След на мокром асфальте - Валерий Георгиевич Шарапов Страница 21

– Не задел.

Сергей малость подустал, если не сказать измотался. Пока Остапчук там с сальцем да с тещенькой прохлаждался, ему одному пришлось носиться по гаражам. По счастью, как раз в это время решился вопрос о выделении мотоцикла – правда, как подчеркнул Сорокин, это строго на время выполнения оперативного задания.

Ну пусть хоть так. Акимов сначала был рад до небес, но вскоре выяснилось, что от подобного транспорта он отвык, растерял все навыки, в особенности передвижения по городам. К тому же общение с автомобилистами – это отдельное, весьма суровое испытание, а ведь еще их найти надо. Искомые автомобили еще и нередко оказывались не по месту «прописки», и некоторые несознательные все вопросы, касающиеся их драгоценных «ласточек», принимали в штыки. Врали тоже.

– Что это у тебя за бумаженции? – поинтересовался сержант. – По тихоновской «Победе»?

– Не, – начал было Акимов, но сил объяснять и рассказывать не было. Язык утрудился, и поток красноречия иссяк.

– Какой-то ты нынче рассеянный, – посочувствовал Остапчук, – сейчас поправим.

И, поколдовав, пододвинул ему под нос доску, а на ней… да-да, именно оно, тещенькиной работы сало, с замечательной прожилкой мясца, перья злющего зеленого лука, разделанная головка чеснока и несколько ломтей ароматного, со слезой, бородинского хлеба.

Всю измученность и изжеванность как рукой сняло. Акимов, плюнув на то, что еще середина дня, наверняка кого-то черт принесет в отделение, разгрыз зубчик чеснока, захрустел зелеными перьями, утирая счастливые луковые слезы.

– Ох, прямо глаза открылись. Спасибо. Это, Ваня, я машину искал, которая Игоря Пожарского сбила. Они, видишь ли, как правда – у всех разные.

– То есть? – не понял Остапчук.

– У Кольки и Приходьки – «Победа», у товарища Тихонова с приятелем его – «эмка», у одних свидетелей номер на единицу заканчивается, у других – на восьмерку и единицу, у третьих – на семерку.

– И ты что же, их все уж нашел? Стахановец! – восхитился Иван Саныч.

– Не только я, – признался честный Акимов, – орудовцы тормозили подряд и «эмки», и «Победы», и серые, и серебристые, и синие. И я по гаражам чесал, аж взопрел и весь бензин сжег.

– Не нашел?

– Нет.

– И все целенькие, без повреждений?

– Да.

– И что, все проверенные машины в порядке?

– Причем что ту, которую ищем, найти не можем, а ведь сигналы она не подавала, фары не горели, тормоза не тормозили…

– Серега, многовато для одной колымаги недостатков, – с сомнением заметил Иван Саныч и поскреб подбородок, – прямо чересчур. Какой дурак будет гнать на тройке с бубенцами, зная, что машина сломана, да еще в сумерках и на мокрой дороге? Пусть на других плевать, себя-то по-любому пожалеешь.

– Согласен.

– Точно говорю – выпимши был. Слушай-ка, а вот в гаражах путевки проверял, никто в наших краях не был?

– Все машины, которые подходили под описание, следовали по маршрутам, от нас далеким.

– Работы – непочатый край, – посочувствовал Остапчук, – а то ведь еще и подмосковные гаражи.

Акимов спохватился:

– Елки-палки. Точно. Спасибо, что надоумил, – и, усевшись за телефон, принялся названивать уже в областную автоинспекцию, обреченно выслушал и записал еще с десяток адресов.

Остапчук глянул ему через плечо:

– Электросталь, Лобня, Рогачево, Талдом – это тебе разбираться до второго пришествия. Наплодили личного автотранспорта на нашу голову. Хочешь, я тебе с тихоновской «Победой» пособлю?

– Спасибо, но сначала надо бы с наездом закончить.

– Как хочешь, – с облегчением протянул сержант. Помолчав, выдал следующее рассуждение:

– А я бы, Серега, все-таки не стал бы ни с того ни с сего разыскивать черт знает что. Искал бы ты ту, которую Колька видел. Все-таки парень глазастый, соображает – дай бог каждому.

– Кольке я верю, – признал Акимов, – но ведь тут загвоздка вот в чем…

Остапчук прервал:

– Да видел! Сопляк из главка нагородил, так и записали: все кругом пьяные – и Игорек, и водила, и даже Колька.

– Так взрослые говорят…

– Говорят, говорят! Городят! Он машину прямо перед собой видел, говорит, что «Победа» – так и искать надо «Победу», номер… какой?

– Черный. Оканчивается то ли на единицу, то ли на семерку.

– Колька что говорит?

– На восемь и семь.

– Так и искать надо восемь-семь.

– Тут, понимаешь, Ваня, такое дело, – замялся Сергей, – ведь первым сказал об этом Приходько, и нет у меня уверенности, что Пожарский просто не повторил за ним.

Остапчук прищурился:

– Колька-то? За кем-то повторил? Да ему лучше жабу в рот, чем просто так поддакнуть. Дело твое, а мой тебе совет: ищи серую «Победу», черный номер, оканчивается на восемь-семь.

– Ищи, как же. А спросят: чего не проверил, к примеру, синие «эмки», восемь-один?

– Спросят – так и отпишешься: проверил, отработал, не установлено.

– А серые-то почему?

Иван Саныч плечами пожал:

– Потому что серебряный – редкий цвет, неходовой. Не трать силы на серебряные, туфта все это.

– Ваня, с твоей логикой только под фонарем искать.

– Чего ж нет?

– Ну раз так, то и искать-то нечего. Сбила Игоря серая «Победа», угнанная у полковника Тихонова.

Остапчук хмыкнул:

– Что, описание совпадает?

– В точности. Глянь сам. – И он протянул выстраданное заявление Тихонова.

Остапчук пристроил очки на нос:

– Ну вот, марка «Победа», госномер «ЭЗ 35–87», год выпуска – сорок седьмой, серого цвета. И заявление Николаич с боями отбирал. Историйка!

– Ты на что намекаешь?

Остапчук тотчас пошел в отказ:

– Ты за язык не лови.

– Не ловлю.

– И не перекручивай!

– Не перекручиваю.

Помолчали. Иван Саныч, свирепо посопев, уточнил:

– Я, по-твоему, на порядочного человека наговариваю?

– Нет, – кротко отозвался Сергей.

– Утверждаю, что он сам у себя машину угнал, по-быстрому человека сбил, ни с того ни с сего – так? Между прочим, связаны они как-то, Пожарский и Тихонов?

Акимов признал:

– Я не выяснял. Другим был занят, и в эту сторону вообще не думал.

– Вот, а надо бы подумать, следователь! И почему Николаич этого не указал – совершенно не понимаю.

Помолчав, Сергей напомнил, что Колька – лицо заинтересованное, оговор тоже не исключен.

– А я так и понял, – подхватил Саныч, – что от его слов вы отплевываетесь потому, что, мол, сын и ребенок.

– Это не я.

– Не ты, так муровские, какая разница? Да или нет?

– Да.

– А раз да, то давай логически рассуждать. Если по-твоему судить, то ведь заинтересованными могут быть и Тихонов, и Золотницкий.

– Почему?

– Допустим, Мурочка его, дура набитая, от «папаши» своего сбежала, дернула для храбрости и поехала кататься. Возможно?

– Вань, ты…

– Ну-ну, возможно. И случайно в темноте наехала на пешехода. Что делать?

– Что же?

– Можно пойти покаяться и сесть. А если неохота,