Росс Макдональд - Полосатый катафалк Страница 15

— Вы зарабатываете на жизнь живописью?

— Я пишу картины. Слава богу, у меня есть иной доход. Кто нынче зарабатывает живописью? Чтобы картины начали приносить доход, надо сперва помереть. Ван Гог, Модильяни — все великие сначала отдали Богу душу...

— Как насчет Пикассо?

— Исключение, только подтверждающее правило. — Он поднял стакан и отпил. — А вы что поделываете, мистер Арчер?

— Я детектив.

Он брякнул стакан на стол. Его налитые кровью глазки недоверчиво уставились на меня. Так раненый бык смотрит на querencia[15]. Что, Гледис послала? Откуда она узнала, где я?

— Я не знаю никакой Гледис.

— Честно?

— И от вас слышу впервые. Кто такая Гледис?

— Моя бывшая жена. Развелся с ней в Хуаресе. Но в штате Нью-Йорк этого не признали. Потому-то, дружище, я здесь застрял на всю оставшуюся жизнь. — У него это прозвучало как «надолго».

— Меня интересует молодой человек по имени Берк Дэмис.

— За что его разыскивают?

— Его никто не разыскивает.

— Не надо заливать. Я достаточно прочитал детективов долгими бессонными ночами и по лицу могу сказать, кто есть кто. У тебя вид сыщика, готового схватить за руку подлого негодяя.

— Красиво изъясняетесь, мистер Рейнольдс. Вы знали Дэмиса?

— Отдаленно. Он заходил сюда еще до того, как я влип с этой верандой... тьфу!.. арендой. — Он подался вперед, и его длинные пряди взметнулись и упали, как сломанные крылья. — Почему, по-твоему, они перестали сюда приходить? Скажи мне, беспристрастный и зоркий наблюдатель. У меня что, отпугивающая внешность?

— Хосе говорит, с этим сейчас всюду туго, — уклончиво сказал я. — Загадочные законы жизни перелетных птиц.

Он обернулся, посмотрел на Хосе, который стоял, облокотившись о стену, подозвал его и велел еще налить. Хосе наполнил его стакан из бутылки с текильей.

— Вы когда-нибудь общались с Дэмисом?

— Так, говорили о пустяках. Симпатичный парень, но мы знакомы отдаленно. Он бывал здесь с приятелями. Он все еще в Ахихике?

— Нет, а с какими он бывал приятелями?

— Чаше всего с Биллом Уилкинсоном.

— А где мне его найти?

— В «Уголке». Говорят, он теперь там обосновался после того, как мы с ним немножко повздорили.

— Из-за чего же?

— Не столько с ним, сколько с миссис Уилкинсон. Она из тех штучек, что мнят себя коллекционерами, потому что у них водятся деньги. Я сообщил ей, куда она может засунуть свои деньги, чтобы они не пропали. И Биллу то же самое посоветовал. Я не женоненавистник, но...

— Как и Берк Дэмис. Вы видели его с женщинами?

— Постоянно. Берк часто проводил время с Анной Касл. Еще до того, как он познакомился с блондинкой, как там ее... — Он вступил в отчаянную схватку с памятью.

— Не важно. Кто такая Анна Касл?

— У нее художественный салон на той стороне площади. А у Дэмиса рядом была студия. Соседство и сделало свое черное дело. Анна вполне ничего, если вам нравятся серьезные смуглянки. Но потом появилась большая блондиночка, и он бросил Анну.

— Что значит «большая блондиночка»?

— Крупное тело, но мелкая личность. Она еще не стала женщиной. — Глоток текилы освежил его красноречие. — Когда станет, из нее, может, что-то и получится. Красота не в чертах лица, но в душе! Потому-то так трудно писать портреты.

— Вы очень наблюдательны. — Я решил, что немножко лести не повредит.

— Люблю изучать людей, дружище. Если ты и правда детектив, то должен меня понять.

— Я следопыт, — сказал я. — Похоже, вы неплохо присмотрелись к блондинке.

— О да! Как там ее звали... Мисс Блекуэлл вроде бы. Нас недавно познакомила ее мамаша. Мне всегда нравились высокие, потому что я и сам не карлик. В Гледис, между прочим, почти шесть футов, mirabile dictu[16]. Когда-то она блистала на Бродвее, но я, болван, вытащил ее оттуда и сделал натурщицей. В результате я теперь гнию в своем личном Бауэри[17]. — Он обвел взглядом пустой зал.

— Спасибо за информацию. Не скажете, как попасть в «Уголок»?

— Конечно, скажу, но послушай — мы хорошо сидим. Допивай свое пиво, и я велю Хосе сделать тебе настоящую выпивку. Где Хосе?! Хосе!

— Не стоит беспокоиться. Я хочу переговорить с Биллом Уилкинсоном.

— Ну смотри. — Он неуклюже поднялся на ноги. — Не хочешь рассказать мне, что все-таки стряслось?

— Я мог бы кое-что присочинить, но это займет много времени. — Я вытащил бумажник. — Сколько с меня за пиво?

