Картер Браун - Том 7. Только очень богатые Страница 19

— Что все это означает? — проворчала она.

— А что означает «все это»? — возразил я таким же тоном.

— Ваша контора была не веселее могилы, когда я в нее приехала. Мне потребовалось десять минут, чтобы разбудить сторожа, этого несчастного малого, и за это время я чуть не умерла от холода на тротуаре, а он, вероятно, принял меня за сумасшедшую или за уличную девку, которая ошиблась адресом!

— У вас, безусловно, была очень веская причина, чтобы устремиться в мою контору поздно ночью, — спокойно сказал я, — и мне бы очень хотелось узнать ее.

— Это по меньшей мере безрассудно, не иметь памяти… — она принялась прожигать меня взглядом, потом ее губы раздвинулись в усмешке. — Или вы — совершенный идиот, Бойд. Значит, вы абсолютно не помните, что позвонили мне по телефону примерно час назад и сказали, что хотите меня немедленно видеть, что это вопрос жизни и смерти, и что я должна немедленно явиться в вашу контору?

— И все это сказал я? — по выражению лица Максин я понял, что она не шутит. — И каким вам показался мой голос?

— Таким же отвратительным, как и вы сами! И ваш насморк, который заставил вас хрипеть как ворону! Что такое? — ее глаза округлились. — Что… это были не вы?

— Я никогда не хриплю, как ворона, — уверил я Максин. — Даже когда у меня насморк.

— Тогда почему кто-то проделал это и уверил меня, что это вы?

— Просто из зависти, — радостно ответил я. — Кто-то хотел походить на меня. Но ведь по-настоящему, невозможно стать таким Дэнни Бойдом: классический профиль, мускулистое тело, ум почти гениальный, отличный характер. Но вы в течение нескольких секунд верили этому голосу?!

— А! Замолчите! — проворчала она. — Я не люблю ваших шуточек. Но должна существовать причина такого звонка!

— И еще какая! Может быть, вы узнаете ее, а может и нет. Время покажет, как прошептала девушка своему любовнику в то время, когда ее папа стоял на страже с ружьем.

— Бывают моменты, Бойд, когда я с удовольствием бы задушила вас, — она сняла шапку и небрежно бросила в соседнее кресло. На Максин осталось платье-джерси с розовыми полосами, сделанное словно специально для того, чтобы у смотрящего закружилась голова. — Кстати, что вы хотите от меня получить?

— Пять тысяч долларов, — не задумываясь ответил я.

Лазурные глаза стали темно-синими.

— Вы знаете, кто украл формулу?

— Выпишите чек на имя Бойда, — посоветовал я ей. — Мы не будем считаться с расходами на такси: пять тысяч долларов круглой цифрой, этого будет достаточно.

Блеск ее ледяной улыбки мог соперничать по силе с северным сиянием. Максин медленно облизала губы, предвкушая сладкое чувство мести.

— Кто это? — прошептала она.

— Это не доставит вам удовольствия, — предупредил я ее. — Но вы ведь наняли меня для того, чтобы я открыл вам всю правду, не так ли?

— Не будем терять времени, Бойд! Кто украл ее?

Я вынул из бумажника признание Урсулы и протянул его Максин. Она вырвала бумагу из моих рук, потом стала пожирать ее глазами сверху вниз, до самой подписи.

— Как сказал один философ: никогда невозможно исполнить все желания, — напомнил я ей.

На мгновение в глубине глаз Максин мелькнуло опасное пламя, но затем она разразилась хохотом. Я смотрел на это, открыв рот, но она смеялась совершенно искренне и очень забавлялась.

— Маленькая свинья! — выдохнула она. — Бедная маленькая Урсула, девушка, которая ничем бы не рисковала, даже если бы осталась на необитаемом острове в компании моряков в течение пяти лет. А я-то думала, что знаю о ней все! Держу пари, что она не поняла, что с ней случилось, когда Чарли стал таким активным! Ну что ж, теперь она узнает, что с ней случилось, когда я проявлю активность! — сквозь зубы проскрежетала мисс Лорд.

— Урсула находится у себя и, без сомнения, ожидает прихода полиции. Она уже видит себя в наручниках, брошенной в камеру на двадцать четыре года! Но, Боже мой, для чего? Ей вполне достаточно и того, что Фремонт просто воспользовался ею для получения формулы, и что она потеряла золотое место.

— Да никак у вас есть сердце, Бойд? — насмешливо спросила Максин. — Но ведь это была не ваша формула, не ваш дом и не ваши деньги, не так ли?

— Зачем давить на пешку, когда можно получить короля? У вас же было пристрастие к густым волосам! Теперь воспользуйтесь этим!

