Валерий Иванов-Смоленский - Капкан для оборотня Страница 10

Представительный мужчина в костюме с кричащим галстуком открыл ключом квартиру и зашел внутрь. Внутреннее убранство поражало роскошью обстановки. Мужчина, проходя вглубь квартиры, заглядывал во все комнаты.

— Эльвира! — громко звал он.

Никто не отвечал.

Проходя мимо ванной комнаты, мужчина заметил прорывающийся сквозь щели между дверью и косяком свет и распахнул дверь.

В ванной, наполненной водой, среди неопавшей пены лежал труп красивой женщины лет тридцати пяти. В воду был опущен электрический фен для сушки волос.

Ах, Эльвира, Эльвира, — горестно произнес мужчина, — вот к чему привела твоя вечная неосторожность…

Вернувшись в одну из комнат, он набрал телефонный номер.

— Алло, это милиция? С вами говорит начальник департамента экономики и планирования мэрии Лерчев Вадим Степанович, у меня здесь ЧП, прошу прислать кого положено для осмотра… Нет, не работе, в моей квартире… Несчастный случай с женой произошел… Она мертва… Ее убило электрическим током… Да… Мой адрес…

Мужчина положил трубку, вернулся в ванную и внимательно осмотрел окружающую обстановку, ни к чему не прикасаясь.

Затем он прошел в гостиную, достал из бара пузатую бутылку коньяка, налил немного в широкий приземистый бокал, сел в кресло и медленно выпил спиртное, о чем-то напряженно думая и крутя бокал в пальцах.

Заместитель Генерального прокурора Долинин сидел за столом своего кабинета и просматривал поступившую почту. Иногда он хмурился и писал то на одном, то на другом документе какую-то резолюцию.

Вдруг зажужжал селектор. Долинин нажал одну из клавишей.

— Сергей Дмитриевич, — раздался голос секретарши, — к вам Барсентьев…

— Пусть заходит.

В кабинет зашел Барсентьев с подшитой папкой бежевого цвета в руке.

— Здравствуйте, Сергей Дмитриевич.

— Добрый день, Игорь Викторович, давно тебя не видел.

Они пожали друг другу руки.

— Да я в командировке был, на Северном Кавказе. По взрыву…

— Знаю, знаю… Присаживайся. Какие проблемы?

— Хочу возбудить уголовное дело вот по этому материалу, — Барсентьев положил на стол принесенную папку.

— А что там?

— Отказной материал по факту смерти одной женщины.

Долинин вопросительно посмотрел на Барсентьева.

— Якобы бытовая травма: поражение электротоком, — поясняет тот.

— А на самом деле?

— Думаю, что убийство. Замаскированное убийство в чистом виде.

— Кто она?

— Жена чиновника столичной мэрии.

— А не мелковато такое дело для важняка Генпрокуратуры?

— По форме мелковато. Но найти убийцу, а, главное, доказать его вину, будет очень сложно. Хорошая гимнастика для ума. К тому же у меня в производстве лишь одно дело, которое уже закончено — жду лишь заключение архитектурно-строительной экспертизы.

— Это по рынку?

— Да. Когда придет заключение, то останется только предъявить обвинение подрядчику и директору рынка.

— Ну ладно, рассказывай.

— Я наткнулся на этот материал случайно. Готовясь к лекциям по методике расследования нарушения правил техники безопасности, которые мне поручили прочесть в Институте повышения квалификации прокурорских и следственных работников, я запросил отказные материалы и уголовные дела по поражению электротоком. Такова была конкретная тема лекций, которую следовало подкрепить примерами. По ошибке вместе с преступными нарушениями правил охраны труда мне был выслан и этот материал о бытовой травме, повлекшей смерть женщины.

— Давно это было?

— Почти полгода назад… Я имею в виду, произошел, якобы, несчастный случай.

— И ты его, конечно, добросовестно прочел… — с легкой иронией произнес Долинин.

— Да. Я его весьма внимательно изучил.

— И что?

— Что-то во всем этом было не так. Я прочел дело несколько раз. Протокол осмотра следователем прокуратуры был составлен исключительно грамотно и подробно. Но из него следовало, что женщина никак не могла сама включить фен в розетку. Розетки в ванной комнате вообще не было. Она была за дверью, в коридоре, и потерпевшая физически не могла дотянуться до нее рукой.

— Подожди, подожди… С чего все началось-то?

