Роберт Ладлэм - Возвращение Матарезе Страница 20

– В таком случае, переключите меня на его домашний номер.

– Для этого мне понадобится дополнительная информация…

– Попробуйте упомянуть кодовое имя Беовульф Агата! – резко оборвал его Прайс.

– Прошу прощения, какое, сэр?

– А мне казалось, это имя принадлежит мне, – послышался голос Скофилда.

– Вы ничего не имеете против, если я им воспользуюсь?

– Абсолютно ничего.

– Беовульф Агата, – нетерпеливо повторил в трубку Прайс. Двадцать секунд спустя из телефона послышался голос Фрэнка Шилдса.

– Брэндон, давненько я не имел счастья слышать тебя – лет двадцать, не меньше, так?

– Это не Скофилд. «Распределительный Вал» и «Карибское море» никуда меня не привели, так что мне пришлось позаимствовать чужое имя. Его владелец ничего не имеет против.

– Ты его нашел?

– И больше того, Фрэнк, однако сейчас не время вдаваться в подробности. Мне срочно нужна информация. Надеюсь, ваш «Большой глаз» работает исправно?

– «Большой глаз» и его братья и сестры не прекращают работу; они жужжат круглосуточно, но по большей части это мусор. Что ты хочешь получить?

– В течение последнего часа из этой точки был сеанс связи, или по телефону, или через компьютер, через спутник. С кем – одному богу известно. Вы можете покопаться во всем том, что было перехвачено?

– Разумеется. Как тебя устроит объем в десять-двадцать тысяч страниц?

– Очень смешно. Я изучил карту. Сообщения, одно или несколько, были переданы из точки приблизительно со следующими координатами: шестьдесят пять градусов пятнадцать минут западной долготы, восемнадцать градусов двадцать минут северной широты, временной интервал с полуночи до двух часов ночи.

– Должен признать, это существенно сужает круг поисков. Необходимо запросить информацию с нашей станции наблюдения в Майягуэсе, в Пуэрто-Рико. Что будем искать?

– Полагаю, начнем с «Беовульф Агата». Скофилду сообщили открытым текстом, что за ним снова охотятся.

– Матарезе?

– Совершенно точно, если верить одному разодетому подонку, который, к счастью, больше не портит своим присутствием нашу планету.

– Вижу, вы не сидели сложа руки.

– Как и наши противники. Они шли за мной по пятам…

– Но это же невозможно! Меры секретности были строжайшие!

– Несомненно, кто-то из наших продался.

– О господи!

– Времени на то, чтобы звать на помощь всевышнего, у нас нет. Давайте займемся делом.

– Откуда ты звонишь?

– Мы находимся на борту траулера; это обычная телефонная линия. Но здесь есть компьютер.

– Установи защищенную связь. Если наши ребята в Майягуэсе что-нибудь найдут, я попрошу их связаться с тобой напрямую. Они на тебя выйдут, даже если у них ничего не будет. Кроме того, я подкину им еще кое-какие зацепки.

– Фрэнк, найдите хоть что-нибудь, – сказал Прайс. Включив компьютер, он запустил нужную программу, ввел пароль и передал Шилдсу всю необходимую информацию. – Эти ублюдки потопили катер береговой охраны вместе со всей командой, пятью молодыми ребятами. – Учащенно дыша, Камерон положил трубку и откинулся на спинку кресла.

– Что будем делать теперь? – спросила Антония.

– Ждать, старушка, – ответил Скофилд. – Если понадобится, до самого рассвета. Ребятам из Майягуэса придется перелопатить огромный объем информации, добытой в стратосфере, и то нельзя с уверенностью сказать, что им удастся что-нибудь обнаружить.

– Точные координаты и временной промежуток всего в два часа должны существенно облегчить задачу, – напомнил Прайс. – Даже Шилдс вынужден был это признать.

– Пусть теперь у Фрэнка высокая должность, – проворчал Скофилд, – но он в душе своей остается аналитиком. Он сидит в уютном кабинете в Вашингтоне; на месте работаешь ты. В подобных ситуациях его можно сравнить с заботливым доктором, который потчует больного обилием всевозможных лекарств. И главная его задача – делать так, чтобы хорошо чувствовало себя главное действующее лицо на сцене.

– Какой же вы циник!

– Я прожил достаточно долгую жизнь и пережил многих. Иначе быть не может.

– В таком случае будем ждать.

Потекли одна за другой долгие минуты. Все сидели, не отрывая взгляда от компьютера. Прошел почти целый час, прежде чем на экране появились яркие буквы.

