Заговор Людвига - Пётч Оливер Страница 60

– Знаете, сколько таких сцен по всему замку? – проворчал дядя Лу и вытер жирные пальцы о брюки. – Парцифаль, Тангейзер, Лоэнгрин, Сигурд и Гудрун, Тристан и Изольда… Нойшванштайн – это одна сплошная декорация для опер Вагнера! Людвиг боготворил композитора. И воздвиг ему памятник в виде замка. Ему и всему миру средневековых легенд. Они с детства его очаровывали.

Стивен нахмурил лоб.

– В любом случае примечательно, что Марот упоминает об этих легендах именно в Певческом зале. – Он достал дневник, полистал немного и воскликнул: – Вот! Он ощущает себя Парцифалем или Тристаном, отправляющимся на поиски Святого Грааля.

– Постойте, – перебил его Цоллер. – Тристан не искал Грааль, его искал Парцифаль.

Стивен кивнул.

– Мне даже кажется, что эта история с Граалем символизирует наши собственные поиски. Мы должны найти ключевое слово, и оно скрыто в мифическом мире Вагнера.

– Чудесно! – простонала Сара. – Я только-то и знаю, кто убил Зигфрида. Если нужное слово связано с кем-то из этих героев, то я вне игры.

Дядя Лу ухмыльнулся.

– Для этого у вас есть я. – Он порылся в корзине, заполненной книгами. – Здесь где-то должен быть справочник по героическому эпосу. Дайте мне немного времени. Скоро мы узнаем, что же хотел сказать нам наш дорогой Теодор.

Стивен невольно задумался над наблюдениями Сары. Неужели добродушный дядя Лу действительно что-то замышлял против них? Но почему же он до сих пор помогал им? В раздумьях Лукас откинулся на спинку и попытался задремать. Ему снились герои, короли и колдуньи, но всякий раз букинист просыпался на крутых поворотах.

Они ехали на запад по узким дорогам вдоль Альп. Глядя на свежескошенные луга, озера, пестрые леса и крестьянские подворья, что тянулись, залитые солнцем, по обе стороны от дороги, Стивен понял вдруг, почему баварцы считали себя в чем-то особенными. Здесь, у южной оконечности Германии, время словно замедлялось. Здесь ощущалась еще та эпоха, когда мир был куда проще. Зато теперь она была овеяна тоской, ложными представлениями и штампами.

А Людвиг II – идол, перед которым люди молятся о тех временах…

Наконец они добрались до городка Фюссен и теперь приближались к Нойшванштайну и расположенному напротив Хоэншвангау. Оба замка ютились на склонах тесной долины, к югу переходящей в маленькое горное озеро. И если Хоэншвангау – место, где Людвиг провел свое детство, – выглядел довольно просто, то Нойшванштайн был образцом сказочного замка. Стивен понимал, что так не выглядела ни одна средневековая крепость, но это сооружение с его башнями, зубьями и островерхими крышами олицетворяло тот архетип Средневековья, к которому сейчас тяготело столько людей.

Но сколько именно, Стивен понял лишь после того, как они свернули к большой парковке в долине. По узкой улице между двумя замками выстроились гостиницы, рестораны, сувенирные лавки и киоски с дорогущими снэками. А между ними в направлении билетных касс шумной толпой стекались туристы всех национальностей.

Когда они отыскали свободное место на парковке, одно из последних, Сара с шумом втянула воздух. Стивен посмотрел сквозь лобовое стекло и невольно вздрогнул. Возле киоска, у самого въезда стояла полицейская машина с заведенным мотором.

– Ну вот, пожалуйста, – обреченным голосом произнес букинист. – Они нас выследили. Что теперь?

– Что еще? – ответила Сара с упрямством. – Будем ждать. В Швангау остановилась полицейская машина, и что? Может, им просто поесть захотелось. Вон, сам посмотри.

Она показала на один из киосков, возле которого стоял упитанный полицейский с жареными колбасками. Он неспешно пошел обратно к машине, где его дожидался напарник и от скуки выстукивал по рулю какой-то ритм.

Сара облегченно улыбнулась.

– Ну, что я говорила? Все не так страшно.

Внезапно тучный полицейский посмотрел в их сторону и замер посреди улицы. Стивену казалось, что он разглядывал их целую вечность – после чего медленно направился к ним.