— Нисколько! — Он сделал величественный жест рукой, отчего чуть не потерял равновесие. — Ты мой гость. Я не могу взять с тебя денег. Сдается мне, ты принесешь удачу.

— Пока мне это не удавалось, мистер Рейнольдс.

Он объяснил мне, как пройти в «Уголок», и я двинулся в путь по ночным улицам. Дети разбежались по домам, прохожих попадалось мало — в основном мужчины. В своих накидках и высоких конусообразных шляпах они смахивали на заговорщиков. Однако когда я сказал очередной стайке: «Buenas noches»[18], вдогонку услышал хоровое: «Buenas noches».

Глава 11

«Уголок» был уже закрыт. Руководствуясь интуицией и боем городских часов, отбивающих четверти, я вернулся на главную площадь. Там не было ни души, не считая человека за решеткой местной тюрьмы, состоящей из одной камеры-клетки.

Под взглядом его индейских глаз я обошел площадь. Уже описав было полный круг, я обнаружил на доме вывеску, написанную по-английски: «Изделия местных художественных промыслов. Салон Анны Касл». Ставни были закрыты, но из-под них выбивался свет и доносились какие-то размеренные звуки.

Когда я постучал в ставень, звуки прекратились. По камням зацокали каблучки, и тяжелая дверь со скрипом отворилась. На меня смотрела миниатюрная женщина. — Что вам угодно? Уже поздно.

— Я понимаю, мисс Касл. Но я улетаю завтра утром, а поскольку вы не спите, я решил...

— Я знаю, кто вы такой. — В ее голосе была укоризна. — В вашем городке новости узнают мгновенно. — А вы как думали! Поверьте мне, вы зря тратите время. Берк Дэмис уже давно уехал. Я действительно какое-то время сдавала ему студию. Но мне нечего вам рассказать о нем.

— Странно. Вы меня никогда не видели, но все обо мне знаете.

— Ничего странного. Официант из «Кантино» мой знакомый. Я научила ткать его сестру.

— Мило с вашей стороны.

— Это естественная часть моей жизни и моей работы. А вы вот нечто инородное. И если вы уберете с порога вашу ножищу, я смогу вернуться к ткацкому станку.

Я не шелохнулся:

— Работаете допоздна?

— Я работаю все время.

— Я тоже, когда расследую дело. Вот мы нашли что-то общее. Мы в чем-то схожи.

— Даже не знаю, в чем именно.

— Нас обоих волнует судьба Берка Дэмиса.

— Волнует! Меня? — В ее голосе зазвенел металл. — Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Я тоже, мисс Касл. Может, вы мне все расскажете?

— Ничего я вам не скажу.

— Вы любите Берка Дэмиса?

— Конечно, нет, — возразила она с таким пылом, что все сразу стало понятно. — Это самое нелепое утверждение... вопрос, который мне когда-либо задавали.

— У меня много таких нелепых вопросов. Может, разрешите войти в дом и задать их вам?

— Почему это?

— А потому, что вы серьезная женщина, а вокруг творятся серьезные вещи. Я прилетел из Лос-Анджелеса не шутки шутить.

— Что же произошло?

— Среди прочего Берк Дэмис сбежал с молодой особой, которая из-за него потеряла голову.

Анна долго молчала, потом сказала:

— Я знаю Гарриет Блекуэлл и согласна с вашей оценкой. Она эмоционально неуравновешенна и действительно потеряла из-за него голову. Тут я ничем не могу помочь и не желаю.

— Даже если ее жизнь в опасности?

— Из-за Берка? Какая ерунда.

— Это не ерунда. Я об этом много думал.

Она чуть приблизилась ко мне. Я заметил блеск в ее глазах и почувствовал ее аромат, свежий, чистый, без следов парфюмерии.

— Вы действительно приехали из Штатов, чтобы расспросить меня о Берке?

— Да.

— Он что-то сделал Гарриет?

— Не знаю. Они исчезли вдвоем.

— И вы заподозрили неладное?

— Я охотно поделюсь с вами соображениями, если и вы мне кое-что расскажете. Похоже, мы одинаково смотрим на вещи.

— Нет, вы просто приписываете мне свои слова.

— Если вы будете откровенны, я не стану этого делать.

— Пожалуй, придется так и поступить, — сказала она мне и своей собственной совести. — Входите, мистер Арчер! — Она уже знала, как меня зовут.

Я проследовал за ней в комнату в задней части магазина. В углу стоял ткацкий станок, а на нем рос кусок затейливой ткани. На стенах и на мебели были ткани похожей фактуры и великолепной расцветки.

Анна Касл тоже была по-своему великолепна. На ней была пестрая мексиканская юбка, вышитая кофточка, а в ушах — огромные золотые кольца, больше похожие на обручи. Короткая стрижка подчеркивала ее миниатюрность и своеобразие. Глаза карие, очень неглупые — и гораздо более приятные, нежели голос, которым она со мной говорила.