Две операции майора Климова - Огнев Владимир Федорович Страница 20

А коммерсант доктор Штреземанн, завершив рекомендованную врачами водную процедуру, как обычно, вернулся на пляж радостно утомленным. Он тщательно вытерся мохнатым полотенцем и степенно зашагал в бар пить свое пиво.

Водопад Учан-Су, величественный весной, когда тают снега в горах, летом не у всех туристов вызывает сильные эмоции: воды мало и остряки нередко называют его «водокапом». Но Гале и Саше Колосковым, жителям степного Зауралья, и само ущелье с обросшими мхом влажными скалами, и окружающие горы, покрытые сосновыми лесами, казались сказочными. Удивительно прекрасные места! Когда-то здесь побывали Грибоедов, Некрасов, Чехов, Горький, Маяковский...

Расспросив у сторожа кафе дорогу, узкой горной тропой поднялись к верховьям речки Водопадной, весело прыгавшей по скалам и валунам. Галя смело шагнула под падавшие со скалы струи и, громко взвизгнув, выпрыгнула, на нагретую солнцем каменную плиту: ледяная вода обжигала кожу. И все-таки они выкупались, со смехом прыгая по камням, обдавая друг друга брызгами.

И пикник удался на славу. Долго сидели наши путешественники на небольшой солнечной полянке, целовались, пили сухое вино, потом, чокаясь, пили закупленные на рынке сырые яйца, ели фрукты, по-том снова целовались... И долго бродили в горах, собирая диковинные шишки, любуясь панорамой вечерней Ялты и морем. В город возвращались последним автобусом.

На втором этаже гостиницы «Таврида», где разместились прибывшие с теплоходом французские и итальянские туристы, наконец, установилась тишина. Чтобы не клонило ко сну, Оксана Кондратьевна заварила стакан крепкого чая, раскрыла томик Мопассана и извлекла припрятанные в укромном уголке ящика письменного стола очки, носить которые днем стеснялась. Что поделаешь, возраст берет свое. Не только волосы поседели, вот уж и глаза стали уставать от долгого чтения. А что еще делать на ночном дежурстве? Почитать про любовь да вспомнить молодость.

...Телефонный звонок, раздавшийся без четверти двенадцать в гулкой пустоте коридора, заставил Оксану Кондратьевну вздрогнуть.

— Дежурная по этажу Бойко слушает.

Слабый, прерывающийся голос, русские слова путаются с итальянскими, неразборчивы... Но ясно: человек нуждается в помощи.

— Где вы находитесь? — спросила Оксана Кондратьевна сначала на русском, затем на французском языке. — Семьдесят восьмой номер? Сейчас иду.

Мельком глянув в список (кто живет в семьдесят восьмом? Сеньор Кассини?), Оксана Кондратьевна поспешила туда. Дверь в номер была чуть приоткрыта. Сеньор Кассини, полный пожилой мужчина, полулежал в кресле, прижав левую руку к груди. Как видно, сердечный приступ свалил сеньора, когда он начал раздеваться: пиджак косо свисал со спинки стула, галстук упал на пол. У бедняги даже не хватило сил положить телефонную трубку на аппарат, она свешивалась со стола, издавая тонкие короткие гудки. Губы Кассини дрожали.

— О... мадонна миа... сердце... там, в чемодане... капли...

Достав из гардероба большой кожаный чемодан, Оксана Кондратьевна попыталась открыть его, но безуспешно.

— Ключ... как это... в одежда...

Спеша и волнуясь, Оксана Кондратьевна выворачивала карманы висевших в соседнем отделении гардероба костюмов. Вот он, наконец, маленький ключик на тонкой металлической цепочке. Оксана Кондратьевна открыла чемодан, разыскала в нем несколько разных флаконов, поднесла их к Кассини.

— Этот...

Приняв лекарство, Антонио Кассини заметно ожил. Он категорически отказался от приглашения врача, уверяя, что приступ скоро пройдет, достаточно немножко полежать. Перебравшись с помощью Оксаны Кондратьевны на диван, Кассини стал горячо благодарить ее, долго и настойчиво уговаривал принять в подарок флакон духов.

...Коридор по-прежнему был пустынен. Оксана Кондратьевна поуютнее устроилась за своим столом, раскрыла книгу. И вдруг вспомнила, что так и не положила на аппарат телефонную трубку в номере Кассини...

Молодой человек лет двадцати пяти-двадцати шести, с пышной, давно не знавшей ножниц шевелюрой, в джинсах и широкой импортной куртке взбежал на крыльцо гостиницы «Таврида» ровно в двадцать три часа сорок минут. Здесь он приостановился, закурил и, взглянув на часы, вошел в здание. Поднявшись на лестничную площадку между первым и вторым этажами и убедившись, что в открытые из коридоров двери его не видно, молодой человек прислонился к стене и стал ждать. Он явно нервничал: на лбу и над тонкими подбритыми усиками выступили капельки пота, державшие сигарету пальцы мелко подрагивали.

В двадцать три часа сорок пять минут в коридоре второго этажа зазвонил телефон, затем послышались удаляющиеся шаги дежурной. Выждав с минуту, странный постоялец на цыпочках поднялся, по лестнице и быстро юркнул в комнату номер пятьдесят один, плотно прикрыв за собой дверь. Чуть слышно, глухо щелкнул замок.

Через семь минут дверь приоткрылась, в коридор выглянула смуглая физиономия хозяина номера, тут же скрылась, и вместо нее появился заметно пополневший в талии ночной гость. Также на цыпочках взбежал на третий этаж. Здесь его походка обрела уверенность, молодой человек спокойно прошел мимо дежурной в свою комнату и закрылся в ней.

Может ли влюбленная пара ночью подняться на третий этаж, ни разу не поцеловавшись на лестнице? Как ни устали Саша и Галочка Колосковы за день, но и в гостинице они остановились на полпути в свою комнату, обнялись, скрытые тенью арки... Вдруг замерли: мимо, крадучись, пробирался парень, которого днем (оба вспомнили это!) они видели в группе туристов из Долинска. Что делал он ночью на чужом этаже, где жили только иностранцы? И почему такая таинственность, осторожность? Любовное приключение? Или...

Саша бесшумно (благо на ногах кеды) метнулся следом за парнем. «В сто девятый зашел», — успел заметить он.

Почти весь следующий день Галочка провела одна. На пляж идти не хотелось. Купленные накануне журналы непрочитанными валились из рук. Запахнувшись в халатик, теребя золотистую косу, бродила она по гостиничному номеру, подолгу стояла на балконе. Конечно, она понимала, что есть такие профессии, которые лишают людей права распоряжаться своим свободным временем. Пример тому — ее отец, доктор. Как часто он возвращается поздно ночью, а иногда и утром. Так надо, так велит ему долг врача. А работники милиции, спасатели?.. Галочка успокаивала себя, но все-таки ей было очень скучно, очень обидно и очень хотелось плакать...

Из секретариата городского отдела КГБ Сашу Колоскова направили к капитану Павлу Петровичу Корневу. Проверив Сашины документы, капитан протянул ему руку, спросил:

— Ты здесь дикарем?

— Да.

— Ну, значит, не завтракал — в это время очередищи. Давай-ка, друг, глянем, чего мой домашний бог послал, а за завтраком и потолкуем. Меня, понимаешь, сегодня чуть свет подняли, не успел перекусить.

Домашний «бог» послал капитану пирожки с яблоками («вкуснющие — пальчики оближешь», — со знанием дела определил Саша) и большой кулек черешни. Как водится, вначале, привыкая, а подчас и прощупывая друг друга, поговорили о том, о сем. Оказалось, что Павел Петрович Корнев знаком с Сашиным начальником майором Климовым, встречались на одном из семинаров. И Сашин однокашник по курсам КГБ обнаружился в Крымском управлении. Нежданная радость! Саша торопливо записал в свой блокнот номер телефона и адрес друга — на обратном пути нужно обязательно заехать. За черешней перешли к делу. Лейтенант Колосков рассказывал:

— ...Сегодня я просмотрел у администратора анкеты туристов из Долинска. Парень этот, из сто девятого, — Рыбин Геннадий, работает у нас на заводе имени Калинина. Между прочим, оборонный завод, продукцию выпускает особой важности.

Капитан присвистнул.

Разговор прервал звонок телефона. Выслушав чье-то сообщение, Корнев тщательно вытер испачканные черешней руки, сказал: