Харлан Кобен - Главный подозреваемый Страница 36

– Выглядит отвратно. – Уиндзор сдвинул брови.

Майрон кивнул.

– Хочешь, чтобы я с ним подружился? – спросил Уиндзор.

– Возможно, Уэллс участвовал в тесте на наркотики. К тому же он психолог команды. Знает всякие сплетни и слухи.

– Ясно, – кивнул Уиндзор. – Займись соседом по комнате. А я разберусь с Уэллсом.

Энос Кабраль оказался симпатичным крепышом-кубинцем с молниеносными фастболами и недурными кручеными подачами. Ему стукнуло двадцать четыре, но выглядел он так, что в любом винном магазине у него спросили бы документы. Энос расслабленно следил за тренировкой, работая одними челюстями. Как большинство питчеров, Энос жевал табак или резинку с яростью льва, грызущего свежую добычу.

Майрон представился. Энос пожал ему руку и бросил:

– Я вас знаю.

– Правда?

– Клу много о вас рассказывал. Говорил, я должен подписать с вами контракт.

Укол в сердце.

– Клу так говорил?

– Мне хотелось перемен, – продолжал Энос. – В смысле – сменить агента. В общем-то он парень ничего. Сделал меня богачом и все такое.

– Достойный представитель – хорошая вещь, Энос, но богачом ты сделал себя сам. Агенты только помогают. Они ничего не создают.

Энос кивнул.

– Вы знаете мою историю?

В общих чертах. Маленькое судно в море. Рискованное путешествие. Неделю лодку просто носило по волнам. Когда их наконец подобрали, из восьми кубинцев в живых остались двое. Одним из погибших был брат Эноса Гектор – говорили, он станет лучшим кубинским игроком за последний десяток лет. Энос, считавшийся игроком похуже, едва не умер от обезвоживания.

– Только то, что читал в газетах.

– Мой агент… он был там, когда я приехал. У меня была семья в Майами. Когда он услышал о братьях Кабраль, сразу предложил деньги. Оплатил мои больничные счета. Дал машину, наличные, кредит. Обещал, что денег будет много. Все так и вышло.

– Тогда в чем проблема?

– У него нет души.

– Тебе нужен агент с душой?

Энос пожал плечами.

– Я католик, – ответил он. – Мы верим в чудеса.

Оба рассмеялись. Энос, похоже, изучал Майрона.

– Клу никогда не доверял людям. Даже мне. Сидел в своей раковине, как улитка.

– Я знаю, – кивнул Майрон.

– Но в вас он верил. Говорил, вы хороший человек, на вас можно положиться. Признался, что однажды доверил вам свою жизнь и с радостью сделал бы это снова.

Еще один укол в сердце.

– Боюсь, Клу плохо разбирался в людях.

– Не думаю.

– Энос, я хотел поговорить о том, что Клу делал в последние недели.

Кубинец явно удивился.

– Я думал, вы пришли меня завербовать.

– Нет, – покачал головой Майрон. – Но ты слышал поговорку: «Одним выстрелом убить двух зайцев»?

– Что вы хотите узнать? – Энос рассмеялся.

– Тебя не удивило, что Клу провалил тест на наркотики?

Энос схватил бейсбольную биту. Подержал ее в руках, приноравливаясь к удару. Взял нужный угол. Забавно. Он ведь питчер Американской лиги. Вряд ли ему когда-нибудь придется ударить битой по мячу.

– Честно говоря, я не понимал всех этих дел с наркотиками, – признался он. – Там, откуда я приехал, люди часто напивались, чтобы забыть про все на свете. Я хочу сказать, если твоя жизнь – дерьмо, почему бы от нее не сбежать, если есть возможность, правда? Но когда ты имеешь все, что имел Клу…

Он не закончил фразу, но и так все было ясно.

– Однажды Клу попытался мне это объяснить, – продолжал Энос. – Он сказал: «Иногда бывает, что хочешь убежать не от жизни, а от самого себя». – Кубинец наклонил голову. – Вы этому верите?

– Не совсем, – ответил Майрон. – Хотя звучит красиво. Но по-моему, больше смахивает на самооправдание.

– Вы на него сердиты. – Энос улыбнулся.

– Пожалуй, да.

– Не стоит. Он был очень несчастливым человеком, Майрон. Никак не мог получить то, что хотел, как будто… как будто в нем что-то сломалось, понимаете?

Майрон промолчал.

– Клу старался. Вы не представляете, как он старался. Не выходил по вечерам из номера. Заставлял выносить мини-бар, если его ставили в комнате. Не встречался со старыми друзьями – боялся того, к чему может привести такая встреча. Он всего боялся. И боролся изо всех сил.

– Но проиграл, – вставил Майрон.

– Я никогда не видел, чтобы он принимал наркотики. И не видел его пьяным.

– Но ты видел перемены.

Энос кивнул:

– Его жизнь катилась под откос. Одна проблема за другой.

– Что ты имеешь в виду?

Стадионный орган взревел, сыграв легендарную бейсбольную версию Эдди Лейтона[30] «Девушки из Ипанемы»[31]. Энос поднял биту на уровень плеча и снова опустил.

