Дэвид Волстенкрофт - Ноль-контакт (в сокращении) Страница 14

Впервые за несколько недель Бен сходил в супермаркет. Он поднимался по лестнице, груженный пакетами со всякой всячиной, в том числе банками с консервированной фасолью, которую Люси обожала.

Он открыл дверь, и через несколько секунд до него дошло, что Люси съехала.

Глава седьмая

Бразилия.

У Бена звенело в ушах. И продолжало звенеть, даже когда сняли мешок. Жмурясь от света, он судорожно пытался сообразить, почему до сих пор жив. Пока наконец не догадался, что стреляли холостыми.

Он с радостью обнаружил, что не обделался. Взглянув направо, он заметил, что Нэту повезло меньше.

Двое мужчин с ружьями стояли на пригорке метрах в десяти от них. Одного Бен узнал — человек из гостиницы. Он был уже не в костюме, а в джинсах и куртке. Второй был повыше ростом, с глубоко посаженными глазами. А чуть ближе к ним стоял третий — лицо со шрамом, лохматый, волосы с проседью.

Все четверо «кувшинок» были привязаны к забору. За забором начинался высокий берег реки. Вдалеке Бен разглядел несколько полуразрушенных строений. Наверное, здесь когда-то была ферма. Мужчина из отеля заговорил:

— Любая секретная сеть должна быть максимально безопасной. И требования, предъявляемые к ее членам, должны быть самыми жесткими. Это только начало. Главные ваши испытания впереди.

Нэт через силу откашлялся и выговорил:

— Так это… То есть…

Бен повернул голову и впервые взглянул на человека, который стоял в трех метрах слева от него. Джейми Галлахер, сверкнув глазами, усмехнулся.

И, как всегда, Джейми опередил всех.

— Так это «Ноль-контакт» или что? — крикнул он.

Их отвезли назад, в то самое помещение с каменными полами — по-видимому, бывший амбар. По зазубринам на стропилах было видно, куда их подвешивали. С них сняли мешки, принесли им воду и одеяла. Все четверо укутались, как могли, и сидели, пытаясь осознать все то, что с ними произошло.

Мужчина со шрамом терпеливо стоял у двери. Люси обернулась к нему:

— Ничего не понимаю… Эта история с русскими…

— Само собой, это была проверка.

— Которую мы прошли, — уточнил Бен.

— Да.

— А расстрел?

— Мы хотели понять, насколько вы готовы отстаивать свои принципы.

— Похоже, мы и это испытание выдержали.

— Поэтому-то вы до сих пор живы.

— Если вы не «Ноль-контакт», а я полагаю, что вы не «Ноль-контакт», — осмелилась выступить Люси, — то, может, вы будете так любезны и скажете, кто вы такие?

— А заодно расскажете про то, как вы в нас стреляли, — добавил Нэт. — Холостыми.

Он сидел слегка поодаль от Бена, Люси и Джейми: ему было стыдно того, как его организм прореагировал на выстрелы.

— Мы всего лишь звенья цепочки, — сказал мужчина. — Винтики в механизме.

— Я бы сказал, вполне мощные винтики, — бросил Джейми.

Люси не сдержалась и хмыкнула. Бен обернулся и увидел, как она с восхищением смотрит на Джейми. И почувствовал, как заскребла когтями ревность.

Взгляд мужчины был холоден и равнодушен.

— Убежище — это не то, что просто дается в награду. Сначала вы должны доказать, что вам можно доверить информацию о нашей сети.

— А кого именно вы подразумеваете, говоря «мы»?

— «Самаритяне».

— Это не «Ноль-контакт»?

Мужчина лишь вежливо улыбнулся.

Воксхолл-Кросс, Лондон.

Шеф продолжал обдумывать свою встречу с КБ. Этому человеку в таланте не откажешь; он проработал с Шефом уже много лет и, несмотря на склонность к подхалимажу, был одним из немногих, чья деятельность была эффективной.

Двери кабинета открылись, и вошла секретарша.

— Это данные, которые вы просили. — Она протянула ему лист бумаги, озаглавленный «ГРЕКО».

Это была историческая справка. Джоакино Греко, сообщалось в ней, родился в 1600 году в Калабрии. Несмотря на низкое происхождение, он вращался в самых высоких кругах, общался с людьми, которые, обладая и властью, и положением, располагали свободным временем.

Греко, как выяснилось, был выдающимся шахматистом. Все это весьма занимательно. Но почему операцию назвали по имени шахматиста? Спрашивать у КБ напрямую шеф не желал.

Он прочитал последний абзац, и все стало проясняться. Однако, если КБ именно поэтому назвал операцию в честь Греко… если это и есть суть «Греко»…

Эта мысль вызвала у Шефа серьезное беспокойство.

Бразилия.

Бен проснулся в комнате со спартанским убранством. Белые стены, шесть железных кроватей в ряд. На четырех кроватях лежали тонкие матрацы. Бен был укрыт толстым и колючим шерстяным одеялом. Он вспомнил, как все было. Они поговорили, поели и легли. Стресс последних дней вымотал всех.

Один из тех, кто участвовал в расстреле, маячил за дверью — по-видимому, он был назначен охранником.

— Если хотите, можете пойти позавтракать, — сказал он.

Бен умылся холодной водой и оделся — выстиранная одежда лежала аккуратной стопкой в ногах его кровати.

И тут Бен понял, что чего-то не хватает. Он обернулся к охраннику.

— А ботинки? — сказал он. — У меня были ботинки.

Охранник пожал плечами, а потом вспомнил:

— Их вымыли. На них была кровь, так что… Их, наверное, поставили сушиться.

Бен еще не до конца проснулся. Странно, конечно, что охраннику известно, что с ботинками. Охранник был молодой, всего на несколько лет старше Бена. Он так и стоял, переминаясь с ноги на ногу, в дверях.

— Я вам покажу, где они, — сказал он.

Возражать у Бена сил не было, и он пошел за охранником.

Тот повел его по коридорам здания. Бен довольно скоро сообразил, что дело совсем не в ботинках.

В полуразрушенном монастыре отстроили новое помещение трапезной, куда поставили старые столы и лавки.

Бен застал там Люси и Джейми, которые доедали завтрак. Они о чем-то переговаривались вполголоса и замолчали, когда он подошел. У Бена засосало под ложечкой. Это очень походило на заговор. И почему у Люси подбородок покраснел, как будто она терлась обо что-то жесткое — о щетину, например?

Бен сел и вдруг почувствовал себя прозрачным… Пришлось собрать все силы, чтобы стать непроницаемым.

— Ты что-то припозднился.

— Спал как убитый.

— Присоединяйся.

Вилка в руке Бена задрожала, и по взгляду Люси он понял, что она это заметила. Он подумал, не сказать ли что-нибудь в свое оправдание — мол, руки трясутся от усталости, — но решил промолчать.

Нэт появился через несколько минут. Он сел, принялся за еду и тихо сказал:

— Я пока что видел шестерых. Главный — я имею в виду того, из отеля — и еще трое, которые охраняют монастырь. Двоих я заметил в окно — они патрулируют снаружи.

Самаритянин со шрамом наблюдал за ними от двери. Когда они покончили с завтраком, он пригласил их в скудно обставленную гостиную и напомнил, что может предоставить им «тихую гавань», приют и пищу всего на три дня. Затем он направит их дальше, по цепочке, которая должна привести к «Ноль-контакту». Но самаритяне ничего не гарантируют.

— Все, кто добирается так далеко, намерены двигаться дальше, — сказал он. — Что следует потом, я не знаю.

Монастырь был хоть и полуразрушенным, но большая часть зданий оказалась вполне пригодной для жизни. Было непонятно, когда братия оставила это место, но кельями явно пользовались. Трапезная служила чем-то вроде клуба. Здесь за огромным дубовым столом велись беседы.

Обсудить было что. Джейми объяснил, что произошло с ним.

— Я получил приглашение на прием, который устроили в отеле, где я жил, — рассказал он. — Поскольку там должны были быть интересующие меня люди, я решил туда сходить. Но в номере меня уже поджидали. Сунули под нос тряпку с хлороформом, а потом, по-видимому, тайком вытащили на улицу и засунули в какой-то фургон. Похоже, они кинули меня на что-то острое, и я, почувствовав боль, пришел в себя.

— А дальше что?

— Я их обманул. Приставил к затылку водителя фонарик и велел остановиться. А он решил сымитировать аварию. Меня отбросило назад, а водитель со своим напарником вылетели через ветровое стекло наружу. Я подложил одному из них свои документы и поджег машину.

— А почему ты не обратился в посольство?

— Потому что только один человек знал, где я живу. Подозреваю, он и послал приглашение. Меня подставили. Почему — бог его знает.

— Откуда ты узнал, как добраться сюда? — спросила Люси.

— Так же, как и вы. Слухи эти были всем известны.

— Одесса на другом краю света, — заметил Бен. — Я хочу сказать, странно, что тебя тоже послали в Южную Америку.

— Может, как раз здесь и начинаются крысиные бега. Если бы я хотел устроить прибежище, я бы отправился именно сюда. Южная Америка — курорт для беженцев. Фашисты ведь не в Токио рванули. Эти сволочи все здесь попрятались.