Джоби Уоррик - Тройной агент Страница 43

На последней фразе его голос сорвался, словно он изо всех сил боролся с подступающими слезами. Балави опять отвернулся, экран потух.

14. Нет Бога, кроме Бога

Афганистан, Хост — 30 декабря 2009 г.

30 декабря Дэн Парези встал рано и сразу ощутил две вещи. Первая — холод: на рассвете за тонкими стенами казармы, где разместили блэкуотеровских охранников, было минус пять по Цельсию, внутри тоже не бог весть какая баня. Вторая — голод. Спецназовским прозвищем Шакал Парези был обязан своему невероятному аппетиту и обыкновению таскать куски из тарелок товарищей. Столовая в Хосте ему очень нравилась, на его вкус здесь готовили лучше, чем где бы то ни было в Афганистане, а уж он познакомился с продукцией доброй дюжины здешних армейских пищеблоков. На кухне сейчас (взгляд на часы: шесть с минутами) уже, небось, блинчики на сковородках так и скворчат, а аромат жареного бекона и кофе настолько густ, что любой бывший «зеленый берет», будь он оттуда хоть в полуквартале, почувствует такой зов, словно его схватили за шкирку и тащат.

Вспомнил он и кое о чем посерьезнее, отчего, одеваясь в выстуженной казарме, немного даже напрягся: любимый осведомитель ЦРУ наконец-то собрался и едет в Хост. За время службы Парези имел дело с десятками информаторов, но в жизни не видывал, чтобы вокруг кого-то возникал такой ажиотаж пополам с раздражением. Неделями начальство базы занималось исключительно разработкой планов его приема; по ходу дела многие даже перессорились. Что до самого Парези, то к предложенным начальством и опробованным на репетиции мерам безопасности он относился весьма скептически и этого не скрывал, о чем сообщил и своему супервайзеру в Виргинии, и начальнику службы безопасности базы в Хосте Скотту Робертсону. А Робертсон и сам пришел к тому же выводу, особенно по вопросу, который считал крайне важным: слишком много народа соберется слишком близко к агенту, который только что работал по ту сторону, а значит, неблагонадежен по определению.

Такие разногласия не редкость и воспринимаются как часть нормальной жизни. За почти двадцать семь лет службы в армии, из которых без малого шесть отдано спецназу в Афганистане, Парези наблюдал множество стычек по поводу тактики. Бывает, все переругаются, чуть не с кулаками друг на друга лезут, но в конце концов старший по званию примет решение, и каждый выполнит свою часть работы. Теперешняя ситуация на первый взгляд вроде такая же, но в то же время и другая. Но в чем отличие, Парези никак не мог ухватить.

Парези быстро оделся и, пошарив около койки, нашел теплую куртку и оружие. Размером его комната была чуть больше того пространства, что выделяется бойцу в армейской палатке, но фанерные стенки обеспечивали что-то вроде уединения, да и места в ней вполне хватало — как раз помещалась койка, одежда и снаряжение, плюс книги и журналы, которые он привез с собой, чтобы коротать часы досуга. Дверь выходила в коридор, который вел в небольшую комнату отдыха с кожаным диваном, где контрактники могли перекинуться в картишки, почитать или просто посидеть с лэптопами на коленях, чтобы ознакомиться с заголовками новостей и проверить электронную почту. Там стоял легкий запах псины — из-за собак, которые во множестве забредают на базу, иногда получая статус подопечных. Например, последний из присланных «Блэкуотером» новичков, «морской котик» по имени Джереми Уайз, приблизил к себе белую вислоухую дворняжку по кличке Чарли; теперь этот Чарли спит в караулке и, стоит кому-нибудь из мужчин присесть на диван, начинает приставать, прихватывая зубами за одежду. Парези это не раздражало. Собак он любил и скучал по своей — черному с белым бостон-терьеру, такому глупому, что он назвал его Тормоз. Собаки напоминали ему о доме, куда он планировал вернуться в феврале, навсегда послав куда подальше и Афган, и военную службу.

Дэн Парези честь отдавал всю жизнь. Военным стремился стать с детства, еще с тех пор как играл в войну с мальчишками в лесу около Уилламеттского национального кладбища, рядом с которым жил с родителями в Портленде, Орегон. Окончив школу, на следующий же день записался служить, позднее стал парашютистом, воевал на Первой иракской. Несколько раз демобилизовывался, но ненадолго, — армия неизбежно затягивала его опять, пока, наконец, он не решил попробовать себя в элитных спецвойсках. За время изматывающих тренировок, перемежавшихся отборочными испытаниями, он сбросил тридцать фунтов весу, пока в 1995-м, в тридцать два года, не получил все-таки вожделенный зеленый берет.