– Мне неприятно об этом говорить.

– Думаешь, я пришел сюда ради удовольствия? Я пытаюсь выяснить, кто его убил.

– В газетах пишут – ваша секретарша.

– Вранье.

Энос уставился на биту, словно в написанном на ней слове «Луисвилль» заключалось тайное послание. Майрон попытался его расшевелить.

– Незадолго до смерти Клу снял со счета двести тысяч долларов, – сообщил он. – У него были проблемы с финансами?

– Если были, я об этом ничего не слышал.

– Он играл в казино?

– Не припомню такого.

– Ты в курсе, что он сменил агента?

Кубинец удивленно поднял голову:

– Он вас уволил?

– Похоже на то.

– Нет, я об этом не знал. – Энос покачал головой. – Слышал только, что Клу искал вас. Но про нового агента – нет, не знал.

– Так что случилось, Энос? Почему он слетел с катушек?

Кубинец посмотрел вверх и поморгал на солнце. Прекрасная погода для игры. Скоро набегут фанаты, защелкают затворы фотокамер. То же самое происходит каждый вечер на стадионах всей планеты. И всегда есть кто-то, для кого это будет первая игра.

– Его брак, – произнес Энос. – Думаю, для него это было важно. Вы знакомы с Бонни?

– Да.

– Клу очень сильно ее любил.

– Только странно проявлял свои чувства.

Энос усмехнулся:

– Верно, спал с кем попало. По-моему, он хотел этим навредить больше себе, чем кому-то.

– А по-моему, это чертовски смахивает на еще одну попытку самооправдания, Энос. Может, Клу и пытался превратить саморазрушение в новый вид искусства. Но это не оправдывает страданий, которые он ей причинил.

– Думаю, он бы с этим согласился. Но больше всего он страдал сам.

– Не стоит обманываться. Бонни тоже было больно.

– Да, тут вы правы, конечно. Но все-таки он ее очень любил. И когда она его бросила, это сильно по нему ударило. Вы даже не представляете насколько.

– Что можешь рассказать об их разрыве?

Кубинец помолчал.

– Не очень много. Клу чувствовал себя преданным, обманутым.

– Ты ведь знаешь, Клу ходил на сторону и раньше.

– Да.

– Так что изменилось? Бонни привыкла к его изменам. Почему она сорвалась на этот раз? С кем он связался?

Энос удивленно на него взглянул:

– Вы думаете, Бонни бросила его из-за девушки?

– А разве нет?

Собеседник Болитара молча покачал головой.

– Ты уверен?

– Для Клу девчонки не имели значения. Это было больше связано с выпивкой и дурью. Он мог легко все бросить.

Майрон не понимал, к чему клонит кубинец.

– Хочешь сказать, у него не было романа?

– Нет, – ответил Энос. – А вот у нее был.

Что-то щелкнуло у Майрона в мозгу. По спине пробежал холодок, и заныло сердце. Наскоро попрощавшись, он поспешил к выходу.

Глава 23

Майрон знал, что Бонни сейчас дома.

Резко затормозив, он выскочил из машины. Улица была забита припаркованными автомобилями. Приехали на похороны. Входная дверь была открыта. Майрон вошел без стука. Он хотел найти Бонни, прижать к стенке и все закончить. Но в гостиной ее не оказалось.

Кругом толпились гости. Кто-то подошел к нему, заговорил. Он принес свои соболезнования матери Клу, сидящей с окаменевшим лицом. Потом пожимал чьи-то руки и пытался пробиться сквозь море безутешных родственников и праздных зевак, стараясь найти Бонни. Наконец увидел ее во дворе. Она сидела одна на скамейке, подперев щеку рукой, и смотрела на играющих детей. Майрон сжал зубы и рывком распахнул стеклянную дверь.

У крылечка из кедровых балок стояли большие качели. Возле них возились два сынишки Клу, оба в красных ботиночках и летних рубашках навыпуск. Они бегали вокруг качелей и смеялись. Маленькие копии погибшего отца – точно такие же улыбки, те же черты лица. Бонни следила за их игрой. Она сидела к Майрону спиной, держа в руке сигарету. Когда он подошел, Бонни не оглянулась.

– У Клу не было романа на стороне, – произнес Майрон. – А у тебя был.

– Быстро ты работаешь, Майрон. – Бонни глубоко вздохнула и ссутулилась.

– Так уж получилось.

– Может, поговорим об этом позже?

Он выдержал паузу, прежде чем сказать:

– Я знаю, с кем ты спала.

Бонни замерла. Майрон смотрел на ее спину. Наконец она обернулась и встретилась с ним взглядом.

– Давай пройдемся. – Бонни протянула ему руку, и он помог ей встать.

Они вышли из дворика и направились к лесу. Шум автотрассы глухо доносился за холмом. Особняк был как на картинке – большой, новенький, мечта нувориша. Много окон, света, сводчатые потолки, уютная гостиная и большая кухня, переходящая в огромную студию, просторная спальня с двойными гардеробами, в которых можно разместить автозаправку. Дом тянул штук на восемьсот, не меньше. Красивый, стерильный и бездушный. Такой надо долго обживать. Выдерживать, как хорошее вино.