Владимир Колычев - Любовница авторитета Страница 15

– И по характеру Мазуров упертый, – продолжал Одинцов. – И вредный. Мог бы и сказать, кого подозревает. Нет, сам пошел к Стужину. Сам решил разобраться… Или он действительно Стужина подозревает. Или видимость создает… Может, он сам Батыгина зашиб?

– Кто Батыгина зашиб? Мазуров? – удивленно посмотрел на него Бартеньев. – Зачем ему это?

– А чтобы Стужина подставить, – не очень уверенно сказал Максим.

– Алиби у него, – заметил Кустарев.

– Может, липа, а не алиби. А может, он не сам действовал. Может, он договорился с кем-то. Бояться нечего, телохранителя с Батыгиным нет…

– А смысл? – в раздумье спросил Бартеньев.

Максим выразительно промолчал. Если он выдвинул версию, то это не значит, что держаться за нее он будет обеими руками. Как раз напротив, он готов был отказаться от нее под натиском серьезных аргументов.

Действительно, зачем Мазуров к Стужину поехал? Чтобы навести на него Кустарева? Но тогда откуда он узнал, что за ним следят? Логика подсказала? Но Максим действовал, можно сказать, вопреки логике, чисто по наитию. Может, Костя учуял или банально заметил слежку? И такое может быть.

Но если Мазуров хотел подставить Стужина, то почему не подбросил к нему в квартиру орудие преступления? Или в машину, что было бы проще. Боялся, что сам попадет впросак? Возможно. Или не было у него такого орудия? Может, исполнители не захотели отдавать ему инструмент…

И еще вопрос – зачем Мазуров сунулся к Стужину, зачем провоцировал его, зная, чем все это закончится? Его банально могли убить… Но, может, он и не ожидал удара по голове…

А зачем ему все это было нужно? Стужина наказать? Но так он мог наказать его напрямую. Подкараулил бы его ночью и тюкнул по голове монтировкой.

Может, он преследовал далеко идущие цели? Вдруг он собирался жениться на вдове своего босса? Но это вряд ли. Симпатии между бывшими любовниками Максим не заметил, как раз наоборот… А может, у Мазурова все-таки были основания на взаимность?..

Этими вопросами и вариантами ответов на них можно было сшить версию, но белые нитки будут торчать отовсюду. Так что лучше не забивать себе голову. Хотя и со счетов вариант с Мазуровым также сбрасывать нельзя.

– Я не думаю, что это Мазуров, – с начальственным видом сказал Бартеньев. – Но алиби все-таки надо перепроверить. И его алиби, и Стужина.

Одинцов многозначительно глянул на Кустарева. Гриша займется подружкой Мазурова, а он – барменом из ночного клуба.

Что, если вдруг алиби Стужина окажется железобетонным? В принципе, можно развить версию, расширить ее за счет людей, которых мог нанять Стужин в угоду своей любовнице. Максим вдруг понял, что он готов рассматривать любые варианты, лишь бы не заподозрить в покушении на Батыгина его любовницу. Не та она женщина, Люба Суконцева, чтобы мстить за какого-то уголовника…

Он давил на кнопку дверного звонка, но Люба как раз в этот момент вышла из лифта. В руке она держала пакет с продуктами из супермаркета. Выглядела девушка очень хорошо: красивая прическа, яркий полноценный макияж, короткое бежевое платье с закрытым верхом, туфли на тонком, средней длины каблуке. Вид у нее призывный, как у женщины в поисках мужского внимания. Или она уже списала со счета Батыгина, или такая манера поведения вошла у нее в привычку.

– Вы ко мне? – мило улыбнулась Люба.

На Максима она смотрела как на возможный вариант. Может, он и не самая достойная кандидатура, но холостяк. Да и не в том она положении, чтобы перебирать…

– К вам.

Он улыбнулся. И не только потому, что эта женщина нравилась ему. Своей улыбкой он разгонял сомнения. Люба не жила прошлым, она давно уже увлечена поисками настоящего. И с Карцевым она сошлась, не думая о покойном Кружилове. И до Леши у нее, возможно, кто-то был…

Он протянул руку, чтобы взять пакет с продуктами.

– Не надо, я сама.

– А если это следственный эксперимент? – шутливо спросил он.

– Эксперимент? – озадачилась она.

– Сколько там у вас продуктов? Может, дома кого-то у себя прячете? Или кого-то ждете?

– Мало продуктов, – натянуто улыбнулась она, передавая ему пакет. – И никого я у себя не прячу. И никого не жду.

– Может, Карцев из командировки вернулся?

– Нет, не вернулся.

– А если вернется? Если назад попросится?

– К чему вы клоните? – открывая дверь, настороженно спросила она.

– Есть разговор.

