Андрей Гуляшки - Маленькая ночная музыка Страница 15

А = свидетелю номер один — Савве Крыстанову.

А = дирижёру Леониду Бошнакову.

Но поскольку Леонид Бошнаков имеет установленное алиби и не носит обувь типа «трендафора» (какую, как заметил Аввакум, носит свидетель номер один — Савва Крыстанов); следует второе равенство исключить из уравнения. В таком случае в силе остаётся лишь первое равенство:

А = свидетелю номер один — Савве Крыстанову.

При условии, что следы «А» полностью соответствуют обуви свидетеля номер один! Впрочем, это можно незаметно проверить.

Аввакум по своей кодовой таблице набрал номер отдела, дважды повторил код и, замещая в уме цифры, продиктовал своё распоряжение.

Теперь наступил черёд последних снимков — отпечатков следов, оставленных в подсобной комнате второго этажа… Не имело смысла читать объяснительную записку: снимки недвусмысленно напоминали следы, оставленные «А» в кабинете инженера… Следы, оставленные неким «А».

Он швырнул снимки на стол и пожал плечами. Налил рюмку и залпом её осушил. Необходимость в коньяке подсказывала, что колёсики не работают как прежде. Пора бы отдохнуть… Но о чем говорят снимки? Аввакум набил трубку и расположился у камина. Ах, эта песенка весёлого огня!.. Снимки говорили вот о чем: человеком в шапке-невидимке может быть свидетель номер один, Савва Крыстанов. Но вчера вечером у Саввы Крыстанова не было никакой шапки-невидимки. Весь вечер он провёл в холле и в кабинете инженера, на чердак вообще не поднимался, пока там продолжался осмотр, а после осмотра и допроса ушёл, и притом не через чердак, а по парадной лестнице, через передний подъезд. Следовательно, он не имел и не мог иметь ничего общего с «невидимым» человеком, хотя его следы абсолютно тождественны следам некоего «А». В таком случае напрашивается вполне логичный вывод:

А ≠ «невидимке», т. е.

Савва Крыстанов, имея такую же обувь, как у невидимки, не имеет и не может иметь с ним ничего общего. Или, что одно и то же: Савва Крыстанов и «невидимка» — различные лица…

Более неясного уравнения со взаимно исключающими друг друга величинами Аввакум не составлял за всю свою жизнь. Выбив над камином недокуренную трубку, он торопливо оделся и вышел из дому.

СЮРПРИЗЫ

Лейтенант Венков сообщил Аввакуму, что начальник отдела примет его в обеденный перерыв. В его распоряжении оставалось два часа — за это время он успел ознакомиться с информацией, которую специальная служба собрала об инженере и его близких. Главное можно было резюмировать так:

1) Теодосий Дянков. Происхождение — из середняцкого семейства, разбогатевшего в тридцатые годы и разорившегося до революции. Окончил институт дорожного строительства в Вене, пробыл год в целях усовершенствования в Париже, где защитил докторскую диссертацию. Специалист по строительству высокогорных дорог и сооружений. До Девятого сентября никаких реакционных проявлений за ним не было. Беспартийный, помогал бедствующим студентам. В 1942 году уволен из бывшего Министерства благоустройства за явные симпатии к Советскому Союзу и демократическому лагерю. После Девятого сентября 1944 года активно и честно работал по специальности. Дважды награждался как отличник. Характером крайне замкнутый, необщительный. Почти скряга. Имеет дачу под Костенцем, полученную по наследству от матери. Холост.

2) Савва Крыстанов. Происхождение — из зажиточной семьи; кончил математический факультет во Франции. Ассистент в университете. В 1939 году удостоен звания доктора математических наук. Автор многих учебников и трудов по высшей математике, ещё два года тому назад был штатным сотрудником Института электроники. Характер имеет отзывчивый, весьма общительный. Увлекается нумизматикой. Собственник однокомнатной квартиры.

3) Евгения Маркова. Возраст — сорок лет. Дочь корабельного механика Дунайской торговой флотилии, погибшего при потоплении под Веной баржи «Сомовит». Кончила консерваторию, преподавала музыку в гимназии, три года тому назад уволена по бытовым причинам. Разведена. Характер имеет весёлый и отзывчивый.

4) Леонид Бошнаков. Возраст — тридцать лет. Кончил консерваторию, совершенствовался по классу дирижирования в ГДР у профессора Зигмунда Ваймана. Отец его долгие годы был оркестрантом в Государственном театре оперетты. Пользуется большой популярностью среди любителей джазовой музыки. Талантливый музыкант, весёлый, своенравный. Иногда впадает в запой, играет в карты.

