Валерий Иванов-Смоленский - Капкан для оборотня Страница 11

Долинин неожиданно задумался.

— А ведь ты, пожалуй, прав, — произнес он удрученно, — таких примеров тьма.

Он сокрушенно покачал головой. Барсентьев слегка развел руками.

— Ладно, — сказал Долинин, — так мы далеко зайдем. Вернемся к нашим баранам. Готовь постановление об отмене и возбуждении уголовного дела от моего имени и принимай его к своему производству.

— Уже готово, — Барсентьев протянул собеседнику листок бумаги с напечатанным текстом.

Долинин расписался, не читая.

— А это поручение «семерке» о взятии гражданина Лерчева под постоянное оперативное наблюдение, — Барсентьев протягивает второй листок бумаги.

На этот раз Долинин внимательно прочел листок. Затем в сомнении почесал ручкой кончик носа и пристально посмотрел на Барсентьева.

— Ты уверен? Все ж не мелкая сошка — член правительства Москвы, а мэр у нас, сам знаешь…

— Уверен, — убежденно произнес Барсентьев, — на девяносто девять процентов уверен. Это он — больше попросту некому…

Долинин расписался, открыл сейф, достал коробочку с личной печатью и закрепил ей свою подпись.

Через некоторое время Барсентьев вновь явился в кабинет Долинина.

— Ну-с, прошло уже больше двух недель, — произнес Долинин после обычного приветствия, — и что удалось установить?

— Многое. Выяснилось, например, что, едва похоронив жену, примерный семьянин привел в свою квартиру собственную молоденькую смазливую секретаршу.

— Этот факт еще не доказывает его причастность…

— Не доказывает, — согласился Барсентьев, — но четыре близких подруги погибшей в один голос утверждают, что покойная была прекрасно осведомлена об этом. А одна из них даже сказала, что погибшая обращалась в суд с иском о разводе.

— Зачем же в суд? Они могли развестись и через ЗАГС — детей нет, имущество поделить в добровольном порядке и все. Да и что там у них делить-то — муж ведь не бизнесмен, а госслужащий?

— Делить как раз есть что… Но дело даже не в дележе. Мы нашли ее исковое заявление, в котором она указывала, что муж категорически не хочет давать ей развода. Претендовала она и на некоторую долю в совместно нажитом имуществе, но очень скромную. Хотя имущества, оказывается, только недвижимого: две квартиры в Москве, дача, участок под застройку под Москвой, три гаража, три автомашины… Вот вам и госслужащий!

— И почему же он в таком случае не захотел разводиться? И имущество цело, и жена новая молодая…

— Здесь-то вся собака и зарыта! Оказывается, погибшая стала недавно владелицей контрольного пакета акций ЗАО «Надымнефтегаза». Он получен ей по наследству, поэтому, по закону, разделу при разводе не подлежит. А это, по самой скромной биржевой оценке, от ста тридцати до ста шестидесяти миллионов!

— Долларов?

— Долларов. Причем, эта компания недавно открыла на Таймыре новые залежи газа, еще, при оценке ее активов, неучтенные.

— Да, это впечатляет. А как покойная стала владелицей контрольного пакета?

— Погиб в вертолетной катастрофе на Таймыре ее родной брат, бывший учредителем и фактическим владельцем ЗАО «Надымнефтегаз». А других наследников не нашлось, он жил один.

— То есть… — Долинин ждет продолжения от Барсентьева.

— То есть, вот вам и мотивы убийства. Вполне земные. После смерти наследницы ее имущество полностью наследует Лерчев. И хотя, по закону, он пока не может вступить в права наследства, определенные шаги в этом направлении он уже сделал. В, частности, успел слетать в Надым — это город в Ямало-ненецком автономном округе…

— Знаю, — кивнул головой Долинин — современный российский Клондайк.

— …где расположена штаб-квартира компании, — продолжил Барсентьев. — И потребовал отчета перед ним о состоянии дел.

— Шустер!

— Еще как шустер… Только вряд ли ему удастся воспользоваться наследством убитой супруги.

— Хорошо. Мотивы есть. Что с доказательствами?

— Он свою вину, естественно, начисто отрицает. На фене найдены свежие отпечатки пальцев его левой руки — он утверждает, что иногда им пользовался. Даже не потрудился их стереть, вероятно, посчитав, что они будут смыты пенной водой. В то же время обнаружено лишь два смазанных, нечетких отпечатка пальцев его жены. Думаю, она после использования всегда протирала фен.

