Джеймс Чейз - Считай, что ты мертв Страница 14

– Мне надо с тобой поговорить, – Фрост сел подальше от стола.

– О чем? – Силк посмотрел на Гобла: – С тебя пятьдесят долларов.

– Уж ты не дашь забыть об этом, – Гобл взял с тарелки очередное пирожное.

– Кончайте балаган, – начал сердиться Фрост. – Я же сказал, есть серьезный разговор.

Силк встал с дивана и пересел к Фросту:

– Говори.

Гобл съел пирожное, подумал, взял еще одно и присоединился к Силку.

– У меня готов план действий.

– Хорошие новости, – Силк, ухмыльнувшись, посмотрел на приятелей. – Я же говорил, что он ловкий парень.

– Да, ты говорил, – маленькие глазки Гобла подозрительно сверлили Фроста. – Теперь послушаем его.

– Ну, выкладывай.

– Сначала ты должен выполнить обещание.

– Вот сукин сын! Я предупреждал тебя, Лю! – Гобл зло глядел на Фроста, который внезапно, почти не вставая с места, сгреб Гобла за рубашку и отшвырнул так, что толстяк перелетел через всю комнату.

– Еще раз назовешь меня так, толстопузый, – у Фроста прорезался «полицейский» голос, – и я вобью зубы тебе в глотку!

В руке Гобла появился пистолет.

– Митч! – голос Силка прозвучал негромко, но Гобл сразу убрал оружие. – Ты будешь говорить, когда тебя спросят, Митч.

Покосившись на Фроста, толстяк кивнул и, тяжело поднявшись, сел на диван.

– Извини, Майк, – прохрипел он.

– О'кей, – Фрост повернулся к Силку: – Я жду.

– Надо понимать, ты решился.

– Да, но сначала хочу услышать, как получу деньги и смогу ли их потом тратить.

– Учти, если я скажу тебе, обратной дороги не будет.

– Говори.

– Похищение нам абсолютно ничем не грозит!

– Как это? Вы же собираетесь убить Марвина! Как только вернется Джина, вся полиция будет на ногах!

– Во-первых, Гранди не заявит в полицию, а во-вторых, Марвина никто и не собирался убивать. Так что дело верное, – он посмотрел на застывшего от удивления Фроста. – Мы хотели тебя прощупать и, поняв, что ты готов даже на убийство, решили, что не ошиблись в выборе.

– Но тогда… Ты же сам говорил, подозрение падет на нас двоих…

– Так это тогда…

– Ну что ж, Росс, – Силк повернулся к Амни, – похоже, он с нами. Скажи ему.

– В Риме я познакомился с неким Джузеппе Весси, – начал Амни. – У Гранди этот Весси работает бухгалтером. Он гомосексуалист, о чем и не догадывается его богатая жена, поэтому получить у него информацию не составило труда. И вот что я узнал: многие богатые итальянцы имеют обыкновение уклоняться от уплаты налогов, и Гранди не является исключением. Часть доходов он утаивает, переводит в один из швейцарских банков. Сейчас эта сумма составляет тридцать миллионов. Переводом денег и занимается Весси, который отдал нам копии документов, подтверждающих махинации Гранди, в обмен на обещание, что ему достанется десять миллионов из тридцати. Вот эти деньги мы и потребуем у Гранди в качестве выкупа за дочь. Если он откажется и поднимет шум в полиции, мы передадим копии итальянским налоговым инспекторам, а с теми шутки плохи, и Гранди может грозить пятнадцать лет тюрьмы. Законы в Италии строгие. Мы составили бумагу, которую подпишет Гранди: ты, Лю, я и Митч получим по пять миллионов, деньги он переведет в указанный нами банк.

– А если Гранди все-таки откажется подписать?

– Он подпишет, чтобы вернуть дочь и не сесть в тюрьму. Его трудно представить в тюрьме, верно? А теперь мы послушаем, что скажешь ты.

– Дайте посмотреть документ.

– Не веришь? – Силк растянул в ухмылке рот. – Покажи ему, Росс.

Амни достал из ящика бюро бумагу и протянул Фросту, который внимательно прочитал текст.

– Да, кажется, все в порядке, – он отдал бумагу Амни. – Значит, мой план таков. Как-то Марсия сказала, что Амандо посещает ее каждую первую субботу месяца. Это будет через неделю. Думаю, ей не составит труда бросить таблетку ему в стакан, и он отключится часа в три утра. Этот вариант вас устраивает?

– Вполне, – Силк одобрительно кивнул.

– Что касается Марвина, мы всегда ужинаем с ним вместе и, как правило, выпиваем по банке пива. Я сам открою их и брошу таблетку. Да, забыл спросить, быстро ли они растворяются и не будет ли у питья привкус.

– Быстро и никакого вкуса. Ты еще не сказал о девушке и о том, как ты проберешься ночью в дежурную комнату.

– Ее усыплять не придется. Она сама загонит собак и отключит сигнализацию! – торжествующе выпалил Фрост.