5) Танка Борисова. Дальняя родственница Теодосия Дянкова по линии матери. Возраст — пятьдесят лет, подвижная, незамужняя. Характер сварливый. Работала у инженера кухаркой и домработницей.

6) Вера Малеева. Студентка второго курса консерватории. Племянница Теодосия Дянкова по линии матери. Сирота. Последнее время посещает лекции нерегулярно. Невеста Бошнакова. О поведении ничего особенного сказать нельзя.

Снова начало темнеть — шёл дождь.

Аввакум запер полученную информацию в ящик письменного стола, затем без особой охоты, скорее как бы против воли, поднял трубку служебного телефона.

— Небольшая просьба, — сказал он. Дождик усилился, капли ручейками стекали по стеклу. «Сейчас камин догорит», — подумал он и добавил тихо, словно диктуя какое-то сверхскучное канцелярское отношение: — Распорядитесь выдать мне ордер со вчерашней датой на свободную пустую комнату в доме по улице Обориште, под номером… — «До каких же это пор?» — промелькнуло у него в голове, но он сказал вслух: — Пошлите кого-нибудь убрать помещение и отвезти туда кушетку, чертёжный стол и парочку стульев… — «Звёздный скиталец», — он невесело рассмеялся про себя и продолжал глухим, но твёрдым голосом: — И ещё большой план Софии — пусть там повесят… И больше ничего. Спасибо.

Он положил трубку, грузно поднялся с места и передёрнул плечами. «Аввакум Захов, возраст — сорок три года… — Тут он вдруг рассмеялся: — Холост. Собственного жилища не имеет… Характер — в зависимости от обстоятельств!.. Вот именно! Достаёт из гардероба наиболее подходящий костюм, сшитый на заказ. Гоп-ля, готово! Если дама не прочь потанцевать, то костюм должен соответствовать. Настоящий костюм, самый настоящий! Кто его знает, где он там запропастился и не попортила ли его моль?»

Ах, телефон!.. Что скажете, любезный? Так скоро? Чудесно! Ну? Обнаружили в квартире Саввы Крыстанова пару совершенно новой обуви «трендафора»?.. Надевалась всего один раз? Каблуки не стоптаны? Спасибо… И ещё две пары другого фасона? Нет, они меня не интересуют… Одну минутку! Каковы ваши впечатления от английского замка? Обыкновеннейший «Йале»? Чудесно! Премного благодарен!

Так. Он снова опускается в кресло, и его рука машинально роется в пачке сигарет. Почти новая обувь с нестоптанными каблуками. То есть, ещё одно доказательство, что

А = Савве Крыстанову.

Он глубоко затягивается. Сигарета — это совсем иное дело. Трубка больше годится у камина. Кстати, вот рассказ о былых временах, о Синей птице. Где-то на Марсе садится космический корабль. Среди коричневого безмолвия, на фоне бескрайнего медно-красного зарева стоит человек в скафандре, бесконечно одинокий. Нет никакой Синей птицы, все лишь снится. Для таких снов перед камином, снов с открытыми глазами как раз подходит трубка. Тогда он в своём костюме, в том — из глубины гардероба, попорченном молью. Да, трубка вполне соответствует такому костюму, приятно ощущать клубы синеватого дыма на своём лице, ощущать тепло трубки в ладони и бродить в стране Синей птицы, в стране синих снов. Или же стоять в бескрайнем одиночестве, среди пустынных и безмолвных равнин, где спустился космический корабль, трогательно ничтожный и маленький, как однодневка-эфемерида. Вот к какому костюму подходит трубка, а к этой холодной комнате с высоким лепным потолком, с письменным столом, напоминающим глыбу чёрного льда, со звонками, телефонами, телеэкраном, который показывает жизнь, как дно какого-то гигантского аквариума, — к этой комнате подходит сигарета, вульгарная сигарета, бередящая нервы и напоминающая, что костюм сшит по специальному заказу и что, разумеется,

А≠Б.

Ах, телефон! Полковник Манов. Сию минуту!

В этом просторном кабинете, застланном великолепным персидским ковром, с электрическими часами на стене, с драпри, картами, всяческими радиоустановками было тихо, спокойно, как и должно быть в кабинете, из которого тянутся нити и невидимые пути к тайному фронту. Тихо и спокойно. Было бы совсем академично, если бы в воздухе не распространялся запах «Вечернего свидания» — одеколона капитана Петрова.

Полковник провёл бессонную ночь — это было видно по его глазам. Они покраснели, были как-то печально возбуждены, веки прикрывали их, тяжёлые и серые, будто свинцовые крышки, и можно было подумать, что эти крышки чуть держались на тонких и потерявших от напряжения упругость пружинах. Полковник взглянул на Аввакума, покачал головой и чуть улыбнулся.