Олег Горяйнов - Дежурный по континенту Страница 43

‑ Мне?! – воскликнул Посседа.

Люди за соседними столиками обернулись.

‑ Не так громко, уважаемый. Можно говорить, не открывая рта. Мы услышим всё, что нам нужно. Ущипните себя за ухо, если поняли.

Комиссар ущипнул себя за ухо.

‑ Кто-то предупредил полицию. В результате наши люди чуть не спалились.

‑ Это не я, ‑ прошептал Посседа.

‑ Кто же?

‑ Я-то откуда знаю?

‑ Кто-то из полиции, по всей видимости, предупредил тех, кого мы ищем, и в результате они успели уйти до того, как мы до них добрались.

‑ Что же теперь делать?

‑ Надо найти их новое логово.

‑ Легко сказать.

‑ Они засветились пару недель тому назад в Акапулько.

‑ Да, помню, этот расстрел на вилле.

‑ Слетайте туда, может, найдёте какие-нибудь следы.

‑ Хорошо. У меня к вам встречная просьба.

‑ Выкладывайте.

‑ На вас хочет выйти один из моих друзей. Напрямую. У него какие-то проблемы. Надеется, что вы ему поможете.

‑ С какой стати?

‑ Он помог мне выйти на тех, кого вы ищете. Возможно, поможет ещё раз.

‑ Ладно. Кто такой?

‑ Фелипе Ольварра.

‑ Наркоторговец?

‑ Да нет, безобидный контрабандист.

‑ Хорошо, мы рассмотрим вашу просьбу. Как на него выйти?

‑ Очень просто. Приезжайте к нему домой. Скажите, что от меня.

– О’кей. Надеюсь, на этот раз у нас всё получится в лучшем виде. И тогда с вами расплатятся, и вы можете быть свободны. Если вы всё поняли – почешите нос проспектом.

Посседа сделал, что ему велели, сам же украдкой осмотрелся. Где та говорящая голова, что давала ему инструкции? Нету. Никто не пялился на него, не подмигивал таинственно, не прятал в трусы потайной микрофон – все были заняты своим архиважным полиграфическим делом. Чудеса!

Комиссар привычным жестом потянулся за таблетками, но осадил себя. Говорящая голова не дремлет! Большой Брат всегда с тобой. Потерплю до самолёта, сказал себе Посседа. Ни к чему всем на свете знать о наших маленьких слабостях.

Он дожевал яблочный пирог и встал из-за стола. В Акапулько? Что ж, слетаем в Акапулько. Тамошнего полицейского начальника он хорошо знает. Заодно, пожалуй, искупаюсь разок – курорт, всё-таки.

На время своего сотрудничества с Большим Братом комиссар Посседа взял отпуск, в котором не был уже лет, наверное, пять.

Володя Машков не случайно вспомнил РВВДКУ: скоро День ВДВ, надо бы отметить. Махнуть с негритянкой Ариспе к океану, куда он только что оправил комиссара Посседу, загулять на денёк, одеть её в тельник и в таком виде пошататься с нею по набережной. Самому-то нельзя. Не дай бог увидят, доложат куда следует. А то и в фонтан макнуть прямо в тельнике. Опять же, самому-то нельзя. Хоть и очень хочется. Такая вот получится сублимация.

Хорошо было служить при Бурлаке – такие пустяки, как ненавязчивая дружба с хорошей местной бабой всегда сходили с рук. Лишь бы не во вред службе. При новом Бате – чёрт его знает, чем может закончиться такое дело, ежели всплывёт. Вполне допустимо, что финал будет как при советской власти: эликсир «Блаженство» в яремную вену и ‑ домой, на вечное поселение. Новый Батя на ходу подметки рвёт, засиделся в Пятом управлении, дорвался до настоящей власти. Или и впрямь в России происходит что-то такое, о чем последние пятнадцать лет и помыслить было невозможно? За что Володины сослуживцы в Чечне свои молодые жизни отдавали? Возрождается великая держава? Вычищают государственно настроенные люди авгиевы конюшни?

Убрав прибор в кофр, он повесил на грудь фотоаппарат и вышел из фанерного закутка с яркой надписью на трёх языках «Гелла-принт». Перед закутком скучал за столиком толстый лысеющий брюнет в дорогих очках.

‑ Всё? – спросил брюнет.

‑ Всё, ‑ сказал Машков. – Спасибо тебе, Иосиф. Выручил. Завалил бы репортаж – редактор бы меня с говном съел.

‑ Всегда рад помочь земляку на чужбине, ‑ сказал брюнет, бросив знающий взгляд на машковский «Кэнон». ‑ Тем более коллеге.

‑ Ну, я, собственно, не вполне коллега.

‑ Почему же?

‑ Я же не полиграфист. Простой журналист.

‑ Можно подумать, я не журналист. У меня шесть глянцевых журналов, между прочим.

‑ Да ну?

‑ Ну да.

‑ И все про полиграфию?

‑ Почему же. Разные есть. Есть, например, посвященный автотуризму. Ты не писал репортажей про автомобильные путешествия по Маньяне? Могу взять.

