Питер О`Доннел - Модести Блейз Страница 14

Модести и впрямь вернулась две минуты спустя. Венг открыл ей дверцу, затем уселся за руль. Проехав ярдов сто, машина остановилась — у светофора возникла пробка. Таррант, любивший шагать по жизни, не привлекая всеобщего внимания, почувствовал себя не в своей тарелке, оттого что «роллс-ройс» притягивал к себе взгляды прохожих. Впрочем, к смущению примешивалась и гордость, что его видели в компании такой очаровательной женщины.

«Ну и ну, — вертелось у него в голове. — Со стороны я выгляжу как пожилой ухажер-богач, которому, как говорится, седина в бороду, а бес в ребро». Украдкой покосившись на Модести, он заметил, что она смотрит мимо него, заинтересовавшись чем-то, происходившим поблизости на тротуаре. Мальчик в ковбойской шляпе и ковбойском ремне присел на ступеньках у металлического ограждения. В руке у него был пистолет, очень похожий на настоящий. Другой маленький мальчик, тоже с пистолетом в руках и с шерифской звездой, осторожно выглядывал из-за колонны. Как только их взоры упали на «роллс-ройс», игра оказалась прерванной.

Мальчик за ограждением нацелил свой пистолет на Тарранта, крикнул: «Пах! Пах!» — и исчез.

— Пах! Пах! — На сей раз возглас донесся из-за колонны. Вскоре оттуда выглянула головка, чтобы проверить, попали ли выстрелы в цель.

— Когда я был мальчишкой, — заметил Таррант после того, как машина преодолела несколько десятков ярдов, — мы всегда кричали: «Ти-у!» В общем не совсем точное звукоподражание, в наши дни это скорее ассоциируется с… — Он вдруг испуганно осекся. Модести встала коленями на сиденье и вытянув два пальца правой руки, нацелила воображаемый пистолет на колонну и крикнула:

— Пах!

Личико озарилось неописуемым восторгом, затем скрылось за колонной.

— Пах! — раздалось из-за ограждения. Затем то же самое послышалось из-за колонны. Модести мгновенно ответила на это несколькими выстрелами. Таррант судорожно сглотнул. Он с мрачным удовлетворением заметил, что затылок Венга стал багроветь, и что пальцы его нервно поглаживали руль.

— Пах! — выстрелила Модести и спряталась за бортом машины. Тотчас же из-за ограждения и из-за колонны загрохотала канонада. Таррант, окаменев, заметив, что две молодые женщины с корзинками для провизии и пожилой человек с портфелем остановились, наблюдая перестрелку.

Передняя машина снова двинулась в путь и после очередного «Пах!» от ограждения Модести вдруг дернулась, резко повернулась и рухнула на сиденье так, что ее уже не было видно с улицы. Оглянувшись, Таррант увидел, что два крошечных стрелка стоят на тротуаре и с благоговением глядят вслед удаляющемуся «ролле-рой су».

Когда машина завернула за угол, Модести снова села как следует и поправила выбившуюся прядь. В ее глазах сверкали довольные искорки.

— Я, признаться, об этом раньше не думала, но это скорее похоже на рикошет.

— Вы о чем? — удивленно спросил Таррант.

— О «Пах!» и «Ти-у!». Кажется, вы завели этот разговор.

— Верно. Боюсь, вы заставили покраснеть вашего водителя, — заметил Таррант.

— Очень может быть. — Она вдруг улыбнулась озорной мальчишеской улыбкой. Чуть подавшись вперед, она постучала Венга по плечу. — Твоя беда, дружище Венг, что ты сноб, — сказала она. — Жуткий сноб.

— Благодарю вас, мисс Блейз, — отозвался тот с акцентом. — Стараюсь.

— В таком случае почему бы тебе не постараться получить образование и не сделать карьеру?

— Вы послали меня в школу в Гонконге, а потом еще я учился три года в тамошнем университете. Разве этого недостаточно?

— Это только начало. Неужели ты намерен всю жизнь быть моим дворецким?

— Да, мисс Блейз, благодарю вас. С удовольствием. Таррант взял на заметку как-нибудь потом задать Модести вопрос насчет Венга. Он чувствовал, что эта тема способна пролить свет еще на одну грань характера этой женщины. Впрочем, Таррант понимал, что граней этих, похоже, у нее видимо-невидимо.

Когда машина остановилась у отеля «Ритц» и Таррант отворил дверцу, швейцар отдал ему честь. Таррант помог выбраться Модести, и они вошли в вестибюль. Навстречу им вышел старший администратор.

— Мисс Блейз… Сэр Джеральд. Его высочество у себя на втором этаже. Ланч подали в его апартаменты.

— Подали? — вскинул брови Таррант. — Но мы случайно не опоздали, мистер Манетта?