– Слушай, Лю, да он нас разыгрывает… – начал Митч Гобл.

– Ну, толстяк, больше я терпеть не намерен, – угрожающе произнес Фрост. – Еще раз откроешь пасть, пеняй на себя!

– Заткнись, Митч! Не мешай, – Силк повернулся к Фросту: – Продолжай, мы слушаем.

– Приехал Гранди и вызывал меня сегодня, – Фрост пересказал разговор с Гранди. – Так что теперь нам не грозит внезапное появление Амандо и японца ночью. А теперь главные новости. После того как Гранди и Амандо куда-то укатили, ко мне пришла Джина. И знаете, с какой просьбой? – Он оглядел всех троих. – Она умоляла, чтобы я пристукнул ее папашу и освободил ее!

В комнате наступило молчание, было слышно, как работает кондиционер.

– Вы, наверно, не знаете, что собой представляет Джина. Она жить не может без мужского общества, настоящая нимфоманка, можете мне верить. Кроме того, она утверждает, что Гранди – сексуальный маньяк, имеет виды на собственную дочь. Она считает, что он запер ее из ревности и никогда не даст ей свободу, поэтому единственный для нее выход – его смерть. Чтобы вырваться на свободу, она готова пойти на убийство. Я сказал, что подумаю и дам ответ в среду.

– Дальше, – Силк явно заинтересовался.

– Предложу ей вариант похищения. По-моему, она будет в восторге. Объясню, что ей придется спуститься в дежурку, отключить сигнализацию, предварительно загнав собак электронным свистком. Потом она пойдет в бухту, где вы будете ее ждать. Вот и все. Кстати, где вы собираетесь ее держать?

– В комнате Марсии.

– Прекрасно. Итак, на следующее утро я иду менять Марвина, вижу, что он спит, зову. Он идет будить Амандо, который не просыпается. Выясняется, что пропала Джина. Я нахожу конверт с письмом похитителей, звоню Гранди, японец должен знать, где его можно найти. Приезжает Гранди, вы ему звоните и предъявляете условия.

– Надо обсудить кое-какие детали. У меня есть вопросы, – Гобл пошел к столу за последним пирожным.

Детали обсуждали час, наконец Фрост поднялся:

– Я должен идти. В четверг к шести часам приготовьте письмо и копии документов в банк.

После ухода Фроста наступило долгое молчание, потом Гобл подытожил:

– Ему нельзя доверять. Опасен, как гремучая змея.

– Не волнуйся, – ухмыльнулся Силк, – эти твари тоже уязвимы.

Наступила среда. Фрост, вернувшись после ужина к себе, стал с нетерпением ждать Джину. В девять часов выключил свет и подошел к окну. Вдруг она забыла о своем обещании? От нее можно ждать все что угодно. Где она достает наркотики? Или она серьезно больна расстройством психики?

Пятнадцать минут десятого Джина вышла из-за кустов и направилась к коттеджу. Фрост открыл дверь, впустил ее, запер снова дверь и только потом обнял девушку.

– О Майк! Я думала, этот день никогда не кончится!

Обрадованный Фрост отнес ее на руках в спальню, где заранее опустил шторы и включил настольную лампу.

– Сколько ты можешь пробыть у меня?

– Часа три… не больше.

После бурных объятий Фрост осторожно перешел к делу.

– Дорогая, – начал он, – мне кажется, я нашел выход.

Он почувствовал, как она напряглась:

– Так ты согласен убить его?

Глядя на ее заблестевшие глаза, Фрост почувствовал, как по спине пробежал холодок. Убить собственного отца! Да она явно сумасшедшая! Пожалуй, с ней надо помягче.

– Есть идея получше. Видишь ли, детка, если я его убью, меня непременно схватит полиция.

– Но ты придумаешь что-нибудь, Майк! Ты такой ловкий. Можно представить все как несчастный случай. Не забывай, что, если он умрет, я сделаю тебя очень богатым.

– Откуда ты знаешь, что все перейдет тебе?

– Кому же еще? – она погладила его руку. – Я буду богаче, чем Кристина Онассис! Ты должен его убить, Майк!

Фрост отвернулся, чтобы скрыть гримасу отвращения.

– Но у меня есть другой план. Никакого убийства, никакой полиции, и ты будешь свободна, – и глядя ей прямо в глаза, Фрост решительно спросил: – Как ты относишься к тому, что тебя похитят?

– Похитят? Замечательно! Я всегда мечтала, чтобы меня похитили, пусть запрут в какой-нибудь грязной конуре, плохо со мной обращаются. Пусть даже изнасилуют! Я не против, наоборот, это мне по душе!

Фроста от этих слов замутило. Он поднялся, отошел от нее подальше и стал одеваться.

– Зачем ты это делаешь? – Джина, лежа на спине, следила за ним ярко блестевшими глазами. – Ты мне так нравишься больше.

Не слушая, он подошел к шкафчику, налил себе виски и опрокинул залпом. Потом посмотрел на Джину: