Сирийская жара - Ирина Владимировна Дегтярева Страница 47

Навид написал сообщение по закодированному «Скайпу» и все равно не в открытую, эзоповым языком: «Я взял. Тачка оказалась с начинкой. Теперь там другое наполнение. Какие действия? Минут десять назад наши услышали разговор с помощником, с тем же самым. Договорились завтра, за городом». «Ты забрал начинку?» — торопливо набрала Симин, чувствуя, как дрожат пальцы. «Да». — «А если он завтра перед выездом проверит?» — «Я верну, но не могу без тебя».

Симин занесла руку над сенсорным экраном. Ее лицо, подсвеченное белым светом, выглядело мертвенно-бледным. Художница понимала, о чем он. В их группе любые документы имеет право смотреть лишь она. А поэтому без нее делать копии он не может. Только в случае гибели руководителя группы.

«Встречаемся в два через сорок», — написала она.

Вторая точка — круглосуточный магазин «Каньон». Сорок минут ей должно хватить, чтобы добраться до него. Уже пробки рассосались. Однако такси она брать не планировала. Попросила машину у Хамди. Тот показал на мраморную же консоль, на которой валялись штук пять связок ключей. Симин выбрала с брелоком от «Тойоты», затем отыскала ее в гараже, где стояли и мотоциклы.

Она успела доехать до «Каньона» за полчаса. Припарковалась на подземной автостоянке. Надела платок, спрятав волосы. Это сильно меняло ее внешность. Она прошла сразу во внутренний двор огромного торгового комплекса, состоящего из двух изогнутых волной зданий с огромными открытыми или частично застекленными галереями. В узком пространстве между зданиями под открытым небом росли деревья и кусты, стояли скамьи у продолговатых бассейнов. Если бы не сверкающие витрины, можно было бы подумать, что это и в самом деле урбанистический каньон.

Навид сидел под деревом на скамье и смотрел на воду стеклянным от усталости взглядом. Ночной «Каньон» не пустовал. С девяти вечера до ноля часов тут действуют дополнительные скидки. Местных они не слишком прельщают, денег лишних нет, а вот туристов… Так что супермаркет выглядел довольно оживленным.

— Что там? — Симин села рядом, но смотрела в другую сторону.

— Флешка. С трудом нашел ее под днищем. В защите картера. Я туда по своим надобностям, как ты понимаешь, лазил. — Что-то смущало Навида. — Я нарушил правила и заглянул в запись. Там немудреная защита. Это аудиозапись. Симин, это фурор! — он повернулся к ней, глаза у него блестели. Но блеск потух, едва он наткнулся на взгляд девушки.

— Ты вернул флешку?

— Нет, я же сказал. Только глянул, но копировать без тебя не стал. Держи, — он незаметно передал ей электронный носитель.

Обыкновенная черная флешка, ничего особенного. Симин опустила обе руки в свою сумку, словно искала там что-то. В это время она сунула флешку в кардридер, позволявший без компьютера перенести информацию с одной флешки на другую. Если бы понадобилось копировать бумажные документы, пришлось бы фотографировать.

— Мы обсудим твое грубейшее нарушение приказа позже, — сказал она сухо. — Тебе необходимо сейчас же вернуть флешку на место. Ты никого из наших не информировал?

Она плечом ощутила, как вздрогнул Навид, и пояснила, смягчив тон, не желая его вспугнуть:

— Если никто не будет знать о твоей находке, а тем более о том, что ты сунул нос куда не следовало, я, может, промолчу о твоих авантюрных действиях. Посмотрим, как ты проявишь себя. Завтра он едет за город и, я надеюсь, не доедет до пункта назначения. Теперь поезжай, а затем встретимся на набережной у Галатского моста. Увидимся на мосту. Успеешь до двух? А то кафе там закрываются.

Навид кивнул. И, забрав флешку, ушел. Симин отерла повлажневший лоб и оглянулась, пытаясь понять, где здесь туалет.

В кабинке она достала портативный компьютер из сумки. В наушниках зазвучал мужской голос, затем второй мужчина присоединился к беседе. Говорили на английском, но один явно американец, а в английском другого отчетливо звучал турецкий акцент. Симин внимала минуты две, ловя каждое слово, и бледнела. У нее дрожали руки, она едва не упустила в унитаз компьютер.

Она не дослушала до конца, да и запись длилась часа полтора, но с первых слов ей и так стало очевидно, что флешку отдавать своему руководству в МИ ни в коем случае нельзя. Поняла и то, что не хотела принимать, однако неизбежное надвигалось неумолимо, как скоростной поезд. И надо будет успеть выскочить из-под колес этой железной махины.

Симин с перепугу от услышанного не смогла сразу вспомнить номер телефона и парольную фразу. Сбившийся платок она суетливо поправила у зеркала, умылась и вспомнила наконец все необходимое. Отправила сообщение для Эмре все в том же «Telegram», не рассчитывая на быстрый ответ, который ей сейчас был необходим как воздух.

Но Эмре не спал. Предупрежденный Центром, он ожидал звонка или визита. Даже не пошел домой, остался ночевать в своей парикмахерской, притулившейся в узком пространстве между домами давно превратившегося в трущобы греческого Фенера, брошенного греками, в большинстве своем бежавшими из Турции. Если кто и оставался, то тут в районе влачил жалкое существование. Многие дома пустовали. Но в парикмахерскую к Эмре ходили по старой памяти. Особенно портовые трудяги, рыбаки, простые парни, которым нравилось поболтать с Эмре о политике, а то и посмотреть вместе футбол.

Эмре Дамла лежал на топчане, на котором когда-то у него ночевал Горюнов, в бытность его в Турции. Сюда приехала и Симин, бросив машину на набережной и пешком добравшись до парикмахерской.

Свет горел в дальней комнате-подсобке, там мерцал и телевизор, но Эмре открыл дверь тут же, словно затаился в темноте в парикмахерском зале, если так можно было назвать крошечную комнату со старинным креслом, напоминавшим пыточное.