Группа «Альфа» - Марсинко Ричард Страница 8

Отлично, Опасный, Бумеранг, Полпинты и Пик — «Красная команда» — направились на ют, где находился трап, ведущий в машинное отделение. Они знали свой маршрут на память, так как внимательно изучили спутниковые снимки «Принцессы». Одновременно Гатор, Дак Фут, Нод и я — «Синяя команда» — двинулись к капитанскому мостику, который мы должны были захватить.

Перед тем, как мы приступим к делу, разрешите мне сказать несколько слов о тактике скрытного проникновения на борт корабля и последующей нейтрализации противника. Первостепенная задача — захват капитанского мостика. Если он в ваших руках, вы контролируете весь корабль. В вашем распоряжении машинный телеграф. Рядом с мостиком обычно находятся капитанская каюта и часть кают командного состава, а также радиорубка и радиолокатор. Это — положительная сторона. А отрицательная — в районе капитанского мостика царит, даже в поздние часы, большее оживление, чем где-либо еще. Согласно действующему Наставлению спецназа ВМС по захвату враждебного судна даже для штурма капитанского мостика самой что ни на есть маленькой посудины требуется минимум четверо стрелков первой линии, поддерживаемых стрелками прикрытия. Штурмовая группа должна состоять из восьми человек и аэромобильного снайперского отделения.

Мы осторожно крались по палубе к трапу, который вел к рубке радиста.

Ребята из «Несуществующего агентства» (АНБ) снабдили меня хорошими, но неполными разведданными. Я знал как пройти к радиорубке, чтобы нейтрализовать ее обитателей, однако, понятия не имел о ее конкретном расположении.

4 часа 12 минут. Поднявшись по корабельному трапу, мы увидели перед собой две двери. Я выбрал ближайшую к мостику и бесшумно открыл ее. По обе стороны слабоосвещенного коридора я насчитал шесть дверей. На меня пахнуло застоялой смесью табачного дыма, пота, чеснока и грязи. Судя по всему, команда не слишком утруждала себя поддержанием чистоты кают и соблюдением правил личной гигиены.

Осторожно и медленно мы двинулись вперед. Я держал автомат у бедра, готовый в любой момент открыть огонь.

За мной справа крался Нод. Тенью следом скользил Дак Фут с автоматом в руках и дробовиком за спиной. Гатор Шепард прикрывал нас с тыла, идя спиной вперед.

Меня прежде всего заботила радиорубка. Мы не должны были дать экипажу и малейшей возможности выйти в эфир. Надписей на дверях не было никаких. Скорее всего, это были каюты командного состава.

Черт! Это еще больше выбивало нас из графика операции. Я молча дал команду Гатору и Дак Футу проверить их, когда мы с Нодом пойдем дальше.

Да, пожалуй, мою идею разделиться на две группы нельзя признать удачной. Но выбора у меня не было. Судя по снимкам со спутников, моей восьмерке противостояло дюжины три китайцев. Но я убедился на собственном опыте, что спутники иногда ошибаются. Особенно, когда дело касается подсчета личного состава. Вы же не можете собрать весь экипаж на палубе, чтобы сделать групповое фото на память. Спутники снимают серию кадров за определенный отрезок времени, а затем крошки-разведчики, претендующие на распознание следов птицы в воздухе, разъясняют мне, что, по их мнению, они увидели на фотографиях.

Поэтому, если они говорят о трех дюжинах, я увеличиваю цифру процентов на двадцать, а то и больше. Сейчас ставки были пять к одному не в нашу пользу.

Но, в общем, дела обстояли не так уж и плохо. Наставление, о котором я упомянул чуть ранее, было разработано для двух человек, а не четырех или шести. Почему? Потому, что за исключением капитанского мостика, кают-компаний и машинного отделения, большинство помещений на судне очень невелики. Если вы попытаетесь втиснуться туда все сразу, то дело закончится тем, что кто-нибудь подстрелит своего.

Это с одной стороны. С другой — мы должны «зачистить» каждое помещение на пути к мостику. Я не хотел, чтобы кто-то из экипажа оставался у нас за спиной. Эта работа может занять некоторое время, но ваши ребята останутся в живых.

4 часа 13 минут. Дойдя до конца коридора, я посмотрел налево — тупик. Ни люков, ни дверей.

