колеса попадали в яму или наезжали на камни, пикап продвигался вперед со слепым упорством скарабея. Шофер с неморгающими глазами уже десять часов не выпускал руль из рук, управляя машиной точными движениями хорошо отлаженного автомата.

Подпрыгивая, пикап спустился на дно оврага, начал карабкаться по противоположному склону в едином усилии мотора и коробки передач. Поворот за поворотом он совершил бесконечное восхождение на вершину. Затем началось неровное, как терка, плато шириной около полукилометра, в конце которого отчетливо виднелась борозда траншеи. Шофер по-арабски объяснил ситуацию, прорычав несколько фраз в открытую дверь. Осман Загари тотчас же перевел, и, надо сказать, не без удовлетворения.

— Следующий овраг — это траншея, по которой проложен железнодорожный путь. Мы приехали.

Фредерик хотел было утереть со лба пот, но не успел даже достать носовой платок. Из-за холма, как огромное насекомое, в шуме пропеллеров вынырнул на бреющем полете вертолет.

— Берегись! — прокричал Фредерик, схватив пиджак и спрыгнув на землю. — Сейчас они откроют огонь.

Ведомый по радио с самолета вертолет в стремительном порыве проскочил цель и теперь намеревался вернуться. Короткое мгновение ни пилот, ни наблюдатель не могли видеть пикап, разве что у них глаза были на затылке. Не раздумывая, Лемуан буквально нырнул в яму, проскользнув под нагромождением скальных обломков, вокруг которых рос жалкий кустарник. Он приподнялся, чтобы проследить за маневрами вертолета, когда задыхающийся Осман Загари упал рядом с ним. В руках у него был автомат. «У этого типа, — подумал Лемуан, — потрясающая реакция, раз он успел катапультироваться из пикапа по моей команде».

Машина продолжала свой рискованный бег по узкому плато, водитель, вероятно, решил любой ценой добраться до железнодорожного полотна. В кузове три негра направили автоматы и карабины в сторону возвращающегося летательного аппарата.

— Прыгайте, черт возьми! — прокричал Фредерик по-английски, а Загари поддержал его приказанием по-арабски.

Но рев пропеллера уже перекрыл их голоса. Их настигал великолепный американский разведывательный вертолет «белл», оснащенный самым современным вооружением.

Негры ожесточенно жестикулировали, словно пытаясь спровоцировать врага. Водитель, видимо еще не осознавший опасность, продолжал свой путь. Пикап уже был в пятидесяти метрах и, разумеется, вне досягаемости голоса.

Вертолет тоже подскочил на пятьдесят метров, чтобы занять позицию над своей целью и выйти из-под обстрела негров, открывших огонь без единого шанса поразить противника, учитывая, что пол под их ногами ходил ходуном.

Фредерика пронзило острое предчувствие драмы. Вертолет маневрировал с солнечной стороны, поэтому людей, находившихся на его борту, было невозможно разглядеть. Но француз отчетливо различил два спаренных ствола, опускавшихся к земле.

Одной ракеты было вполне достаточно, чтобы выполнить задачу. Ее огненный шлейф растворился в ярком африканском небе и пикап вдруг оторвался от земли. Все произошло в ничтожную долю секунды. Машину буквально разорвало, и в разные стороны выплеснулось пламя, видимое главным образом благодаря контурам черного дыма. Вопли ужаса слились с грохотом взрыва, обломки рассеялись по земле. Мелкие металлические осколки смешались с человеческими останками в потоках пурпурной крови.

Когда вертолет приземлился между ямой, в которой притаились Фредерик и капитан Загари, и дымящейся кучей обломков голубого пикапа с четырьмя растерзанными телами, француз понял, что они невидимы для врага благодаря маскировке из скал и кустарника.

Он мертвой хваткой схватил суданского офицера за руку, призывая его к неподвижности и молчанию. Они смотрели, затаив дыхание…

Вертолет только что мягко приземлился в облаке пыли. Наблюдатель открыл дверь из плексигласа и осторожно вышел с карабином в руке. Он на мгновение задержался в нескольких метрах от летательного аппарата.

Стихал оглушительный рев турбины. Ротор вращался все медленнее, с каждым поворотом лопасти раздавался зловещий свистящий звук, словно обрушивался тесак китайского палача. Пилот не выключил двигатель, работавший на малых оборотах в раскаленном и неподвижном воздухе. Он в свою очередь вышел, даже не прихватив с собой револьвера.

Двое мужчин не спеша направились к еще дымящемуся черному пожарищу. Среди разбросанных обломков догорали бензобак и дырявые канистры.

Они обошли пожарище, пригнувшись к земле, пытаясь сосчитать по изуродованным останкам мертвых и, наверное, опознать их. Потрясенный Лемуан с комом в горле видел, как они постепенно удаляются от вертолета, ротор которого, вопреки всем армейским правилам безопасности, по-прежнему медленно вращался с монотонным звуком. Правда, особого риска в этом не было, поскольку царил полный штиль.

Фредерик решился, когда двое мужчин подошли к обломкам машины и, по его оценке, дистанция до вертолета была чуть больше, чем расстояние от вертолета до груды скальных обломков.

— Пора! — бросил он Осману Загари. И, не дожидаясь ответа, выскочил из укрытия и рванулся к вертолету.

Он пробежал добрый десяток метров, пока двое суданских военных осознали, что происходит нечто непонятное. Он слышал, как позади катились камни под подошвами Загари, потрясающе быстро выполнявшего приказы.

Лемуан преодолел половину расстояния, пока два человека обернулись, уяснили себе ситуацию и перешли к действию. Он бросился на землю в тот самый момент, когда пилот уже вынимал револьвер из кобуры, а наблюдатель поднимал карабин.

И все же им не удалось открыть огонь. Осман Загари, держа автомат на уровне бедра, со сведенными челюстями и выпученными глазами выпустил очередь.

Пилот замер на мгновение, словно завороженный. Но его брюки и рубашка цвета хаки уже окрашивались в пурпурный цвет. Он медленно опустился на колени. Припавший к земле Фредерик отчетливо видел лицо юноши — вероятно, лет двадцати пяти, не более, — на которое легла печать изумления, затем суданец упал лицом вперед, выронив пистолет, раскинув крестом руки.

Наблюдатель оказался расторопней и успел броситься на землю. Укрывшись за небольшим выступом скалы, он открыл огонь. Первая пуля ушла далеко влево. Автоматная очередь поднимала вокруг него небольшие гейзеры пыли. Он понял, что укрытие ненадежно. Его взгляд остановился на яме, похожей на ту, где прятались Лемуан и Загари. Он решил попытать судьбу и совершил кошачий прыжок.

Словно на стрелковом стенде, очередь капитана Загари остановила его в полете как загнанное животное, еще мгновение назад жаждавшее спасения.

Глава VI