— Что? — она была на грани взрыва, но сумела взять себя в руки. — Что это вы такое сказали?

— Вы были в восторге от мысли выйти замуж за Фремонта, до тех пор, пока неожиданно не обнаружили, что он хотел не вас, а ваше предприятие. Теперь у вас в руках превосходное оружие для мести. С такими доказательствами вы можете обесчестить его и сделать так, что его осудят. Предложите ему выбор: или вы обратитесь к правосудию, или он передаст в ваше распоряжение все, что имеется на его предприятии.

— Да, — вздохнула она. — А это мысль!

— Вы даже сможете позволить себе роскошь быть великодушной, — прибавил я. — Заключите с ним хорошо оплачиваемый контракт на всю жизнь.

— Вы грезите, Бойд?

— Но не указывая должности, — продолжал я, как бы не слыша ее вопроса. — Таким образом, он станет у вас чем-то вроде служащего; один год вы наденете на него униформу и заставите открывать дверь вашим клиентам, а на следующий год, скажем, он может чистить мусорные ящики.

— О, да! — прошептала она с видом гурмана. — О! Как бы я хотела этого!

— Идея не такая уж неосуществимая, — заметил Я. — А что Урсула Овен?

— Вы в самом деле заинтересованы ее судьбой? Да пусть катится к дьяволу! Эта девушка уволена и все! Но пусть не приходит ко мне за рекомендацией!

— Спасибо. Теперь плохо ли, хорошо ли, но не хватает лишь чека.

— Я вам напишу его наверху.

В лифте мы молча поднялись на третий этаж. Входя в комнату, я попытался выдержать взгляд ближайшего кота, но мерзкое животное не пожелало опустить глаза.

Максин предложила мне выпить за успех, и я прошел к бару, чтобы наполнить стаканы.

— А что случилось с моей приятельницей миссис Мэлон? — поинтересовался я.

— Сегодня у нее выходной день. Думаю, она пошла покупать талисман против моего дурного глаза. Она считает меня ведьмой. Да и не только. Многие принимают меня за распутную девку.

Максин взяла щетку и, продолжая рассматривать меня в зеркало, принялась небрежно расчесывать свои волосы.

— Поставьте мой стакан там, пожалуйста.

Я поставил ее стакан на туалет, а сам направился к дивану. Когда она закончила расчесывать волосы, она расстегнула застежку своего платья и позволила ему упасть на пол. Я наблюдал, как она повесила платье на край стула и начала медленно избавляться от своей черной комбинации. Теперь на ней остались лишь лифчик, черные кружевные трусики, да оранжевый пояс для чулок. Высокие черные боты дополняли картину. Максин медленно повернулась к туалету и взяла свой стакан.

— Я хочу предложить вам один тост: чтобы Чарли Фремонт закончил свою жизнь сторожем!

— Сборщиком мусора, — добавил я.

Мы выпили, потом она протянула мне свой стакан.

— Другой тост. За моего брата Джонатана, чтобы он никогда не стал директором Дома Колдовства.

Этот она выпила до дна, потом посмотрела на меня поверх стакана.

— Мне нужно выписать вам чек на пять тысяч долларов, Бойд! А что, один ноль к нему вас интересует?

— Такие замечательные нолики украшают любые чеки, — пробормотал я.

— Найдите возможность связать руки Джонатану, — проскрипела она сквозь зубы. — Устраивайте что хотите, мне на это наплевать, и вы получите пятьдесят тысяч долларов! — ее губы раздвинулись в циничной улыбке. — И меня, если это может прибавить вес к лишнему нулю.

— Вот удивительно, — сказал я, потому что мои глаза непроизвольно начали слезиться.

— Простите? — произнесла Максин, слегка сморщив брови.

— Мне показалось, что я превратился в Сталя.

Она снова наморщила лоб и слегка прикусила губу.

— Я делаю все, что в моих силах, — выдохнула Максин. — Задействовать Лео Сталя была действительно не слишком удачная идея, я признаю это, но в то время у меня он был первой возможностью.

— Конечно.

— Я потратила десять лет своей молодости на это дело. Я знаю своего милого братца лучше, чем он сам. Он не стремится сесть в директорское кресло, но очень хочет досадить мне. Достаточно двух лет его руководства, и вся моя работа пойдет насмарку. Осталось пятнадцать дней. Недавно я ему сказала: «Назначь свою цену, и я ее выплачу!» Но он нашел это очень смешным!

— Может, теперь он хочет остепениться и жениться?

— На этой ничтожной соблазнительнице? — Максин разразилась хохотом.

— К моему глубочайшему сожалению я должен отказаться от вашего предложения, — заявил я. — Так что в конечном счете плата составит лишь пять тысяч долларов.