– Вот дерьмо! – выдохнул букинист. – Он узнал нас! Поехали отсюда, быстрее!

– Сейчас это самое глупое, что можно придумать, – заявил с заднего сиденья Цоллер. – Главное – сохранять спокойствие. Лучше смотрите со скучающим видом по сторонам. А вы, фрау Ленгфельд, медленно заводите мотор.

Сара повернула ключ зажигания, а Стивен старательно строил из себя типичного американского туриста. Они медленно проехали мимо толстого полицейского: тот шагал себе дальше. Стивен увидел в зеркало заднего вида, как он бросил салфетку в урну и что-то крикнул своему напарнику в машине. Потом Сара повернула к соседней парковке, и полицейские больше не показывались.

– Слава немецким служителям порядка, чтящим свой обеденный перерыв! – с облегчением воскликнула Сара. – Еще полчаса, и толстяк как пить дать остановил бы нас. А теперь нам лучше побыстрее затеряться. – Она усмехнулась. – По крайней мере, с этим у нас здесь не должно возникнуть трудностей.

Стивен выбрался из машины и взглянул на толпу из туристов, школьных групп, ноющих детей и не скрывающих раздражения родителей. Мимо то и дело громыхали набитые до отказа кареты, и автобус, полный туристов, с трудом взбирался по склону от гостиницы к замку.

– Не представляю, как мы здесь что-то разыщем, – сказала через некоторое время Сара, пока покупала с дядей Лу билеты. Может, у вас и здесь имеется знакомый сторож, который впустил бы нас вечером в замок?

Цоллер хмуро покачал головой:

– К сожалению, нет. Обеспечением безопасности в Нойшванштайне с недавних пор занимается новая фирма. А даже если б и были, не уверен, что после происшествия на Херренхимзее кто-то из моих знакомых впустил бы нас внутрь.

– Значит, другого выбора у нас нет.

Стивен как раз вышел из сувенирного магазина: с тростью, в футболке с изображением замка и в традиционной баварской шляпе. Молча взял свой билет и двинулся в этом новом наряде дальше.

– И попрошу воздержаться от комментариев, – предупредил он, заметив ухмылку на лице Цоллера. – Этого упитанного полицейского мне хватило. В этом дурацком наряде меня, по крайней мере, мало кто узнает. Автобус, карета или пешком? Какие предпочтения?

Стивен собрался уже перейти на другую сторону, как в этот момент мимо него, едва не задев, пронесся белый «Мазерати». Букинист отскочил в сторону.

– Чертов ублюдок! – крикнул он вслед водителю. – Это Нойшванштайн, а не Нюрбургринг![28]

Машина вдруг остановилась и дала задний ход.

«Прекрасно! – подумал Стивен. – Мало того что тебя разыскивают за убийство и преследует какой-то псих, так теперь еще и отметелит какой-то провинциальный идиот».

Когда опустилось зеркальное стекло со стороны водителя, у Стивена отвисла челюсть.

– Здравствуйте, мистер Лэндсдейл. Это вы в Милуоки собрались в таком наряде?

Луиза Манштейн приветливо улыбнулась. Как и в первую их встречу возле грота Венеры, она была в плотно прилегающем костюме и в солнечных очках, сдвинутых на короткие волосы.

– Что… что вы здесь делаете? – спросил, запинаясь, букинист.

– То же самое я хотела бы спросить у вас, мистер Лэндсдейл. – Глава концерна изящно вскинула брови. – Вы так неожиданно сбежали с моей вечеринки в Линдерхофе… У вас самолет вылетал посреди ночи?

– Нет, нет.

Стивен вымученно улыбнулся. Он в последний момент вспомнил о своем американском диалекте и теперь судорожно припоминал, как называлась та газета, на которую он якобы работал. Так или иначе, о жутких событиях того вечера Луиза Манштейн, похоже, ничего не узнала.

– Позвонили из редакции в Милуоки, – объяснил наконец букинист. – Им нужна также статья про Нойшванштайн. Так что надо было опять ехать, вот я и решил лечь пораньше. Простите, надеюсь, вы не заскучали без меня.

Сара и дядя Лу, ничего не подозревая, подошли к «Мазерати». Луиза Манштейн окинула их взглядом.

– Ваши спутники? – осведомилась она.

– А, это Аль… Адольф, мой немецкий фотограф, – поспешил представить Стивен. – А эта малютка – Пегги, моя практикантка.