Картер Браун - Светловолосая рабыня Страница 19

Она медленно развела ноги, потом еще более медленным движением закинула одну на другую, и, честное слово, я никогда не подозревал, что нейлон может быть прозрачным до такой степени!

— В чем дело, Рик? — Она лукаво посмотрела на меня. — Дикая кошка откусила вам язык?

— Да просто стою вот и думаю, — медленно начал я, — было ли на вас это же самое белье в тот вечер, когда Уоррен-старший вышвырнул вас с Тайлером из своего дома и посоветовал заниматься блудом на лужайке перед домом.

— Что-о-о?! — Она подскочила в шезлонге, все ее тело напряглось, глаза помутнели. В этот момент, с удовольствием отметил я, она выглядела не более сексуальной, чем погасший уличный фонарь.

— Почему бы вам немедленно не рассказать мне всю правду о том, кто именно предложил вам тысячу долларов за то, чтобы выманить Кармен Коленсо из санатория? — прорычал я.

— Я не понимаю, о чем вы?. — уверенно протянула она... — В таком случае давайте освежим вашу память. Я быстро погрузил пальцы в ее высоко взбитую прическу. Она испустила болезненный вопль, когда я одним рывком поднял ее на ноги и подтащил к глубокому бассейну.

— Что может быть более освежающим, чем бассейн? — прорычал я резко и толкнул ее в воду. Она несколько секунд отчаянно размахивала руками, издала еще один отчаянный вопль и с оглушительным плеском шлепнулась в воду, сразу же нырнув в глубину. Голова ее появилась на поверхности секунд через десять, в глазах застыл ужас.

— Я не умею плавать! — захлебывалась она словами.

— Прощайте, Айрис. — Я помахал ей рукой, и она снова скрылась под водой.

Когда она вынырнула, я опустился на колени на бортике бассейна и схватил ее за спутанные волосы.

— А теперь вы расскажете мне ту историю? — почти вежливо спросил я.

— Только вытащите меня отсюда!.. — отплевываясь, произнесла она. — Я утону!..

— Вы утонете тогда, когда я отпущу ваши волосы, — рассудительно заметил я. — А мне придется сделать это немедленно, если вы сейчас же не заговорите!

— Тайлер Уоррен! — быстро придя в себя, выкрикнула она. — Он подъехал к автобусной остановке около санатория и предложил подвезти меня домой. Это было два месяца назад. Я решила, что он набит деньгами, — ведь у него шикарный “линкольн” и все такое. Он сказал, что очень одинок, что неудачная женитьба чуть не погубила его, а теперь он уже целую неделю наблюдает за нашими сестрами и решил, что я самая красивая из них.

— А папаша Уоррен считает Тайлера дураком и ничтожеством, — пробормотал я. — Видимо, о его близорукости к тому же он просто не счел нужным упомянуть. Продолжайте.

— Неужели мне нельзя сначала выбраться отсюда? — взмолилась она. — Прошу вас!

Погрузив ее голову под воду на несколько секунд, я позволил ей снова вынырнуть на поверхность.

— Это называется курсом исправительной терапии, — сказал я, пока она фыркала и отплевывалась. — И значит, все мои приказания следует исполнять беспрекословно. Это единственная ваша возможность остаться в живых, улавливаете, Айрис?

Она ошеломленно кивнула, поскольку рот ее еще был полон хлорированной воды.

— А теперь можете продолжить вашу нелепую историю о романе с Тайлером Уорреном, — разрешил я.

— Мне потребовалось время, чтобы понять, что он до смерти запуган этим старым негодяем — папашей! В тот вечер, когда тот неожиданно вернулся домой и выкинул нас на улицу, у меня больше не оставалось никаких сомнений на этот счет.

— Конец чудесного романа? — спросил я.

— Не совсем. — Голос ее звучал угрюмо, во рту булькала вода. — Я считала, что после такого унижения мне полагалась хоть какая-то компенсация.

— И тогда Тайлер предложил вам помочь одному его приятелю, подруга которого совершенно случайно попала на лечение в ваш санаторий?

— Примерно так.

— Вы передали Кармен, что Росс охотится за Рэем, а Рэй ничего не подозревает? Чье имя вы должны были сообщить Кармен?

— Джеки Эриксон.

— Все сходится, — сказал я. — И когда Кармен услышала это имя, она без колебаний убежала из санатория?

— Все было спланировано так, чтобы она сбежала в тот же вечер. Я придумала, как провести ее мимо охранника, а Тайлер сказал, что за воротами Кармен будет ждать машина с водителем.

— Кто это был?

— Я не знаю.

— Куда они собирались отвезти ее?

— Тайлер не говорил этого.

Я быстро опустил ее голову под воду и тут же выдернул на поверхность.

— Клянусь, я не знаю! — истерически выкрикнула она, прежде чем рот ее показался из воды. — Тайлер сказал: чем меньше я буду знать, тем лучше для меня. Мне, мол, надо поблагодарить его за почти с неба упавшие тысячу долларов и поскорее все забыть.