— Началось все со звонка ее мужа, начальника департамента мэрии, в милицию. Он пришел домой с работы и обнаружил жену в ванной, наполненной водой, в которую был опущен фен. Женщина, естественно, была мертва. На место происшествия прибыла дежурная опергруппа во главе со следователем райпрокуратуры.

— Осмотр производился сразу?

— Да.

— Никаких посторонних следов не нашли?

— Нет. Повсюду были только отпечатки пальцев потерпевшей и ее мужа.

— Занятно… Значит, сама она воткнуть в розетку фен не могла…

— Это исключено. Можно было бы предположить, что женщина заранее воткнула шнур фена в розетку и затем полезла в ванну, но надо было тогда фен на что-то положить, типа стула, табуретки или подставки. Ничего такого по протоколу осмотра не проходило. Не была же она настолько безграмотной и безалаберной, что сунула включенный фен просто в воду… Кроме того, положение ее тела свидетельствовало о том, что она не могла поднести фен к голове. Длины шнура не хватало. Вот если бы ее тело лежало головой к другой стороне ванны, тогда хватило бы. А так — нет. Вот, посмотрите фотографии.

Барсентьев открыл папку и показал вклеенные в нее фотографии с места происшествия.

Долинин стал внимательно их разглядывать.

— Действительно, — хмыкнул он, значит…

— Значит… А это значит, что фен кто-то ей в воду положил. Кто? Муж или любовник? Кого она еще могла допустить в ванну? Подозрение падает на мужа. Если и был любовник, с чего ему таким хитроумным способом лишать жизни свою временную пассию? Это бывает только в запутанных детективах. В жизни все гораздо проще.

— Пожалуй, с тобой можно согласиться.

— При проверке материала ни у кого тогда сомнений не возникло. Репутация чиновника была безупречной, и он, по свидетельствам соседей, был примерным семьянином. Поэтому уголовное дело даже не возбуждалось. Формальная проверка закончилась отказным материалом, то есть принятием решения об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием события преступления.

— Погоди. Но ты же сразу обратил внимание на имеющиеся несоответствия?

— Ну, с моим опытом и…

— При чем здесь опыт? Проверка была явно некачественной и поверхностной.

— Сергей Дмитриевич, вы же знаете, кто на районе занимается такими материалами…

— Ну, просвети меня, кто? — раздраженно сказал Долинин. — Может милиция уже занимается фактами смерти граждан? А я здесь, на верхотуре, и не ведаю об этом…

— Нет. Такие материалы проверяет прокуратура. Но не следователи, а помощники прокуроров, которые выполняют также массу другой работы — ходят по судам в качестве гособвинителей, производят общенадзорные проверки, разрешают жалобы…

— Это не означает, что любой работник прокуратуры должен халатно относиться к порученному ему делу! — Долинин пристукнул ладонью по столу.

— Дело не в халатности, Сергей Дмитриевич.

— А в чем же?

— В людях. В кадрах. Не тот народ нынче служит по нашему ведомству. Ох, не тот…

— Ну, ты это брось… Эта вечная брюзга, что мы, мол, были лучше, а нынешняя молодежь уже не та… Чепуха, это. Че-пу-ха. К нам приходят самые образованные и подготовленные люди.

— Да. Все они выпускники юрфака МГУ. Но большинство из них — люди временные.

— Поясни. Не понимаю.

— В столичной прокуратуре, например, и в районах, разумеется, более трети работников являются сынками и дочками московских чиновников различного ранга. Те поступили к нам на службу с помощью пап и мам, естественно, лишь с единственной целью…

— Какой? Уж не хочешь ли ты сказать: «чтобы по примеру своих пап и мам плести коррупционные сети и брать взятки»?

— Нет, Сергей Дмитриевич. Слава богу, не так. Но делу от этого не легче. Они приходят к нам, чтобы получить очередную почетную строчку в биографии и в своем послужном списке. Как же — работал в прокуратуре столицы! И через пару-тройку лет «чадо» пристраивают в банк, в совет директоров, в крупную компанию, на биржу и так далее и тому подобное… Вот зачем они к нам идут!

Долинин неожиданно задумался.

— А ведь ты, пожалуй, прав, — произнес он удрученно, — таких примеров тьма.

Он сокрушенно покачал головой. Барсентьев слегка развел руками.

— Ладно, — сказал Долинин, — так мы далеко зайдем. Вернемся к нашим баранам. Готовь постановление об отмене и возбуждении уголовного дела от моего имени и принимай его к своему производству.

— Уже готово, — Барсентьев протянул собеседнику листок бумаги с напечатанным текстом.