Дмитрий Леонтьев - Обитель Страница 11

В английском боксе это состояние называется «гроги». В переводе на русский нечто вроде «как пыльным мешком по голове»...

Я молча взял стакан, и собрав все мужество в кулак, осушил его содержимое до дна... Это был неплохой вис­ки, сэр, но какой же он был крепкий!...

Кто-то заботливо сунул мне в руку тот самый пре­словутый соленый огурец, и я пал в своих глазах окон­чательно... Как сквозь туман я услышал, как Стрельни­ков спрашивает жену:

— Душа моя, я не силен в языках, ты знаешь... Рас­скажи, чем они его так проняли, что мальчишка аж ста­канами глушить начал?

— Если взять суть,— задумалась рыжеволосая красот­ка,— то ближе всего будет смысловой эквивалент: «Ты меня уважаешь?» Бедный мальчик действительно совсем недавно в России и еще незнаком со всеми оттенками азиатской хитрости и коварства...

— Простите? — повернулся я к ней.

— Не поддавайтесь на провокации, господин Блейз,— ослепительно улыбнулась она.— Эти два хит­реца просто хотят напоить вас, чтобы узнать, почему отец Иосиф проявляет в вас столько участия. Вы пло­хо осведомлены, каким уважением в этих краях поль­зуется этот игумен, поэтому не понимаете причин нашего любопытства. Но ведь в хитростях нет надо­бности? Вы нам и так раскроете эту маленькую тайну, правда?

— Даю слово чести, что не понимаю, о чем вы говорите,— с трудом восстановив дыхание после «русско­го виски», признался я.— У меня задание от редакции: описать и проанализировать происходящие в России со­бытия. Я просто ехал в Петроград. Едва не замерз... Ус­лышал колокольный звон... Они встретили меня... Я сам удивился, предполагая, что они принимают меня за кого-то другого... Все это было очень странно... Если вам все это кажется таким же странным, как и мне, то я понимаю ваше любопытство...

— Крепкий орешек,— задумчиво глядя на меня, произнес Пружинников.— Ничего, самогона много... Как ду­маете, князь, трех литров нам хватит?

— Хватит,— уверенно сказал Маргиани.— Через час он признается даже в том, что он английский шпион.

Неверной рукой я попытался нащупать засунутый за ремень брюк пистолет, но князь уже крепко и друже­любно обнимал меня:

— Только не обижайтесь на наши шутки, дорогой! Мы грубоваты, но искренни в своем расположении к вам. Мы вам верим. Увы, Савелий Игнатьевич, похоже, мы попали пальцем в небо и происходящее лежит вне нашей логики. Отец Иосиф знает что-то, чего мы знать не можем... Понимаете меня? Может быть, этому маль­чику суждено так красочно описать весь происходящий в России ужас, что эти чертовы союзнички наконец-то пришлют долгожданную помощь...

— Сомневаюсь,— покачал головой купец.— Когда это Англия или Штаты упускали возможность подло­жить России свинью? Сколько раз мы спасали Америку и проливали кровь за интересы Европы и Англии? А они хоть раз сдержали свои обещания? Они как желудок: вчерашнего добра не помнят. Если внимательно при­смотреться к истории, то окажется, что не татары или поляки нанесли наибольший ущерб, а как раз «союзнич­ки», к которым мы все с распростертыми объятиями лезем, как подгулявший лапотник на чужой свадьбе... Не обольщайтесь, князь, они не помогут. Во-первых, им выгодно ослабить главного конкурента (а Россия — мировой лидер как в людских ресурсах, так и в природ­ных, чем всех и раздражает). Во-вторых, им просто выгодно единолично воспользоваться плодами уже вы­игранной у немцев войны. А в-третьих, они, историчес­ки наделали нам столько пакостей, что настоящими со­юзниками сами быть не смогут. Прав был покойный государь: «У России есть только два союзника: армия и флот». Я бы, правда, добавил Церковь. Государство без идеологии — навоз, сор, «поле дураков» из детской сказ­ки. У нас всегда поднимались в атаку «за веру, царя и Отечество»... Все отняли... За что сражаться?

— Страшно не это, Савелий Игнатьевич,— задумчиво покрутил ус Маргиани.— С каждым из государств в от­дельности можно договориться — на это существует дип­ломатия... Но они не помогут нам по другой причине. Им просто не позволят. Мы стоим на пороге самой страшной за всю историю мира войны. Вспомните пророческие слова Достоевского. Международные торгаши развязыва­ют самую грандиозную аферу всех времен и народов. Им не нужна монархия. Там, где есть монархия, есть хозяева страны, а значит, интересы капитала страдают. А на сме­ну этой бунтующей голытьбе придут те, кто с удоволь­ствием и за копейки продаст это «общее», а значит — «ничейное». Вот и весь секрет этого бунта. У этого спрута нет сердца, Савелий Игнатьевич. Нет родины, нет армии, нет правительства, которое можно контратако­вать. Он называется «деньги». И победить его можно только образованностью, морально-нравственными усто­ями... А какие сейчас у нас... устои...

— Вы наивны, как ребенок, князь! — пылко восклик­нул Пружинников.— Сколько мы с вами говорили об этом, а вы все никак в толк не возьмете... А ведь вам-то, полковнику контрразведки...

Я поперхнулся непрожеванным огурцом и закашлялся. Маргиани любезно постучал меня по спине:

— Да не переживайте вы так, дорогой. Да, полковник, да, контрразведки... И что с того? Увы — бывший... Или вы считаете, что из Грузии Багратионы не выходят? Царицы Тамары там не правят и Руставели свои поэмы не пишут? Не берите в толк. Кого интересует, чем вы сейчас здесь заняты, господин журналист... Соединенные Королевства — все же наши союзники, а в России сейчас посерьезнее заботы есть. Вы смотрите, слушайте, запи­сывайте. Никто за рубежом еще не понимает, что про­исходит здесь. И, боюсь, еще долго не будет понимать, принимая «события в России» за «русские события»... Давайте я лучше вам еще самогончика налью. Сейчас вам это не помешает... Извините, что перебил, Савелий Игнатьевич. Что вы говорили?

— Я, как человек торговый, привыкший иметь дело с цифрами, принимаю только факты, факты и ничего, кроме фактов. Посудите сами: Теодор Герцель предло­жил идею сионизма. Клан Ротшильдов начал активное финансирование этой идеи. Я не знаю, как там детально обстоят дела со знаменитыми «протоколами Сионских мудрецов», но, судя по происходящим в мире событиям, на подделку это не похоже. Президентом США был под­писан законопроект о передаче печатания денег в част­ные руки. И как вы думаете, какие банковские дома по­лучили это уникальное право? Денег уже выпущено столько, что, по сути, они уже ничего не стоят, а будет еще больше, потому что глупцы за них все равно про­дают и покупают. Представьте: сидим мы с вами, печа­таем деньги и вдруг нам приходит мысль: а не купить ли нам Африку? И печатаем столько миллионов, сколь­ко запрашивают аборигены за контроль над своей стра­ной. Они получают кучу никчемной бумаги, а мы — ресурсы целой страны. Да любой крестьянин, владеющий садом и огородом, по факту богаче банкира, у которого только и есть, что огромное количество «нулей» в банке. Потом эта афера раскроется, но по закону-то все будет принадлежать уже новым хозяевам! Целые страны! И поди докажи... Мы наблюдаем за самой грандиозной аферой в истории человечества: попыткой не завоевать, а скупить весь мир. А ведь не «доллар» и не «фунт» должны быть «валютой», а только «грамм» или «карат». Не в нашей многострадальной стране, а именно в Шта­тах было положено начало самого страшного преступле­ния против человечества. Наша «революция» — только начало освобождения поля для новых игроков. Все эти «коммунизмы» и «демократии» — просто дымовая завеса для кучки банкиров, мечтающих о мировом господстве. Они купили «печатный станок», теперь подготавливают мир к «распродаже». Вот и весь секрет. Из разных стран в Россию хлынули агенты влияния, наделенные правом неограниченного финансирования (деньги-то все равно ничего не стоят, а принесут землю, произведения искус­ства, ресурсы). Вас не удивляло, почему девяносто про­центов руководства «Советов» — евреи? Они прикрыва­ются лозунгами о «свободе, равенстве и братстве», но факты, цифры, статистика свидетельствуют о другом. Идет банальный передел собственности, а проще говоря — грабеж. И рабочие с крестьянами не получат на этом «празднике Пурим» ничего. Наши «маньки» и «ваньки» попросту не знают ни историю, ни Библию, и вот в этом как раз наша вина. Мы думали, что мы удержим, справимся, а народ... Народ — быдло, куда ему что-то объяснять и чему-то учить... И вот теперь оказа­лось, что не справились. И нас вырезают, словно ба­ранов. Вырезает кучка беспринципных негодяев, которые обладают достаточными деньгами, чтоб проплачивать наемников и проводить глупейшую, но дейс­твенную среди необразованных масс агитацию. Что пер­вым делом приказало Временное правительство, придя к власти? Князь Львов отдал приказ уничтожить «Про­токолы сионских мудрецов». У них что, дел важнее на тот момент не было? Исключительно масонское прави­тельство, почему-то называющее себя «демократи­ческим», пожирается кучкой никому не известных «большевиков», почти поголовно состоящих из евреев-эмигрантов: это в каком страшном сне могло такое при­грезиться в православной России?! Это же бред. Это... дурной сон... Но это — факты и статистика... Впрочем, об этом вы вряд ли будете писать, господин журналист?