Спасти «Скифа» - Андрей Анатольевич Кокотюха Страница 15

– И что с того? Я два года там не был.

– А там что, план местности за два года поменялся?

– Миша, даже в своем родном городе я вряд ли без посторонней помощи смогу найти человека, который прячется от немцев и про которого я ничего, кроме оперативного псевдонима, не знаю, – спокойно пояснил Гайдук.

– Ну, помощь кое-какая все же будет, – успокоил его Сотник. – Как мне разжевало начальство, расклад был такой. Отступали наши быстро, никого в городе оставить не успели. Потому подпольную работу там наладили только недели через две после того, как фрицы опять заняли Харьков. И связь городское подполье держит через Кулешовский партизанский отряд. А Скиф появился в городе позже, выполняя приказ командования. К нему прислали радиста, подполье помогло с рацией. И на этом их взаимное сотрудничество закончилось.

– Правильно, – вставил Чубаров. – Они ж на одной территории одним делом занимаются. Мешать друг другу будут. Нормальная тактика, как у фраеров…

– Других сравнений придумать не мог? – Гайдука оно не возмутило, просто позабавило.

– А чего…

– Ладно, потом доспорите, – Сотник жестом велел молчать обоим. – Тут главное другое: на случай провала Скиф должен был воспользоваться для отхода каналами подполья. Это не обсуждалось в эфире, когда Скиф уходил на нелегальное положение, а его радист вышел в свой последний эфир. Но если разведчик хочет, чтобы кто-то вроде нас его отыскал, он должен вступить в контакт с подпольщиками. У них такие вещи, как я понял, оговорились заранее. Во всяком случае, мне дали адрес явки в Харькове, пароль к хозяину квартиры и пароль, который сам Скиф должен назвать тому, кто за ним придет, чтобы обозначить себя.

– Раз так, почему подпольщики не могут вывести беглеца из города по своим каналам? К тем же, допустим, партизанам? – поинтересовался Волков.

– Тоже дельный вопрос, – согласился Михаил. – И у меня он, между прочим, появился, как только услышал про подполье. Задал я его начальству, Виля.

– И что?

– У них там свои какие-то табели о рангах, условности или что-то вроде того. Я не вникал, если честно. Но суть вот какая: радист Скифа, оказывается, передал в последнем сообщении кодовое слово. Которое дает понять – агент ложится на дно, связь с ним можно наладить через харьковских подпольщиков. Явка оговорена заранее. Вот только рисковать и доверить эвакуацию не только свою, но и «языка», силам подполья Скиф не считает нужным. Проще говоря, их с пленником спрячут, но не вывезут.

– Сколько он готов продержаться?

– Не так спрашиваешь, Малыш: сколько уже держится. Вторые сутки на исходе, и никто не поручится, что его там за это время уже не накрыли, а нам – не сказали.

– Прогуляться можем зря, – Волков зачем-то одернул свою майорскую форму.

– Вполне, – согласился Сотник. – Только давайте прикидывать не самое плохое, а просто плохое: мы до конца этих суток успешно просочились в Харьков, вышли на Скифа и пытаемся таким же ужиком выскользнуть обратно.

– С «языком»? – уточнил Чубаров.

– Так точно, товарищ разведчик, – кивнул командир. – Дальше – считаем варианты. Первый и самый желаемый для товарищей командиров: мы активно потрошим фрица, вытаскиваем из него нужные сведения, выходим в эфир. Нас засекают, в момент блокируют, все мы погибаем смертью храбрых.

Он обвел присутствующих взглядом, на мгновение встречаясь с таким же прямым взглядом каждого из разведчиков. Сотнику нужно было убедиться, что его группа четко представляет себе, что их ждет, и не прочитал он в глазах мужчин ничего, кроме сосредоточенности: так смотрят люди, знающие свой приговор и, поняв, что это все равно случится, пытаются хотя бы напоследок поиграть с судьбой.

– Другие предложения есть, гражданин начальник? – задавая волновавший всех вопрос, Чубаров цыкнул фиксатым зубом.

– От ситуации зависит, гражданин Соловей, – выдернув финку из земли, Михаил тут же резким броском вогнал лезвие туда снова. – А сложиться может любая комбинация. Например, через каналы местных подпольщиков, которые, кстати, еще надо будет нащупать, придется уходить в тот же Кулешовский отряд. И уже там, у партизан, в более спокойной обстановке потрошить немца. Или хоть на этих, – кивок в сторону машины, – хоть на любых других колесах попробуем по нахалке вырваться за черту города – пускай играют в догонялки, если хотят. Возможностей уцелеть все равно не так уж много. Как и времени, кстати, – он снова повторил комбинацию с финкой, на этот раз стараясь вогнать ее в землю по самую рукоятку. – Если у Скифа осталось меньше суток, то у нас времени выполнить задание или дать себя убить – до послезавтрашнего вечера. Уже, – Сотник взглянул на циферблат немецкого наручного хронометра, – меньше семидесяти часов.

– Теряем время, – Чубаров пружинисто вскочил на ноги.

– Теряем, – согласился Михаил, – только присядь пока, еще не все решили.

– А как по мне, так все ясно: жить нам осталось часов шестьдесят, не больше, так хоть погуляем.

– Очень смешно, – заметил Волков.

– Что еще, старшой? – спросил Гайдук.

– Мы разделимся, хлопчики. Не сейчас, так потом. Надо договориться, где встречаемся. И оговорить разные места встречи, на каждый случай. Мало ли, как там все обернется… Так что, Паша, ты сейчас главный. Город и окрестности хорошо знаешь, ориентируй по месту…

Чубаров снова уселся по примеру остальных…

…А когда разведчики обсудили все возможные варианты, которых оказалось не так уж и много, командир вытащил финку из земли, отер лезвие о штаны, сунул ее в ножны и поднялся.

– Засиделись. Выдвигаемся, по машинам, хлопцы.

Чубаров, подскочив, изображая услужливого нижнего чина подрысил к дверце со стороны пассажира, распахнул ее перед Волковым, чья майорская форма давала право занимать место спереди, возле водителя. Тот даже не попытался подыграть, просто уселся на кожаное сидение, Сотник с Гайдуком устроились сзади, и Михаил последний раз переборол желание выкинуть из багажника рацию: ее обнаружат при первом же тщательном обыске, и задание можно будет считать проваленным.

Хотя если рации в нужный момент не окажется и группа не выйдет в эфир, задание они тоже провалят. У них и кроме этого имелась масса возможностей провалить операцию. Так что передатчик, заваленный чемоданами в багажнике – важный, но не главный фактор опасности.

– Погнали, – сказал Чубаров, заводя мотор.

3

Связного из Харькова не было уже больше суток, и Дмитрий Барабаш, командир Кулешовского партизанского отряда, почуял неладное.

Трое суток назад он получил от командования неожиданный приказ: все сеансы радиосвязи с городским подпольем отменить.