Роберт Ладлэм - Стратегия Банкрофта Страница 17

Задача эта была возложена на Юсуфа Али. Невидимые хозяева оказали ему высокое доверие, и он должен был позаботиться о том, чтобы не разочаровать их. Он заверил их, что сделает все возможное. За свою жизнь ему не раз приходилось сталкиваться с опасностью, но он был не из тех, кто рискует напрасно.

Юсуф Али родился и вырос в тунисской деревушке, от которой до побережья Сицилии было меньше ста миль. Рыбацкие суда, обогнув утром мыс Бон на африканском берегу, уже к вечеру могли входить в итальянские порты Агридженто или Трапани, в зависимости от течения и ветра. В прибрежных поселениях в окрестностях Туниса итальянская лира ходила наравне с динаром. С юных лет Юсуф говорил по-итальянски так же бойко, как по-арабски. Он освоил этот язык, продавая отцовский улов сицилийским торговцам рыбой. Годам к пятнадцати он узнал, что существуют и значительно более прибыльные формы экспорта и импорта – нужно только уметь держать язык за зубами. Италия обладала развитым производством всевозможного стрелкового оружия и являлась одним из крупнейших мировых экспортеров пистолетов, винтовок и боеприпасов к ним. В Тунисе же хватало толковых и расторопных посредников, которые переправляли это оружие туда, где на него возникал спрос, – в этот год, например, в Сьерра-Леоне, а в следующий уже в Конго или в Мавританию. Контрабанда позволяла обходить сертификаты, лицензии и прочие тщетные административные попытки ограничить торговлю оружием. Остановить подобными мерами потоки оружия было так же невозможно, как повернуть вспять океанические течения линиями, начертанными на карте. Если есть предложение и есть спрос, цепь обязательно замкнется, – и торговцы Северной Африки столетиями занимались именно этим, используя порты Туниса, шла ли речь о соли, шелках или порохе.

Вскоре сам Юсуф Али стал, если так можно выразиться, экспортированной ценностью. Впервые он отличился, отразив нападение полудюжины бандитов, попытавшихся перехватить партию пистолетов «беретта», которую Юсуф переправлял сушей на склад неподалеку от Бежи. Вместе с тремя другими молодыми парнями ему было поручено охранять товар, и он быстро сообразил, что по крайней мере двое его товарищей являются соучастниками нападения – они снабдили бандитов всей необходимой информацией, вне всякого сомнения, за деньги, а когда те напали на трейлер, вооруженные до зубов, они лишь притворились, изображая сопротивление. Юсуф, в свою очередь, притворился, что готов безропотно сотрудничать с бандитами. Открыв трейлер якобы для того, чтобы продемонстрировать товар, он внезапно развернулся с пистолетом в руке и открыл по бандитам огонь. Те упали на землю один за другим, подобно маленьким коричневым птичкам, щеврицам и сорокопутам, на которых Юсуф оттачивал мастерство меткой стрельбы в подступившей к его родной деревне пустыне.

Расстреляв нападавших бандитов, Юсуф направил пистолет на предателей и по ужасу, появившемуся у них на лицах, понял всю правду. Он расправился и с ними.

После этого доставка товара прошла без происшествий. А Юсуф Али обнаружил, что сделал себе имя. Ему только исполнилось двадцать лет, а он уже работал на новых хозяев: во всем мире мелкие торговцы оружием поглощались крупной, хорошо организованной сетью. Присоединение к этой сети означало процветание; противившихся безжалостно уничтожали. Прагматики до мозга костей, мелкие торговцы делали свой выбор без труда. А крупные воротилы укрепляли свое привилегированное положение, призывая к себе на службу всех тех, кто обладал необходимыми способностями. Юсуф Али происходил из патриархальной общины, где еще сохранилась подобная феодальная преданность; он с признательностью прошел курс обучения и с абсолютной невозмутимостью принял на себя новые обязанности. Кроме того, требовательность его нового хозяина граничила с жестокостью. Заняв место в ближайшем окружении Ансари, Юсуф не раз становился свидетелем того, какое наказание обрушивалось на тех, кто оступился, выполняя свои обязанности. Иногда он сам принимал участие в наказании провинившихся.

Тем же самым Юсуф занимался и сейчас. Молодой охранник, усыпленный снотворным и запихнутый в шкаф, продемонстрировал полное отсутствие бдительности, что нельзя было назвать иначе как провалом. Пристыженный, он тем не менее упорно отрицал свою ошибку. Из него надо было сделать пример.

И вот теперь Юсуф смотрел, как парень судорожно дрыгает ногами, вздернутый в воздух в нескольких футах над полом. Руки несчастного были крепко связаны за спиной. Стальной трос, стянувший ему горло, был надежно закреплен на балке под потолком комнаты пыток. «Лучше ты, чем я», – язвительно подумал тунисец. Молодой охранник умирал от удушья медленно; его лицо побагровело, изо рта вырывался слабый хрип, воздух с трудом выходил сквозь стиснутую плоть и набежавшую слюну. Юсуф с отвращением заметил темное мокрое пятно, растекающееся в промежности повешенного. Хотя у несчастного была сломана шея, смерть наступит не скоро. Ему оставалось прожить в сознании еще не меньше двух часов. Достаточно времени, для того чтобы задуматься над своими проступками и ошибками. Достаточно времени, для того чтобы задуматься над тем, к чему привело нарушение долга.

Юсуф знал, что за трупом придут утром. И те, кто придет, увидят – увидят, что Юсуф не прощает провалов. Они увидят, что Юсуф сохранит высочайшие требования. Это послужит хорошим примером. Все слабые звенья необходимо заменить.

Юсуф Али позаботится об этом.

Налив себе бокал вина, Андреа отправилась наверх переодеваться. Ей очень хотелось чувствовать себя как обычно. Но ощущение «как обычно» все время ускользало от нее. Она чувствовала себя… Алисой в Стране чудес, проглотившей зелье и разросшейся до невероятных размеров, потому что ее дом казался ей теперь кукольным домиком, который съежился, усох. В коридоре рядом со своей спальней Андреа споткнулась о кроссовку, мужскую, без пары. «Черт бы побрал Брента Фарли», – подумала она, вскипев на несколько мгновений. Впрочем, очень хорошо, что она от него избавилась. Конечно, эта мысль принесла бы гораздо больше удовлетворения, если бы инициатором разрыва являлась она сама, однако конец их отношений был иным.

Брент, на несколько лет старше Андреа, еще один подающий надежды финансовый гений из Гринвич-Вилледжа, работал вице-президентом страховой фирмы, где отвечал за расширение объема продаж. Честолюбивый, обладающий низким, вкрадчивым голосом, он одевался с иголочки, играл в бейсбол, выкладываясь так, словно от исхода каждой встречи зависела его жизнь, по нескольку раз на день проверял личный портфель акций и заглядывал в свой ящик электронной почты даже во время романтического свидания. Именно крупная ссора по этому поводу, случившаяся чуть больше недели назад, и стала поводом к размолвке. «Наверное, мне бы удалось с большей вероятностью привлечь твое внимание, если бы я сейчас была электронным текстом у тебя перед глазами», – пожаловалась Андреа в ресторане. Она рассчитывала услышать извинение, но этого так и не произошло. Разгорелась словесная перепалка; Брент обвинил Андреа в том, что у нее «мелкий» интеллект, и в заключение обозвал ее «занудой». После чего он методично собрал все свои вещи у нее дома, загрузил их в свой черный спортивный «Ауди» и уехал. Ни хлопнувшей двери, ни разбитой посуды, ни визга покрышек по асфальту. Брент, в общем, даже не разозлился, – и принять это было труднее всего. Да, он был снисходителен и полон презрения – но он не разозлился. Получалось, Андреа просто недостойна его гнева. Очевидно, чересчур «мелкая».

Андреа открыла шкаф. Не забыл ли Брент что-нибудь здесь? По крайней мере, она ничего не увидела. Ее взгляд остановился на своей собственной одежде, и она ощутила подкатывающую к горлу щемящую тоску. На плечиках аккуратно были развешаны ее строгие костюмы, вечерние платья, одежда на выходные, всевозможных оттенков голубого, розового и бежевого.

Ее гардероб – не слишком большой, но тщательно подобранный, – всегда был предметом ее гордости. Андреа была фанатиком распродаж и могла с первого взгляда рассмотреть в ворохе дешевого тряпья действительно стóящую вещь, уцененную до приемлемых значений, – так выискивает рыбу кружащая над водой чайка. Хорошо одеться можно за сущие гроши, советовала она подругам, если только не задирать нос по поводу бирок с названиями громких торговых марок. Многие недорогие фирмы предлагали действительно качественный товар, практически неотличимый от моделей именитых кутюрье, которых они копировали. «Угадайте, сколько я выложила вот за эту вещичку» – в эту игру Андреа играла со своими подругами, когда они не жаловались друг другу на работу и мужчин, и она постоянно выходила победителем. Вот эта кремовая шелковая блузка досталась ей всего за тридцать долларов? Сюзанна Малдоуэр закатывала глаза: совершенно такую же она видела в «Тэлботе» за сто десять. И вот сейчас Андреа грустно перебирала рукой ткани, так, как листала школьный выпускной альбом, стесняясь самой себя, той, которой она когда-то была: бесконечные амбиции, невинность, веснушки.