— Ни в коем случае. Просто его высочество хотел, чтобы все было уже готово. Прошу вас сюда.

— Есть ли проблемы с вашим гостем и его окружением, мистер Манетта? — осведомился Таррант, когда они шли к лифту.

— У нас в отеле «Ритц» не бывает проблем, — отвечал мистер Манетта, и в его голосе послышался легкий упрек. — Если не считать моментов некоего ажиотажа.

— На сей раз таковые возникли?

— Обсуждался вопрос оружия. Большинство джентльменов, сопровождающих его высочество, чувствуют себя не в своей тарелке без винтовок. Насколько я понимаю, на родине они даже спят с ружьями.

— Да, оружие вполне могло действовать на нервы другим вашим гостям, — заметил Таррант, когда двери лифта отворились. Сначала вошла Модести, за ней двое мужчин.

— Мы договорились, что винтовки остаются у личной охраны его высочества, — говорил мистер Манетта. — Разумеется, незаряженные. Мы напомнили, что у охраны ее величества в Букингемском дворце нет боевых патронов.

— Неужели это так? — удивленно осведомился Таррант.

— Мы не связывались по этому вопросу с Букингемским Дворцом, — отозвался мистер Манетта.

— А как насчет пищи? — с улыбкой спросила Модести. — Были ли моменты ажиотажа в связи с меню?

— Признаться, у нас возникли вопросы по поводу парной козлятины, мисс Блейз. Но если не считать этого…

— Козлятина! — воскликнул Таррант. — Неужели Жак Виньи был вынужден готовить козлятину?!

— Шеф-повар меньшего калибра, возможно, и начал бы возражать, — как ни в чем не бывало изрек мистер Манетта, и в этот момент двери лифта открылись. Выйдя вслед за Модести и Таррантом, он двинулся по широкому коридору первым, показывая дорогу. — Но наш мсье Виньи — подлинный художник, и он, как, впрочем, и ожидалось, не ударил в грязь лицом. Его рагу из козлятины имело огромный успех.

— Рад это слышать, — сказал Таррант. — Хотелось бы, чтобы его высочество получил удовольствие от пребывания в нашей стране.

— В этом можете не сомневаться, мистер Таррант. Он даже пригласил мсье Виньи к себе в Малорак. Шла речь о сооружении роскошного дворца с великолепными кухнями…

Таррант на мгновение прикрыл глаза:

— И что же мсье Виньи? — тревожно спросил он.

— Мсье Виньи был исполнен благодарности, но все же был вынужден отклонить лестное предложение.

Таррант вытер лоб платком и пылко произнес:

— Пожалуйста, передайте мсье Виньи мои самые искренние поздравления.

Двери, соединявшие апартаменты, выходившие на сторону парка, были открыты, чтобы разместить там всю свиту. У центральных дверей стояла охрана — двое высоких вооруженных арабов. Их бурнусы блистали новизной, но лица поросли щетиной, а закинутые на плечо винтовки были покрыты патиной от долгого использования. Один страж был вооружен укороченной моделью «ли-энфилд», второй — французской винтовкой «лебедь».

— Его высочество ждет вас, — сказал один из арабов и распахнул двери. Таррант заметил, что страж и Модести обменялись взглядами, в которых сквозила теплота, сдерживаемая из соображений этикета. Это его насторожило, но теперь решительно некогда было размышлять об этом.

— Я вас оставляю, — сказал мистер Манетта и отвесил учтивейший поклон.

Большая гостиная была выдержана в стиле Луи XVI, впрочем, характерном для всего отеля. В комнате находилось человек десять арабов, один-два сидели в креслах, остальные расположились на корточках на полу. И снова Тарранта поразил контраст между новехонькими яркими нарядами и темными, выдубленными ветрами пустыни лицами.

На полу, устланном белым ковром, были раскиданы подушки. На ковре стояли красивые чаши и бутылки, а также корзинки с хлебом и фруктами и тарелки с сыром. Посередине высилась большая жаровня, на которой дымился объемистый глиняный горшок. В нем бурлило какое-то варево.

Все арабы поднялись на ноги, в том числе и шейх Абу-Тахир, в белом бурнусе и красной с золотом головной повязкой, сидевший в кресле в самом углу этой скатерти-ковра. Правитель Малорака был человеком лет пятидесяти, среднего роста, с седоватой бородкой, больше напоминавшей отросшую щетину. Лицо — морщинистое, с маленькими проницательными глазками. «Бандит пустыни, живший в палатке», — сказал сэр Персиваль Торнтон, и Тарранту было трудно что-либо против этого возразить.

— Ваше высочество, — сказал Таррант. — Разрешите мне представить вам мисс Модести Блейз.

Глазки Абу-Тахира впились в Модести Блейз. Он коснулся рукой сначала лба, затем сердца.

— Salam alekum, sayide.

Рука Модести повторила тот же жест.