Я осторожно двинулся вправо с автоматом наизготовку. По левой стороне короткого коридорчика было три двери — с правой стороны глухая переборка.

Позади, где были Гатор и Дак Фут, вроде бы захлопали короткие глухие выстрелы, как будто пробки вылетали из бутылок.

Первая дверь. Никаких надписей. Вторая дверь — на ней иероглифы. Я взглянул на шпаргалку, накарябанную на левой руке — знаки не совпадали. Третья дверь. Иероглифы подошли. Я перепроверил. Точно. Дверь открывалась внутрь. Глазами я показал Ноду, что собираюсь делать и чего жду от него.

Нод кивнул и попятился к первой из трех кают. Он займется двумя первыми, пока я буду возиться с радиорубкой.

Я упал на пол и заглянул в щель под дверью. Из каюты пробивался слабый голубовато-зеленый свет.

Поднявшись на ноги и держа свой «Хеклер-Кох МП5» стволом вверх у правого плеча, я медленно повернул ручку двери.

Она оказалась незапертой. Потихоньку я приоткрыл ее на одну треть.

В каюте я увидел трех китайских радистов.

Непосредственную угрозу представлял лишь сгорбившийся за консолью, перед экраном компьютера. Свежий, как огурчик. Рядом с ним — пульт со множеством кнопок и переключателей, вид которого мне сразу же не понравился.

Двое других спали в койках в передней части каюты. Один был в трусах и застиранной футболке. Второй спал, не раздеваясь, в военной форме противно желто-зеленого цвета, напоминавшего окраску мест общего пользования морской пехоты времен корейской войны.

Я проскользнул в каюту, держа автомат вверх стволом и внимательно следя за китайцами. Настало, дамы и господа, время спектакля. Возможно сидящий заметил мое движение, или шестое чувство предупредило его об опасности, но он развернулся на вращающемся кресле и протянул руку к чему-то рядом с компьютером.

В таких ситуациях время начинает ползти еле-еле, и все участники событий двигаются, как в замедленной киносъемке. Но, на самом деле, все происходит настолько быстро, что не остается и секунды на размышление — вы должны действовать молниеносно.

Я мгновенно опустил ствол автомата и выстрелил. Очередь из трех пуль попала точно в голову китайца. Он, как мешок, свалился с кресла. Ударившись лицом, точнее тем, что от него осталось, о консоль, он все еще пытался дотянуться до пистолета, в конце концов отлетевшего в угол в результате его судорожных движений.

Один готов. Я приблизился к двум другим. Во время перестрелки, вы все время должны двигаться, не уступая противнику ни дюйма. Радисты заворочались, разбуженные странными звуками.

Вы можете спать в любой обстановке, если вы к ней привыкли. Рядом с вами могут громыхать поезда, лаять собаки — все что угодно. Если это происходит постоянно, вы приспосабливаетесь. Поэтому люди, спящие под рев урагана, мгновенно просыпаются, когда в их дом пытаются проникнуть воры. Дело в том, что новые звуки отличаются от привычных, отпечатавшихся в подсознании.

Они подскочили на своих койках, как будто через них пропустили высоковольтный разряд. Я выглядел так, что при взгляде на меня у каждого отвисла бы челюсть. Весь в черном, из рассеченной губы кровь стекала по вязаной шапочке с прорезями для глаз. Ствол моего автомата был направлен прямо на них. Я стоял перед ними, как исчадие ада.

Радист с левой койки скатился на пол и попытался дотянуться до пистолета в кобуре, висевшей на спинке стула. Я прошил его парой коротких очередей, и он замер без движения. Противник справа лихорадочно шарил рукой под матрасом верхней койки.

Его нужно было немедленно вывести из строя. Наведя автомат точно в середину его груди, я нажал, спуск.

Автомат молчал. Я передернул затвор, досылая патрон, неиспользованный вылетел. Снова нажал на спуск. Результат тот же.

Я отшвырнул оружие и прыгнул в направлении радиста, чтобы рукой раздробить ему дыхательное горло. Иначе он мог криком поднять тревогу.

Мне удалось схватить его за адамово яблоко, но он воспользовался поступательным движением моего тела и вмазал меня головой в переборку.