— Не самая сильная улика.

— Согласен. Но подозреваемый не левша и, при сушке своих волос феном, должен был держать его правой рукой. А вот, судя по обстановке в ванной комнате и длине провода, опускать в ванную фен удобнее было именно левой рукой.

— Логично, но опять же — не убеждает.

— Прямых доказательств убийства мы найти в данном случае и не сможем. Но совокупность косвенных должна убедить любой суд.

— Ну, давайте Вашу совокупность.

— Лерчев утверждает, что весь день неотлучно находился на рабочем месте, в трудах на благо столицы. Это подтверждает и его секретарша — безусловно, с его подачи, слишком уж хронометрированы и слаженны их общие показания.

— Соучастница убийства?

— Не думаю. Хотя, возможно, и подозревает что-то. Но очень уж девице хочется красивой и сытой жизни. Даже при допросе это чувствовалось.

— И как можно опровергнуть его утверждения?

— Судебно-медицинская экспертиза давность наступления смерти определила в четыре-шесть часов, то есть убийство было совершено, возможно, в обеденный перерыв. Были допрошены все служащие департамента. И бабулька, страж гардероба, показала, что уважаемый начальник в обеденный перерыв отлучался минут на сорок. Причем, выходил со второго этажа, где расположен его кабинет, спускаясь по запасной лестнице, предназначенной для эвакуации в случае пожара. И вышел черным ходом во двор, а не через парадный вход, как обычно И тем же путем возвратился, она специально уже наблюдала из-за любопытства.

— Это, пожалуй, существенно. Очную ставку между ними проводили?

— Да. Каждый стоит на своем. Проведенный следственный эксперимент подтвердил, что чиновнику хватило бы и тридцати минут, даже пешком, поскольку он жил неподалеку, чтобы добраться до дома и вернуться обратно.

— Что-нибудь еще?

— Еще одна косвенная улика. Пенсионерка, с пятого этажа дома, в котором проживает подозреваемый, целыми днями смотрит в окно. Одинокая женщина, делать ей нечего. Так вот, она утверждает, что видела, как в тот день Лерчев около тринадцати часов двадцати минут заходил в подъезд. Но его выход из подъезда она не зафиксировала. На очной ставке она, однако, выразила неуверенность в этом факте. Сказала, что могла и обознаться.

— Попытались как-то закрепить?

— Попытались. Также проводили следственный эксперимент. С ее позиции у окна прекрасно видны черты лица входящих в подъезд. По нашей просьбе несколько, известных ей, жильцов подъезда заходили в дом, и она ни разу не обозналась. При этом применялись видео и фотосъемка.

— Тоже звено в цепи доказательств.

— Более того, впервые в истории проведена аудио-психологическая экспертиза.

— Впервые и слышу такое название.

— Экспертам дали на изучение аудиозапись звонка в милицию, которым Лерчев сообщил о происшедшем несчастном случае.

— Ну, ну… Это уже интересно.

— Эксперты утверждают, что в голосе подозреваемого не содержится того волнения, которое характерно для человека при неожиданной потере или же, напротив, нежданном приобретении. Оно звучит заученным рекламным роликом, сообщением об уже привычном факте. То есть, сообщая о событии, подозреваемый уже какое-то, относительно длительное, время знал о свершившемся. И заранее репетировал, как о нем сообщить.

— Вот это молодцы! Чья идея?

— С наукой тут советовались…

— Скромничаешь… Ну, что ж, по-моему, круг все-таки замкнулся.

— Замкнулся. И я предлагаю арестовать подозреваемого.

— Что ж, я согласен.

В кабинете Барсентьева обстановка была достаточно скромная и деловая, ничего лишнего, только самая необходимая по современным меркам техника: компьютер, принтер, три телефона. На стене над монитором в рамке висела грамота: «победителю открытого чемпионата по шахматам центрального аппарата Генеральной прокуратуры Российской Федерации Барсентьеву И. В».

Перед Барсентьевым на стуле сидел арестованный Лерчев. Вид у него был весьма далек от респектабельного. Костюм и рубашка помяты, галстук отсутствовал. Под глазами набрякли мешки, взгляд был хмурый и злобный.

Сбоку на стуле у стены сидел адвокат.

— Гражданин Лерчев, — обратился к обвиняемому Барсентьев, — в присутствии Вашего адвоката, вам предъявляется обвинение в умышленном убийстве гражданки Лерчевой Эльвиры Владимировны. Признаете ли вы себя виновным в совершении данного преступления?