Станислав Гагарин - Три лица Януса Страница 21

— За здоровье непобедимого германского народа! — крикнул Генрих Махт.

«Ты плохо знал людей, потому и не верил в их нравственную стойкость, старый венский профессор», — подумал о Фрейде Вернер фон Шлиден и с готовностью поднял свою рюмку.

Ночью советская авиация бомбила Кенигсберг. Когда первые звенья тяжелых машин появились над городом, четверка немецких офицеров давно уже покинула «Блютгерихт» и весело опорожняла бутылки, захваченные предусмотрительным Вернером из ресторана. Им с успехом, свидетельствующим о немалом опыте, помогали в этом занятии три девицы из варьете, которых удалось подхватить офицерам в конце вечера.

Расположилась компания в просторном двухэтажном особняке, принадлежавшем отцу фон Герлаха. Родители Фридриха уехали в поместье, подальше от бомбежек, и дом в Амалиенау служил отличным и удобным местом для кутежей приятелей обер-лейтенанта.

Когда послышался гул моторов, девицы подняли было панику и пытались бежать в убежище. Но добрый глоток коньяку для каждой из них успокоил девиц, привел их в хорошее расположение чувств, а хозяин дома сказал:

— Русские не бросают здесь бомбы, они щадят мирное население.

Горькая усмешка тронула губы обер-лейтенанта.

Вскоре майор Баденхуб храпел на диване в гостиной, и это было кстати, так как девиц на всех офицеров не хватало. Мужчины вышли в соседнюю комнату и разыграли женщин между собой. Вернеру фон Шлидену досталась миловидная шатенка с длинными ресницами, грустными глазами и стройной фигурой. Это была второстепенная актриса из театра в Тильзите, перебравшегося недавно в Кенигсберг. Звали ее Ирмой.

Генрих Махт вскоре совсем захмелел и лез целоваться к фон Шлидену, повторяя, что Вернер замечательный и великолепный парень. Обер-лейтенант Фридрих фон Герлах исчез со своей подругой, а белокурая толстушка, доставшаяся Генриху Махту, дергала его за рукав и тянула к лестнице, ведущей в верхние комнаты.

Наконец Вернер остался один с Ирмой. Они прошли небольшой коридор и очутились в комнате с широкой кроватью. Гауптман снял мундир, повесил его на спинку стула и сел спиной к Ирме, молча стоявшей у постели.

В доме затихло. Вернер достал из кармана сигареты и сидел, не поворачиваясь.

Докурив сигарету, он смял ее, поднялся, развел в стороны руки, потягиваясь, и повернулся.

Ирма, одетая, сидела на краешке кровати и в упор смотрела на гауптмана.

— Я думал, ты уже спишь, — сказал Вернер.

Ирма промолчала.

— Будешь дежурить всю ночь, да? — спросил гауптман.

Она сощурилась.

— Купил за бутылку и сразу в постель? Манера белокурой бестии… Но ты ведь брюнет, мой дорогой!

— Ну зачем ты так? — сказал Вернер и шагнул к женщине.

— Не подходи! — зло выкрикнула Ирма.

— Глупая, — сказал Вернер фон Шлиден. — Плохо знаешь людей, дорогая фройлен. Я из тех, что не могут быть с женщиной, если она сама не хочет этого тоже.

Вернер фон Шлиден отвернулся и снял со спинки стула мундир.

— Спи, маленькая, спи спокойно. Пойду поищу другое пристанище для себя.

Гауптман открыл дверь и шагнул в коридор.

— Подожди, — громким шепотом остановила его Ирма.

Вернер вернулся, прикрыв дверь, и остановился перед Ирмой, продолжавшей сидеть на кровати.

— Оставь мне сигареты, — сказала она.

Гауптман протянул ей пачку, потом нашарил в кармане зажигалку и отдал ее тоже.

— Не уходи, — сказала вдруг Ирма.

Она привстала, схватила Вернера за рукав мундира и потащила к себе.

— Посиди со мной, — сказала она, — рядом…

Владелец бакалейного магазина на Оттокарштрассе Вольфганг Фишер обосновался в Кенигсберге около двадцати лет назад. Приехал он откуда-то из Силезии, имея небольшой капиталец, и сразу приобрел лавку разорившегося торговца в Понарте. Дела у Фишера шли хорошо. Он обладал особым чутьем на конъюнктуру. Клиенты Фишера оставались довольны умеренными ценами и высоким качеством его товара.