Суконцева рукой указала за порог. Максим зашел в прихожую, разулся, последовал за Любой на кухню. Там она забрала у него пакет, разложила продукты – хлеб и кукурузные хлопья для завтрака положила в шкаф, молоко, сметану и масло – в холодильник. Продуктов действительно немного, только для себя.

– Кофе? – спросила она.

– Можно, – согласился капитан.

– Только без сигарет, – вроде бы с чувством вины, но твердо сказала она.

– Острота момента прошла, больше не курите?

– От вас ничего не скроешь… – сказала она, включая кофеварку.

– Даже не пытайтесь.

Максим старался не смотреть на девушку. Острота момента действительно прошла, и Батыгин, казалось, не стоял между ними. А Люба такая сексуальная… Но и помимо Батыгина был сдерживающий фактор. Одинцов знал, зачем он сюда пришел. Любу ждали неприятные минуты. А возможно, ему придется задержать ее и отправить в управление.

– Так я ничего и не скрываю… Как там Глеб? – спросила она.

– А вы разве его не навещали?

– Нет желания встречаться с его женой.

– Она задержана и сейчас находится в изоляторе временного содержания.

Батыгина рассказала много интересного, но это не помешало Максиму задержать ее по подозрению в похищении человека. Адвокаты уже кружат вокруг управления, как мухи над гумном, но Альбину пока вытащить не могут. Пока… Если следователь даст слабину, то вытащат – под подписку или через суд, под залог. Одинцов мог упереться рогом, но делать он этого не станет. Как и всякий нормальный мужчина, он относился к женщинам с сочувствием и пониманием. Особенно это касалось красивых женщин. Исключения составляли только законченные злодейки, но Альбина Батыгина к ним пока не относилась. Нет доказательств ее причастности к покушению на мужа…

– Значит, все-таки она?

Люба скорее обрадовалась, чем огорчилась. Но ее можно понять. Во-первых, Батыгина была ее соперницей. А во-вторых, Суконцева не хотела остаться крайней. И она могла лишь с облегчением вздохнуть, узнав, кого привлекли за покушение на ее любовника.

– А если вы? – пристально посмотрел на нее Максим.

– Я?! – Рука ее дрогнула, и чашечка с кофе чуть не выскользнула из пальцев.

– Батыгина обвиняет вас.

– Меня?! – Люба кое-как справилась с чашечкой, поставила ее на блюдце.

За вторую чашечку она не бралась, не до того.

– А вас это удивляет?

– Ну… Да, конечно! Конечно, удивляет!

– И что вы можете сказать? – поинтересовался Максим.

– Глупости какие!

– Альбина знает о ваших отношениях с ее мужем?

– Ну, возможно. Я-то здесь при чем? Я никому ничего не говорила! Да и зачем?

– Она знает, как вы любили Валеру Кружилова, – рассказал капитан.

– И что с того? – удивилась Люба.

– Она знает, кто посадил Валеру.

– Кто? – Ее голос дрогнул.

– А вы не знаете? – внимательно смотрел на нее Максим.

– Нет.

– И не догадываетесь?

– Ну, есть предположения, – кивнула Суконцева, не выдержав его взгляд.

– Батыгин?

– Да, он… Это Альбина вам сказала?

– Она сказала, что вы так можете думать.

– Какая разница, что я думаю?

– А почему Кружилов погиб? – наседал Одинцов.

– Какая-то драка в зоне была…

– Может, заказное убийство?

– Может, и заказное убийство. – Люба не удержалась, смахнула с холодильника пачку «Вога», вынула из нее тонкую сигарету.

– Волнуетесь? – щелкнув зажигалкой, спросил он.

– А если Валеру действительно заказали? – криком души ответила она.

– Кто? Батыгин?

– Больше некому.

– И вы это знали?

– Ну, не знала, догадывалась.

– Вы знали, что Батыгин заказал вашего мужа, но это не помешало вам, э-э… поселиться на этой квартире, так я понимаю?

– Ну, Валера не был мне мужем. Мы так и не оформили наши отношения.

– Муж может быть гражданским.

– Ну да, это, конечно, было… А то, что я с Глебом сошлась… Так Валера в прошлом, а я давно уже живу в настоящем… К тому же… – Люба запнулась и махнула рукой, отсекая разговор.

– Что – к тому же?

– Если вы думаете, что это я отомстила Глебу…

– А вдруг думаю?.. Преступников никто не видел – ни в подъезде, ни во дворе. Сколько свидетелей опросили – никто ничего не видел. А дом большой… Может, и не было никаких грабителей. Может, Батыгина кто-то из жильцов дома стукнул?

– Вы в своем уме! – бледная как поганка, ошеломленно протянула Люба.

– Обыск у вас в квартире мы не проводили. Может, еще не поздно?

– А что вы хотите найти?

– Я не хочу это найти, но если вдруг… Меня интересует орудие преступления, это может быть топорик или молоток с острым бойком. Как вы думаете, чем ударили Батыгина?