Роберт Ладлэм - Директива Джэнсона Страница 64

Джэнсон резко опустился, присев на корточки рядом с плачущей девочкой.

— Эй, — ласково произнес он, — все будет хорошо.

— Мы вас не любим, — ответила девочка.

Лично его? Вообще американцев? Кто может проникнуть в мысли семилетнего ребенка?

Осторожно взяв бинокль, Джэнсон снял с плеч девочки ремешок и быстро пошел прочь.

— Мамочка! — что-то среднее между криком и завыванием.

— Черт возьми, чтовы делаете? — заливаясь краской, взорвалась мать.

Джэнсон, сжимая бинокль, бросился к деревянной эстраде, до которой было ярдов двести. Поскольку его положение постоянно менялось, снайперам приходилось непрерывно корректировать наводку на цель. Женщина побежала за ним, тяжело дыша, но настроенная решительно. Оставив ребенка, она грузно топала, сжимая в руке вынутый из сумочки баллончик.

Баллончик с перцем. Женщина приближалась к Джэнсону, и ее лицо исказилось от ярости. Мэри Поппинс, подхватившая коровье бешенство.

— Будьте вы прокляты! — крикнула она. — Будьте вы прокляты! Прокляты!

В Англии полно таких женщин, засунувших могучие ляжки в резиновые сапоги, спрятавших справочники по птицам в бездонные сумки. Они неизменно собирают бусы, едят грибной суп и пахнут жареными тостами.

Обернувшись, Джэнсон увидел, как женщина надвигается на него, держа баллончик в вытянутой руке. Злорадно усмехаясь, она приготовилась брызнуть ему в лицо ядовитой суспензией capasicum oleoresin.

Послышался странный хлопок, и через долю секунды баллончик взорвался, выпуская бурое облачко перца.

Женщина опешила от неожиданности: ей ни разу не приходилось сталкиваться с тем, что происходит, когда пуля попадает в резервуар, в котором находится сжатый газ. Ветерок погнал облачко прямо на нее.

— Наверное, заводской брак, — пожал плечами Джэнсон.

Обливаясь слезами, женщина развернулась на плоских подошвах и побежала прочь, отплевываясь и откашливаясь. Ее дыхание превратилось в хриплый скрежет. Добежав до пруда, она окунула лицо в воду, надеясь обрести спасение от обжигающей рези в глазах.

Шлеп.Пуля ударила в деревянную стену эстрады. Пока что это был самый точный выстрел. Снайперы, использующие высокоточные неавтоматические винтовки, вынуждены расплачиваться за это медленным темпом стрельбы. Упав на землю, Джэнсон перекатился под эстраду, перед которой были расставлены для вечернего концерта пластмассовые кресла.

Решетчатая деревянная стенка не защитит его от пуль, но целиться в него теперь стало значительно сложнее. Джэнсон выиграл какое-то время, а именно это ему и было нужно сейчас в первую очередь.

Он настроил бинокль, наводя его на разные точки, следя за тем, чтобы объектив не блеснул в лучах клонящегося к закату солнца.

Ему захотелось выругаться от отчаяния. Солнце освещало кабину башенного крана, превращая его в горящую спичку; над деревьями сверкали ослепительные гало.

Деревья, деревья. Дубы, березы, каштаны, рябины. Искривленные ветви, неровные кроны. Как же их много — сотня, а то и две. Какое из них самое высокое и с самой густой кроной? Быстро окинув взглядом море зелени, Джэнсон выбрал несколько подходящих кандидатов и, настроив бинокль на максимальное увеличение, приступил к внимательному изучению подозрительных деревьев.

Листья. Тоненькие веточки. Толстые ветви. И...

Движение. Волосы у него на затылке встали дыбом.

По деревьям прошелся легкий ветерок: естественно, началось движение. Трепетала листва, покачивались тонкие ветки. Однако Джэнсон положился на интуицию, и вскоре мозг нашел рациональное объяснение тому, за что зацепилось подсознание. Шевелящаяся ветвь была толстой, слишком толстой, чтобы на нее повлиял порыв ветра. Но она двигалась — почему? Потому что на нее надавил своим весом какой-то зверек, резвящаяся белка? Или человек?

Еще одно объяснение: потому что это вовсе не ветка.

Глядя против света, было очень трудно разобрать детали; несмотря на то что Джэнсон тщательно настроил бинокль, изображение оставалось нечетким. Он попытался наложить на него различные мысленные образы — старый трюк, которому учил своих «дьяволов» Демарест. Ветка, с листьями? Возможно, но малоубедительно. А может быть, это винтовка, замаскированная под ветку? Джэнсон совместил мысленную картину со зрительным образом, и вдруг все маленькие неувязки встали на свои места. Эффект целостности.

Ветвь кажется такой неестественно прямой потому, что на самом деле это ствол винтовки. К ней привязаны веточки с листьями. Черное пятно на самом кончике — это не залепленное смолой дупло, а дуло.

В пятистах ярдах от Джэнсона человек смотрел на него в оптический прицел, полный решимости расправиться со своей жертвой.

«Я иду к тебе, — подумал Джэнсон. — Ты не заметишь, как я окажусь совсем рядом».

Мимо эстрады в направлении спортивной площадки проходила футбольная команда, и Джэнсон мгновенно влился в ее ряды, зная, что с большого расстояния выделить его среди высоких, атлетически сложенных мужчин будет очень непросто.

Пруд сузился до ручейка; футболисты поднялись на мостик, переходя на другую сторону, а Джэнсон скатился в воду. Заметили ли это движение снайперы? С высокой степенью вероятности, не заметили. Выпустив воздух из легких, Джэнсон поплыл сквозь толщу мутной, бурлящей воды, стараясь держаться у самого дна. Если его обман удался, прицелы снайперов по-прежнему следят за спортсменами. Оптическое устройство с большим разрешением обязательно имеет очень маленькое поле зрения; невозможно продолжать наблюдать за футболистами и при этом не терять из виду остальное пространство. Но как скоро стрелки поймут, что их жертвы больше нет в толпе спортсменов?

Подплыв к южному берегу, Джэнсон подтянулся на руках на бетонный парапет и бросился к ближайшей березовой роще. Даже если ему и удалось обмануть своих преследователей, передышка будет временной, — малейшая ошибка снова бросит его в их зловещие силки. Это была самая густо заросшая часть Риджент-Парка, и Джэнсон мысленно представил себе учения на лесистых склонах Тон Док-Киня.

Изучив деревья с расстояния, он выбрал из них самое высокое. Теперь ему предстояло сопоставить «мелкомасштабную карту с крупномасштабным планом», привязать увиденное издалека с тем, что было сейчас у него под ногами.

В этот час парк начинал пустеть. В этом были свои плюсы и минусы, но ему требовалось обратить всефакторы в преимущества: другого выбора не было. На повестке дня оптимизм, усиленный силой воли. Трезвая оценка ситуации может привести к пораженческому настроению и параличу, еще больше увеличив вероятность рокового исхода.

Джэнсон стремительно перебежал к одному из деревьев, затем метнулся к другому. У него засосало под ложечкой. Удается ли ему двигаться достаточно бесшумно? Достаточно незаметно?

Если интуиция его не подвела, сейчас он находился прямо под тем деревом, на котором затаился один из снайперов.

Меткая стрельба требует высочайшей сосредоточенности. А для этого, в свою очередь, необходимо полностью отключиться от окружающей обстановки — Джэнсон знал это по •собственному опыту. Тоннельное зрение — это не только крошечный пятачок, видимый в оптический прицел, но и предельная фокусировка сознания. И сейчас Джэнсон собирался воспользоваться как раз этим.

Команда футболистов, пройдя по мосту, направилась к кирпичному зданию Риджент-Колледжа. Если бы Джэнсон был одним из снайперов, у него возникли бы подозрения, так как спортсмены рассредоточились, и теперь было видно, что жертвы среди них нет. Вполне вероятно, снайперы решат, что ей удалось каким-то образом спрятаться в здании. Такая перспектива их не очень-то обеспокоила бы; им достаточно будет только ждать, и рано или поздно жертва все равно покинет укрытие.

Снайперы будут внимательно исследовать каждый квадратный ярд парка. Но посмотреть себе под ноги никто не догадается. К тому же у снайперов наверняка есть координатор, дающий им указания по рации. А это еще больше снизит восприимчивость к окружающим звукам. Так что определенные преимущества у Джэнсона все же были.

Он полез вверх на дерево, стараясь двигаться совершенно бесшумно. Продвижение было медленным, но неумолимым. Забравшись на высоту десять футов, Джэнсон застыл, пораженный увиденным. Не только винтовка снайпера была искусно замаскирована: все гнездо в ветвях, где он устроился, было муляжом. Надо признать, очень правдоподобно сработанным — работа мадам Тюссо, переключившейся на деревья, — но все же вблизи Джэнсон различил, что в действительности это было творение рук человеческих, закрепленное на стволе с помощью металлических хомутов, стальных тросов, колец и болтов, выкрашенных в желтовато-зеленый цвет. Подобное снаряжение вряд ли имелось в распоряжении какого-либо частного лица, да и государственные ведомства, которые могли бы похвастаться таким оснащением, можно было по пальцам пересчитать. И одним из них был Отдел консульских операций.