Через два года Вольфганг Фишер женился на Шарлотте Венк, единственной дочери Иоганна Венка, члена городского магистрата. Женился Фишер удачно. Шарлотта была хорошей женой, и не менее хорошее он взял за ней приданое. Первое обстоятельство принесло Фишеру постоянное, никогда не оставляющее его чувство душевного равновесия, а второе — возможность прикрыть торговлю в Понарте и обосноваться на Оттокарштрассе, в Амалиенау, аристократическом районе Кенигсберга.

У Вольфганга Фишера связи были в самых различных кругах. Ведь независимо от социального положения подавляющее число людей любит вкусно поесть и хорошо выпить, а Фишер обеспечивал эту возможность для сильных мира сего и тогда, когда замахнувшемуся на всю планету третьему рейху пришлось-таки основательно затянуть пояс.

Даже в конце сорок четвертого года бакалейщик сохранил приличные запасы продуктов и редких вин. Он поставлял их важным чинам из различных военных и гражданских ведомств.

Фишер доставал кое-что и для простых офицеров, если у них были хорошие деньги и солидные рекомендации.

У гауптмана фон Шлидена было и то, и другое.

По приезде в Кенигсберг Вернер фон Шлиден зашел к Фишеру в магазин и передал письмо от одного из берлинских знакомых бакалейщика. Это обстоятельство вкупе с наличными, которыми всегда щедро платил гауптман фон Шлиден, поставило последнего в ряд привилегированных клиентов Вольфганга Фишера.

…В особняке на Хёртеаллее проснулись поздно. Майор Баденхуб сразу уехал в свой танковый батальон. У остальных день оказался свободным, и Генрих Махт предложил освежиться. У всех офицеров жутко болели головы, а у подруг их был и вовсе помятый вид.

Мужчины с надеждой посмотрели на Вернера фон Шлидена. Он выглядел более свежим и подтянутым, нежели другие.

— Трудновато, но попробую что-нибудь сделать, — сказал Вернер сразу повеселевшим приятелям.

Добрый немец этот Вернер фон Шлиден… Не правда ли? В меру щедр, в меру умеет выпить, в меру аполитичен, в меру благороден по отношению к женщине. Такой человек не наживет врагов, а это уж что-нибудь да значит.

«Не выделяться!» — таков девиз каждого, кто вступает на этот нелегкий путь.

Разведчик не сверхъестественное существо, не инопланетянин, не робот… Он — человек. И потому исповедует в своей деятельности известное изречение древнеримского драматурга Публия Теренция: «Ношо sum, humani nihil а me alienum puto. — Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо». Более того, для окружающих разведчик обязан выглядеть нормальным, средним человеком со всеми присущими таковому слабостями и привычками.

Разведчик может добиться многого, имея в своем распоряжении ограниченные возможности. Конечно, он обладает испытанными приемами и методами, которые опираются на его собственные профессиональные навыки и опыт предшественников. И потому крайне важно, чтобы разведчик максимально полно использовал эти приемы.

Важнейшая задача, которая постоянно встает перед разведчиком, заключается в необходимости установить: каким образом использовать данные, в достоверности которых он не уверен. Следует ли учитывать информацию, которая оценивается как приближающаяся к истинной? Может ли он, разведчик, ссылаться в своих донесениях на чье-то, пусть и авторитетное, суждение, если оно не подтверждено подлинными документами. Надо ли учитывать национальные особенности граждан той страны, в которой ты работаешь, также, как принимаются в расчет данные о характере отдельной разрабатываемой личности? Как относиться к методу аналогии — ведь доказательства, основанные на аналогии, порою весьма полезны и эффективны, но могут и привести к непоправимым ошибкам…

Главным средством, с помощью которого разведчик помогает своему отечеству, является необходимая и вовремя переданная информация. Именно она оправдывает все сверхчеловеческие усилия и жертвы, на которые идет солдат невидимого фронта. И смысл его деятельности отнюдь не только в сборе информации. Разведчик должен обладать творческим воображением. Любое количество интересных фактов, даже и обработанных профессионально сотрудниками разведцентра, не имеют ценности до тех пор, пока разведчик, находящийся в той ситуации, которая породила эти факты, не раскроет их внутреннего смысла, того, что стоит за ними, не сопоставит разрозненные сведения, не сделает на их основе стратегического вывода и не сообщит этот вывод своему командованию в ясной, не допускающей двусмысленных толкований форме.

Разведчик постоянно спрашивает себя, где он может найти необходимые сведения, какова их достоверность, какие выводы, он должен сделать из известных ему фактов, как донести свою информацию до руководства, сделать ее доходчивой и максимально необходимой, чтобы не ввести тех, кто за линией фронта, в заблуждение.