Платон Обухов - Несостоявшийся шантаж Страница 30

США (Вашингтон)

Получив сообщение, что контейнер с луврскими полотнами, предназначенными для экспозиции в Национальной портретной галерее, заперт в конюшне, Робсон приказал позвать Лукрецию и принести шампанского.

Лукреция и бутылка охлажденного «Дом Периньон‑1990» появились одновременно.

Доминиканец взял в руки запотевшую бутылку, снял с горлышка проволочную оплетку, сорвал фольгу. Пробка выстрелила в потолок. Лукреция подставила два высоких хрустальных бокала, из которых, как уверял Робсона аукционер из фирмы «Сотби», пили мадам де Помпадур и король Людовик XV.

— Ты гений! — восхищенно посмотрел на Лукрецию Робсон. — Операция с луврскими полотнами — твое детище. Если бы не твои решительность и находчивость, мы упустили бы трейлер.

Лукреция раздраженно махнула рукой:

— Картины добыли воспитанные тобой люди — Джо и его команда. Моя заслуга лишь в успешной координации их действий. Не более. — Она подождала, пока Робсон вновь наполнит бокалы. — Теперь главное — выяснить, почему трейлер поехал не по тому маршруту, который тебе продал Кобург. Сколько ты ему заплатил?

— Много, — уклончиво ответил доминиканец. — Не беспокойся, Дик Кобург будет вынужден ответить на мои вопросы. Никуда не денется!

— Я тоже хочу кое о чем спросить его! — нахмурилась Лукреция. — Ведь операцию координировала я…

Робсон поставил пустой бокал на серебряный поднос, который держал в руках официант, и обнял Лукрецию:

— А теперь пойдем посмотрим на картины…

Италия (Флоренция)

Насвистывая, Олег вслед за Гайзагом спустился на залитую ярким солнечным светом улицу. Торопливо сунув руку в карман брюк, вытащил и надел солнцезащитные очки.

Гайзаг распахнул дверцу вместительного фургона, сел за руль, указав Олегу на место рядом. Смирнов уселся, громко хлопнул дверью. Гайзаг ждал инструкций.

— В ближайшую аптеку! — приказал Смирнов.

Аптека находилась в четырехстах метрах от «Лузитании». Через минуту Олег вышел оттуда с пустыми руками.

— Здесь нет того, что мне надо. Но они любезно дали адрес другой аптеки…

Вскоре фургон затормозил перед унылым четырехэтажным зданием. Серые выщербленные стены навевали тоску. Соседство этого убогого сооружения с собором Санта-Мария-дель-Фьоре, Палаццо Синьория, церковью XIII века Санта-Мария-Новелла с фресками Доменико Гирландайо, учителя Микеланджело, дворцами Питти и Ручеллаи невольно заставляло усомниться в истинности вкуса современных флорентийцев.

Олег открыл дверь, над которой тускло блестела бронзовая табличка: «Аптечный оптовый склад». Следом за ним вошел и Гайзаг.

Через несколько минут Олег, все так же беззаботно насвистывая, вышел из здания и с довольным видом откинулся на переднем сиденье. Он, скрывая улыбку, наблюдал, как пыхтящий от тяжести и усердий Гайзаг притащил и аккуратно уложил в фургон несколько стеклянных канистр с медицинским эфиром, механический распылитель жидкости, пластмассовые трубки и шланги.

Следующий визит был нанесен в магазин для инвалидов. Олег выложил крупную сумму в итальянских лирах за инвалидное кресло. Гайзагу удалось установить его в грузовом отсеке фургона лишь с помощью трех подсобных рабочих из магазина. Кресло было с широкими шинами, его колеса приводились в движение электромотором. Массивный аккумулятор был закреплен под мягким кожаным сиденьем.

Из магазина для инвалидов Олег приказал Демирчяну ехать в салон, торговавший продукцией для карнавалов и устройства фейерверков. Там они закупили несколько дымовых шашек.

После этого они остановились у магазина хозяйственных товаров. Придирчиво осмотрев выставленные образцы, Олег выбрал небольшую, но очень мощную электропилу «Блэк энд Деккер». К ней он купил набор алмазных дисков, которые с одинаковым успехом могли резать и металл, и стекло.

Едва они успели отъехать от магазина, как Олег попросил Гайзага остановиться у телефонной будки. Полистав справочник, сделал несколько звонков.

Поджидая Олега в машине, Гайзаг блаженно курил. При этом он внимательно слушал, о чем разговаривает по телефону Олег. В левом ухе армянина белел миниатюрный микрофон. Благодаря приемнику телефонных сигналов, установленному в машине вместо автомобильного магнитофона и коротковолнового радио, он мог прослушивать все разговоры Смирнова. Олег звонил на фирмы, имеющие отношение к производству самолетного и космического оборудования, и осведомлялся насчет портативных реактивных двигателей. Через некоторое время ему удалось разыскать фирму, продукция которой, видимо, его удовлетворяла. Он сел в машину, назвал адрес, и Гайзаг рванул с места.