‑ Да я про это дело могу сто мемуаров накатать.

‑ Так и накатай. Вот тебе моя визитка. Я тут ещё два дня, потом поедем с супругой на Юкатан. Уже джип арендовал. Заезжай ко мне в гостиницу, расскажешь про дорогу.

‑ А что? Я позвоню.

Журалисты – липовый и настоящий – пожали друг другу руки, и Машков ушёл. К полиграфисту подошла гибкая красивая дама.

‑ Кто это был, Иосиф?

‑ Прикинулся журналистом, ‑ сказал Иосиф. – Хотя он такой же журналист, как я – президент Путин.

‑ В смысле?

‑ Ирка, ты видела когда-нибудь человека, которому бы приспичило уединиться в тёмном помещении для того, чтобы перемотать пленку, застрявшую в цифровом фотоаппарате?

Ирка задумалась.

‑ Не отвечай, ‑ сказал Иосиф. – Я тебе дома объясню, кто это был.

Глава 27. По хитрой рыжей морде

Агата три раза проехала мимо сторожки возле шоссе, той самой сторожки, от которой поднималась в гору дорога к дому Фелипе Ольварры. У шлагбаума вяло топтался крупный парень с пластырем на скуле. Это был Касильдо, разжалованный Доном в рядовые sicarios. Он ходил взад-вперёд вдоль глупой полосатой палки и бессмысленно сплёвывал на асфальт сквозь ущербное место в нижней челюсти, где всего неделю назад рос прекрасный жёлтый зуб, крепкий, как агуаскальентское пульке.

Ну что, подумала Агата. Типичный бычок с одной прямой извилиной в известном месте. Чем расспрашивать окрестных крестьян, возбуждая к себе разные подозрения, разве не лучше припасть к первоисточнику, прикинувшись скучающей нимфоманкой? Главное, не отдаться ему невзначай до того, как он всё выложит. А после того это и вовсе не обязательно.

Она затормозила прямо напротив шлагбаума.

– Амиго! – сказала она, изящным движением закурив сигарету. – Я ищу Северо Морато. Не подскажешь, где тут будет его халабуда?

– Как же! – сказал Касильдо. – Есть такой. А зачем он тебе, этот засранец?

– Моё дело, – сказала Агата.

Ну вот, рыбка бычок и заглотнула наживку с первого раза. Даже не понадобилось в блондинку перекрашиваться… Никакого ведь Северо Морато в природе-то и не существует. Я только что его придумала. Так что ты, бычок, у меня теперь на крючке. Трепыхайся, рыбий сын.

Предложение выпить кофе в сторожке было, после некоторого дежурного набора невинных колкостей и сомнений в целесообразности этого акта, принято. Агата не могла не отметить опытным солдатским взглядом, что бычок бросил свой сторожевой пост ничтоже сумняшеся; отсюда можно сделать вполне утешительный вывод о качестве охраны дона Фелипе Ольварры вообще.

Агата была одета в джинсы и чёрную трикотажную майку. Из глаз боевика вылетали незримые лучики и пронзали пространство по касательной к ее груди и заднице. Раз уж он так разнежился, не разжиться ли у этого бычка заодно и серьёзным оружием, подумала девушка.

– Так зачем тебе сдался этот Северо-Мореро? – опять спросил Касильдо.

– Служба доставки грузов Хенекен Северо-Запад, – засмеялась Агата. – Теперь уже, собственно говоря, и незачем по большому счёту.

Касильдо действительно сварил кофе и разлил его по чашкам.

– Тебе, дорогая, наверное, интересно, что я здесь делаю и куда ведет эта дорога? – спросил он.

– Qué va, – сказала девушка. – Вовсе неинтересно.

Она старалась не выпускать его из виду: ну как взбредёт в бычью башку с бритым затылком намешать ей в кофе клофелину, ЛСД или ещё чего похуже?.. Разложить на обспермаченной кушетке, невнятно гунявющую, пускающую слюни, да и трахнуть на четыре раза?.. Что она Ивану скажет, когда он за ней вернётся?..

– Ты не думай, что я тебя сюда затащил только потому, что мне потрахаться с красивой тёлкой захотелось, – неожиданно сказал Касильдо. – Я ведь сразу углядел, что ты не из придорожных шалав, которых тут шляется легион, и не предназначена для того, чтобы тобой попользоваться и выкинуть на фиг…

– Спасибо на добром слове, господин, – скривилась Агата. – Что же заставило тебя дать приют бедной страннице?

– Торчу тут целый день, как… – большой парень замялся. – Поговорить не с кем.

– Скучно? – удивилась Агата.

– Да не в том дело, что скучно.

– В чём же?

– Плохо. На душе как-то гадко, тягостно…

– Убил, что ли, кого? Тогда тебе нужно в церковь, парень. Могу порекомендовать собор Сан-Пауло в Манзанилло. Там добрый отец-настоятель, он все грехи спускает одним махом, особенно если с утра пораньше от души глотнет текилы…

– С тобой не соскучишься, – сказал Касильдо и посмотрел на неё, прищурившись. – Видишь, я с первого взгляда определил, что ты неординарная личность…