<MI>Передача в защищенном режиме. Перехват и дешифровка полностью исключаются. Основываясь на ключевых словах «Беовульф Агата» и дополнительных данных, полученных из Вашингтона, мы проверили весь объем информации и установили следующее. Указанным требованиям могут удовлетворять два сеанса связи, осуществленные из точки с данными координатами. Оба разговора велись по-французски. Приводим дословный перевод. Первый: «Дорогой ястреб прибывает в Буэнос-Айрес». Второй: «Морские наблюдатели оказали содействие в нейтральной зоне. Острова к юго-западу от британской Тортолы». Конец передачи. Адресаты сообщений устанавливаются. Круг поисков сужен до европейско-средиземноморских станций наблюдения.<W0>

– Ого! – воскликнул Брэндон Скофилд, отошедший от дел оперативник ЦРУ. – Ну когда же эти ребята чему-нибудь научатся?

– Что ты имеешь в виду? – спросила его жена.

– Искусство кодировки сообщений они постигали по упаковкам кукурузных хлопьев, – продолжал Беовульф Агата.

– Должен согласиться, смысл обоих сообщений совершенно очевиден, – подхватил Камерон.

– И какой же он? – сказала Антония.

– «Дорогой ястреб прибывает в Буэнос-Айрес», – ответил Скофилд. – В переводе дорогой ястреб, то есть охотник, это наш новый друг Прайс[22]. Ну а Буэнос-Айрес, Б. А., это, несомненно, Беовульф Агата, то есть ваш покорный слуга.

– О, теперь понимаю, – сказала высокая, красивая и сильная женщина, вчитываясь в надпись зелеными буквами на экране компьютера. – Ну а остальное?

– На это отвечу я, – в гневе сказал Камерон. – «Морские наблюдатели оказали содействие…» и нейтрализованы. Ублюдки потопили катер береговой охраны, будь они прокляты!

– Во втором сообщении говорилось «Острова к юго-западу от британской Тортолы», – быстро вмешался Скофилд. – Не какой-то конкретный остров, а кроме Внешней гряды к югу и юго-западу от нас их еще не меньше двадцати. Давайте вернемся на наш Двадцать шестой и воспользуемся моим оборудованием – а заодно и выпьем чего-нибудь, что сейчас является крайне необходимым.

– Но у вас же нет компьютера, – возразил Прайс.

– А он мне и не нужен, парниша. Зато у меня есть телефон и выход на спутник связи. Пришлось выложить огромные деньжищи, но зато если у тебя друг хоть в Гонконге, можно до него дозвониться за считаные минуты.

Внезапно вдалеке ночное небо разорвали отголоски грома, однако погода была тут ни при чем. Это было нечто другое.

– Черт побери, что это такое? – встрепенулся Камерон.

– Всем на палубу, живо! – заорал Скофилд. Схватив жену за руку, он потащил ее к трапу наверх, попутно хлопнув Прайса по плечу. – Убирайся отсюда!

– В чем дело… почему?

– Потому что, идиот, это скорее всего девятый вал! – крикнул вышедший в отставку агент. – Нас ищут! Как только судно заметят, нам крышка! Шевелитесь же, оба! Прыгайте за борт!

Все трое сиганули за борт и как одержимые поплыли прочь от траулера. Появившийся из темноты реактивный самолет, спикировав, сбросил на судно две бомбы. Прогремели взрывы, высоко вверх взметнулось пламя – к ночному небу, откуда прилетел убийца. Расколовшись пополам, траулер мгновенно скрылся под волнами.

– Тони, Тони, где ты? – закричал Скофилд, выныривая на бурлящую поверхность.

– Здесь, дорогой! – ответила Антония, появляясь над волнами чуть дальше.

– Прайс?.. Прайс, ты где, ты жив?

– А то как же, черт побери! – послышался голос Камерона. – И собираюсь и дальше оставаться живым.

– Плывем к нашему острову, – распорядился Камерон. – Нам нужно поговорить.

– О чем нам говорить? – спросил Прайс, вытираясь полотенцем на крыльце погруженной в темноту хижины.

– Эти ублюдки разрушили нашу жизнь, молодой человек, которую мы успели полюбить. Они отняли у нас счастье, свободу.

– Тут я ничем не могу вам помочь, – ответил Камерон. Оба, полностью обнаженные, продолжали вытираться. – Как я уже говорил, я сделал все возможное, чтобы скрыть ваше местонахождение.

– Однако всего возможного оказалось недостаточно, не так ли?

– Не сваливай на меня чужие грехи. Ты сам признался, что разыскать вас было совсем нетрудно, – после всего пережитого Камерон чувтвовал себя вправе перейти на «ты» со Скофилдом. Отныне их связывало нечто большее, чем общие интересы.

– Тебе – да, но не им. Если бы не одно обстоятельство, которое я не учел, хотя должен был бы. После всех этих лет в Управлении по-прежнему остается стукач. Причем этот сукин сын занимает очень высокое положение. Вам об этом известно?