На часах было уже десять. Демирчян недоумевал, как можно было всерьез говорить об ограблении коллекции Медичи именно сегодня. Музей закрывался в четыре часа дня. «На что рассчитывает этот прыткий парень?» — разглядывал Олега в зеркальце Демирчян. Задумчивое лицо Смирнова оставалось непроницаемым.

Фирма, куда они приехали, представляла собой огромный неряшливый склад под куполом из гофрированного алюминиевого листа. Но этот склад, как оказалось, был просто набит сокровищами. Менее чем через пять минут Олег нашел, что ему требовалось, — шесть портативных реактивных двигателей производства «Пратт энд Уитни».

Поговорив с хозяином, низеньким толстячком, на лоснящейся физиономии которого была наклеена угодливая улыбочка, Олег приказал Гайзагу принести из фургона инвалидное кресло.

Кресло было внесено в небольшую мастерскую, расположенную тут же, на складе. К нему подошли трое рабочих. Засверкали синие огоньки электросварки. В нос ударил едкий запах горящего металла.

Пока рабочие колдовали над креслом, хозяин фирмы угостил Олега и Демирчяна кофе. На небольшой веранде, с которой открывался дивный вид на протекавшую через город реку Арно и на Тоскано-Эмилианские Апеннины, они лениво переговаривались о погоде и о ходе итальянского чемпионата по футболу.

Наконец хозяину сообщили, что работа над креслом закончена. Олег и Гайзаг поспешили в мастерскую.

Когда Демирчян в первый раз посмотрел на кресло, ему показалось, что внешне оно совсем не изменилось. Лишь внимательно приглядевшись, он заметил, что оно стало еще более массивным. Ножки утолщились. Аккумулятор стал больше в полтора раза.

— В кресло вмонтированы четыре реактивных двигателя для вертикального подъема и два — для перемещения в горизонтальном направлении, — погладил мягкое сиденье Олег. — А в правый подлокотник вделана пила с алмазным диском. Ею я разрежу пуленепробиваемое стекло витрины. Ну как?

Гайзаг пожал плечами. Похищение камней и драгоценностей Медичи было делом этого русского. Его мнение по этому поводу все равно ничего не значило.

Олег заплатил хозяину фирмы обусловленную сумму, передав довольно толстую пачку засаленных десятитысячных купюр. Рабочие погрузили в фургон переоборудованное кресло, и Гайзаг направил машину к центру города.

— Не спеши, — похлопал его по плечу Олег. — Времени у нас еще много. Сейчас надо найти приличный ресторан и вкусно пообедать.

Часы Демирчяна показывали десять минут первого. Солнце приближалось к зениту.

США (Вашингтон)

Когда двери захлопнулись, в конюшне остались лишь Робсон с Лукрецией, Джо и Боб. Доминиканец любил превращать конюшню в место для деловых встреч, переговоров и разработки особо тонких операций. Никто не подозревал, что по желанию Робсона некоторые стойла в мгновение ока перевоплощались в элегантные будуары, гостиные или спальни, обставленные в стиле деда, сына и внука — Людовиков XIV, XV и XVI. Это обеспечивало безопасность и конфиденциальность свиданиям, придавая им особую пикантность.

Еще раз убедившись, что посторонних в конюшне нет и что никто не сможет проникнуть сюда, Робсон дал знак Джо и Бобу открыть контейнер с картинами.

Замки дверцы контейнера оказались с шифром. Это вызвало некоторую заминку. Джо понадобилось время, чтобы раздобыть газорезку. Когда они стали резать железную обшивку контейнера, выяснилось, что она гораздо толще, чем думали Джо и Боб. Джо выключил газорезку и подошел к Робсону.

— Шеф, на вскрытие уйдет не меньше получаса. Вряд ли вам имеет смысл томиться здесь, пока мы будем открывать его…

— Хорошо, позовешь меня за две-три минуты, — решил Робсон.

Он обнял Лукрецию и вошел в одно из стойл. Нащупав в стене замаскированную ореховой плашкой кнопку, нажал на нее.

Стойло стало на глазах преображаться. Коновязь и кормушки со свежим овсом и зерном внезапно опустились ниже уровня пола. Туда же ушли и обшитые буком и дубом стены. На их месте возникли новые — обитые старинными обоями. Вместо простого дощатого потолка появился совсем другой — роскошный, с выразительными кессонами и великолепной хрустальной люстрой посередине.