— Что он говорил, когда вы позвонили ему позавчера сразу же после моего ухода из санатория?

— Что я ловко придумала насчет той брюнетки и никто ничего мне не сделает, если я буду твердо придерживаться своей версии. Еще он сказал, что через несколько дней вы выйдете из игры и если я буду дальше помогать им, то заработаю еще пару сотен.

— Если вы честно ответите мне на следующий вопрос, то выйдете из воды, — пообещал я. — Но если солжете, я привяжу вам на шею тяжелый груз и пойду гулять.

— Спрашивайте! — выдохнула она.

— Тайлер живет в доме своего старика, — сказал я. — Но может, он возил вас еще куда-нибудь? В какое-то местечко, принадлежащее его отцу? Скажем, летний домик на пляже...

— Да! — Она едва не зарыдала от облегчения. — Однажды мы провели уик-энд в горной хижине. Тайлер говорил, что она принадлежит отцу, но он давно ею не пользуется.

— Помните, как туда добраться?

— Думаю, да, — с надеждой в голосе проговорила она. — Можно мне теперь вылезти? Вы ведь обещали.

— Только когда объясните, как добраться до этой хижины, — прорычал я. — И вспомните точно, Айрис, потому что отсюда вы не уйдете, пока я не вернусь.

— Вы хотите сказать, что если не доберетесь до хижины, то снова кинете меня сюда? — простонала она. — Какой же вы грязный садист, Холман!

— Не забудьте о курсе исправительной терапии, милочка, — предупредил я. — Думаю, если вы проглотите еще пинту воды, то позеленеете в самых нескромных местах!

— Свернете через мост у самого санатория, — быстро сказала она, — потом проедете миль пятнадцать до следующего поворота, там стоит дом. Вы его обязательно заметите: он выкрашен в ярко-зеленый цвет. От этого дома надо проехать еще милю вперед, и очутитесь перед хижиной Уоррена. Больше там никаких строений нет.

Я подхватил ее под мышки и вытащил из бассейна. Айрис уныло стояла на бортике, вода ручьями сбегала с нее, и в таком виде сестра Демнон напоминала обломок корабля, выброшенный волнами. Промокший прозрачный бюстгальтер обтягивал ее дрожащие груди, тело покрылось гусиной кожей. Я бросил вороватый взгляд на прозрачные трусики и следующие десять секунд истратил на то, чтобы удержать свои глаза в орбитах.

— Самое лучшее для вас — обсохнуть на солнце, — сказал я. — Сейчас принесу полотенце, чтобы вы могли вытереть волосы.

— Волосы! — Она схватила пальцами мокрые пряди, облепившие череп, и заплакала. — Два часа назад я заплатила за прическу целых пять долларов! И еще дала доллар на чай! Чтоб ты сдох, Холман.., но только в мучениях!

— А теперь, дорогая, приходи в себя. — Я взял ее за плечи, развернул спиной и основательно пнул коленом под зад. Она сорвалась с места, словно газель в сезон спаривания, хотя, на мой взгляд, призывный вопль самки, слетевший с ее уст, наверняка отпугнул бы любого самца, случись ему оказаться поблизости.

Потребовалось какое-то время, чтобы взять в доме все необходимое, и, когда я вернулся, Айрис, обежав бассейн по кругу, с выпученными глазами корчилась в шезлонге, издавая громкие вопли.

— Ты убийца! — стонала она. — Из-за этой беготни у меня начался сердечный приступ. Я задыхаюсь! Я умираю!..

— Думаю, что смогу помочь тебе, — скромно сказал я, но тут же убедился, что не в силах просунуть палец под бретельки ее бюстгальтера, уже на добрый дюйм врезавшийся ей в спину и плечи. Поэтому я ухватился за чашечки бюстгальтера и крепко рванул их. Раздался треск, и бюстгальтер развалился надвое.

— Только самый низкопробный маньяк может думать о сексе, когда я умираю! — простонала она.

— Твой бюстгальтер сел, — рявкнул я. — Потому ты и задыхалась!

— О! — Она выпрямилась и облегченно всхлипнула, сделав полный вдох. Потом лицо ее исказилось гримасой. — А ты не ободрал мне ноги о края своего проклятого бассейна? У меня страшно болят бедра! — Она снова принялась стонать. — Эти проклятые трусики, кажется, тоже сели!

Я бросил ей банное полотенце, гребень и деликатно отвернулся на несколько минут. А когда снова посмотрел на нее, она была закутана в полотенце, расчесанные волосы свисали ровными прядями.

— Теперь пойдем в дом.

Она благодарно посмотрела на меня, когда я протянул ей бокал с пятью унциями почти неразбавленного бренди, а потом стал собираться в дорогу, предоставив ей спокойно наслаждаться выпивкой.