Ладислас Фараго - Дом на Харрен–стрит. В сетях шпионажа Страница 53

Помимо уточнения географических карт отдельных районов страны и научного анализа аэрофотоснимков нужно было ликвидировать все «белые пятна» на карте. Для этого нужно было провести разведывательные операции непосредственно в стране. Это удалось сделать довольно быстро и без особых затруднений через капитана Эберхарда Шпиллера, который еще в октябре 1939 года был аккредитован в германской миссии в Осло в качестве военно–воздушного атташе. До этого, в 1938–1939 годах, Шпиллер являлся помощником военно–воздушного атташе Германии в Лондоне и имел определенный опыт в деле сбора военной и иной информации «дипломатическим путем».

Находясь в Англии, он часто брал напрокат спортивный самолет, прикреплял к нему снизу специальный фотоаппарат и подолгу летал над страной. Во время своих «прогулок» на небольшой высоте он пользовался случаем, чтобы добыть для германского генерального штаба подробные снимки участков побережья Ла–Манша и многих районов Уэлса. Так действовал не только Шпиллер. Примерно в то же время помощник французского военно–воздушного атташе в Берлине также брал напрокат небольшой спортивный самолет и систематически, каждое воскресенье, фотографировал город и его окрестности (конечно, если позволяла погода). Фотопленка заботливо упаковывалась и отправлялась с дипкурьером в Париж. Но однажды атташе получил приказ немедленно вернуться во Францию. По случаю отъезда руководство главного штаба германских ВВС устроило небольшой прием. Когда гости уже сидели за кофе и подходило время прощаться, начальник германской разведки отвел француза в сторону. Ему не хотелось, чтобы его французский коллега вернулся в Париж, не будучи в курсе событий. Неписаные правила солидарности в разведке требовали, чтобы помощник военно–воздушного атташе Франции знал, что германской разведке очень хорошо известно о его необычной страсти к аэрофотосъемке. Каждый его шаг находился под тщательным наблюдением. Когда перед взлетом проверялся самолет, то одновременно с поворотом пропеллера для запуска двигателя представитель Люфтваффе заклеивал объектив фотоаппарата темным лоскутом. А приветствуя атташе с благополучным возвращением и отвлекая его внимание, немцы удаляли этот лоскут. Господину атташе следовало бы приготовиться к тому, что его деятельность в Германии будет довольно «темной главой» и что при возвращении во Францию ему придется отвечать на очень многие вопросы.

Капитан Шпиллер получил директиву во время беседы в Берлине. В его задачу входило добывание подробных сведений об аэродромах, личном составе вооруженных сил, вооружении и снаряжении, заводах, местах, пригодных для высадки десантов с моря и с воздуха. Результаты своих наблюдений он должен был сравнивать с фотоснимками германского генерального штаба. В дополнение к этому Шпиллеру поручалось выяснить, насколько серьезным будет сопротивление норвежцев германскому вторжению.

Шпиллеру повезло больше, чем его французскому коллеге. Да и пользоваться самолетом в Норвегии ему не пришлось. Несмотря на крайнюю нехватку времени, ему удалось, используя только автомашину и поезд, а также приятное общество разговорчивых норвежцев, выполнить свое задание в районах Осло, Кристиансанна, Ставангера и Бергена. Сведения, которые он представил Берлину в письменной и в устной форме, оказались крайне полезными для подготовки вторжения. В противоположность Ричарду Шрейберу, германскому военно–морскому атташе в Норвегии, Шпиллер обращал особое внимание на то, что норвежцы вполне способны организовать серьезное сопротивление немцам при их вторжении в страну.

Штаб военно–воздушных сил пытался добывать информацию и через аппарат Канариса. При этом преследовались почти те же цели, которые были положены в основу директивы, данной Шпиллеру, хотя деятельность абвера была более широкой и охватывала всю Норвегию. Но для помощи своим коллегам у людей абвера, вероятно, не хватало времени. Во всяком случае, военно–воздушные силы получили от агентов абвера в Норвегии всего лишь несколько разрозненных сведений.

Важным источником информации для главного штаба германских ВВС были географические общества и научные учреждения, располагавшие различными специальными материалами о Норвегии. Немалую роль в этом деле сыграл военно–воздушный атташе Германии в Стокгольме адмирал Стеффан. Он сумел получить ряд точных сведений о структуре норвежских военно–воздушных сил и их размещении. Результаты были, правда, весьма незначительны.

Штаб германских ВВС детально изучил всю имеющуюся в его распоряжении свою и иностранную специальную литературу о норвежских военно–воздушных силах, аэродромах и аэродромных сооружениях. Результаты оказались неплохими. Далее было приобретено большое количество фотографий и других материалов по авиации у Люфтганзы и у других гражданских авиационных компаний.

Когда после оккупации Норвегии штаб германских ВВС суммировал результаты разведывательной и информационной службы, то был сделан следующий вывод.

Сведения о вооруженных силах и их технической оснащенности были в основном правильными. Аэрофотосъемка дала блестящие результаты. Все сведения, обобщенные в брошюре «Военно–воздушные силы Норвегии и ее зенитная артиллерия», были доведены до офицеров–летчиков и зенитчиков заблаговременно, до нападения на Норвегию.

История с симпатическими чернилами

Зимняя война между Финляндией и Советским Союзом поставила Скандинавию в центр событий. На полуострове резко активизировали свою деятельность разведки великих держав. Немцы страшно боялись, что англичане и французы воспользуются случаем и захватят шведские железные рудники под предлогом оказания помощи Финляндии. Однако уже в первой половине марта появились признаки того, что скоро между Советским Союзом и Финляндией будет заключено перемирие. Германское верховное командование опасалось, что западные державы воспользуются тем, что Финляндия формально еще находится в состоянии войны, и проведут операцию по захвату Нарвика и шведских железорудных районов. Поэтому капитан 1 ранга Боде, «секретарь» немецкой делегации по закупке мороженой рыбы, получил задание выяснить, не наблюдается ли в районе Уфут–фиорда передвижение британских кораблей и судов. Боде обратился к норвежским властям с просьбой разрешить ему посетить этот центр норвежской рыбной промышленности. Просьбу его тотчас же удовлетворили, и секретное задание было выполнено, но увы! — на норвежском судне и за счет норвежского государства.

Вскоре абвер получил сведения, что в высокогорной гостинице в Финсе «Хейфьельх–отель» (Юго–Западная Норвегия) проживает много англичан; они ходят там на лыжах, причем некоторые из них носят военную форму. Естественно, руководство абвера заинтересовалось этим и поспешило выяснить официальным путем причину пребывания английских военных на территории Норвегии. Министерство иностранных дел Норвегии ответило быстро. Ответ гласил: «Британские солдаты направляются в Финляндию. В Норвегии они находятся в течение нескольких дней, чтобы привыкнуть к скандинавскому климату». Разумеется, такой ответ только усилил подозрения немцев о начавшемся скрытом проникновении англосаксов в Скандинавию.

Почти одновременно с этим стало известно, что британское представительство в Норвегии сильно увеличило свой штат. Об этом сообщали германские консульства в Кристиансанне, Ставангере, Бергене, Тронхейме, Нарвике и Тромсё. Во всех этих пунктах англичане учредили так называемые пароходные агентства и сняли дополнительные помещения, откуда они могли следить за передвижениями судов на море. В большинстве случаев это были гостиницы, потому что они, как правило; располагались на берегу, поблизости от порта. Так, англичане абонировали «Виктория–отель» в Ставангере и «Мишунс–отель» у Немецкой пристани в Бергене. Это наводило на мысль о том, что англосаксы готовят высадку десантов.

Но одних этих фактов было недостаточно для руководства абвера, чтобы забить тревогу в Берлине. Создание пароходных агентств не обязательно было связано с планами вторжения. Было немало безобидных для Норвегии задач, которыми эти агентства могли заниматься. Так, например, агентства могли оказывать содействие конвойной службе англичан. Суда сосредоточивались в гаванях и принимались британскими кораблями охранения за пределами трехмильной зоны. Кроме того, агентства могли вести наблюдение за судами, перевозившими шведскую железную руду.

Беспокойство по поводу пароходных агентств появилось у немцев еще в ноябре 1939 года, когда немецкая газета «Дейче альгемейне цейтунг» сообщила в корреспонденции из Осло, что состав английских консульских учреждений непомерно возрос. «Каждому ясно, — подчеркивал корреспондент, — что речь в данном случае идет об английских морских офицерах. Во всех портовых городах эти господа создали английские контрольные посты — так называемые пароходные агентства. Конечно, именно здесь сходятся нити английского шпионажа. Даже непосвященным мирным жителям западного побережья Норвегии этот шпионаж резко бросается в глаза», — писал корреспондент. Далее в статье говорилось, что шпионская деятельность англичан не ограничивается простым наблюдением за судами. В Тронхейме, например, были замечены сотрудники пароходных агентств, которые разъезжали по окрестностям с записными книжками и карандашами. Они интересовались товарными поездами на станциях, их грузом, местом назначения и т. п.