Вскоре после этого, слоняясь вдоль витрин торгового комплекса около базы в Файеттвилле, Северная Каролина, он углядел симпатичную брюнетку, которая ела мороженое в магазине «Бас-энд-Боди». Вошел, попробовал с ней заговорить. Сначала девушка отшатнулась: на нее смотрел тощий малый в футболке с Бэтменом, белых носках и уродливых громадных очках («противозачаточных», как она их позже окрестила). Подружки, с которыми она бродила по магазинам, чуть было не вызвали охрану, но через пару минут они уже все вместе хохотали, озираясь в поисках места, где бы присесть и выпить кофе. Будущая Минди Лу Парези написала ему свое имя и номер телефона губной помадой на бумажной салфетке. А через восемь месяцев они поженились.

Жизнь молодоженов была нескончаемой чередой расставаний: Дэна Парези то и дело отправляли за океан. Он служил в Боснии, Руанде, на Филиппинах, в других горячих точках. Вышло так, что и сентября 2001 года он оказался дома, и они, сразу оба — и муж, и жена, — инстинктивно почувствовали, что дело пахнет жареным.

«Пойду-ка я, пожалуй, на работу, бэби», — сказал он.

Сперва Парези послали в Афганистан, потом второй раз в Ирак. Домой отпускали раз в год на тридцать дней, повидаться с Минди Луи двумя дочками, Александрой и Сантиной. О том, что видел за морем, дома много не рассказывал, лишь помянул несколько раз недобрым словом песчаные бури и отвратную погоду вообще, а в моменты особой интимности признавался, что попытки Соединенных Штатов привнести демократию западного образца в коррумпированное, клановое общество, где две трети взрослых не умеют читать, ему видятся бесплодными. О том, что он представлен к медали «Бронзовая звезда», Минди Лу узнала, когда муж дал ей официальное письмо из Пентагона со словами: «Вот. Прочти». Это был официальный отчет о том, как Парези помог расставить ловушку на караван «Аль-Каиды», в котором ехал один из старших командиров террористической группировки. В той операции 2002 года шестнадцать инсургентов были убиты, еще столько же ранены.

В среде товарищей Парези был известен невозмутимым хладнокровием и свойственной разве что дзен-буддистам заботой о мелочах. Бывало, ночью, в кромешной тьме, он штурмовал убежища «Талибана»; бывало, ходил в разведку по дальним тылам талибов; в афганской одежде просачивался в деревни, кишмя кишевшие повстанцами, а вся поддержка — иногда один, только один, — американец рядом.

«Бывают задания, когда ты знаешь, что в случае чего никто на выручку не примчится, — рассказывает один из сослуживцев, воевавший рядом с Парези. — И хорошо бы знать наверняка, что напарник и сможет, и захочет вытащить тебя живым или мертвым. Вот он был такой. Всегда спокойный, и ты знал, что он тебя никогда не бросит».

После задания, вернувшись в лагерь, Парези отыскивал какое-нибудь тихое местечко и расслаблялся — обычно с книгой, трубкой и бутылкой воды. Он никогда не употреблял алкоголь и не повышал голос. Когда его что-то беспокоило или расстраивало, принимался ходить взад-вперед или находил, чем заняться.

Осенью 2008-го ему стукнуло сорок пять, он был в прекрасной физической форме, и вдруг Министерство обороны объявило ему, что в его услугах больше не нуждаются. После двадцати шести лет службы и в двух шагах от получения звания сержант-майора вместо повышения он внезапно получил обходной лист. В армии и так перебор мастер-сержантов средних лет, так что через тридцать дней чтобы духу твоего тут не было.

Когда-то Парези мечтал, выйдя в отставку, поселиться в горах на западе штата Орегон, чтобы ходить на рыбалку и стариться рядом с Минди Лу. Но военная пенсия, которую ему назначили, исходя из звания, даже и думать ни о чем подобном не позволяла, и он взялся за поиски первой своей работы на гражданке. Проходили недели, потом месяцы. Денег становилось все меньше, перспектив тоже не прибавлялось, и он решил пойти на контракт в «Блэкуотер» — скажем, на годик. Срок контракта разбили, с тем, чтобы половину времени он провел на родине, выполняя обязанности инструктора, а половину — за морем, главным образом в Афганистане, где «Блэкуотер» подрядился осуществлять защиту объектов и сотрудников ЦРУ. В день за работу в горячей точке платили по семь сотен долларов, то есть достаточно, чтобы оплачивать счета и откладывать на старость. В конце февраля, пробыв в Хосте меньше четырех месяцев, он снова полетит домой, на этот раз распрощавшись с Афганистаном навсегда.