Элена Форбс - Умри со мной Страница 10

Тарталья сильно проголодался и решил сварить себе кофе — заполнить пустоту в желудке, пока он расчищает местечко для своих вещей в кабинете Кларка. Столовой в Барнс-Грин нет, придется ему попозже выскочить куда-то перекусить. Тарталья прошел по мрачному коридору к крошечной внутренней комнатушке, прежде использовавшейся в качестве кладовки, а теперь служившей кухней для всего второго этажа. Заглядывать сюда он старался как можно реже, предпочитая покупать кофе и еду в одном из многочисленных кафе, щедро раскиданных в этом квартале. Распахнув дверцу холодильника, молока Тарталья не увидел, а обнаружил лишь древнюю на вид пачку маргарина и банку уже открытого томатного супа. Тарталья чертыхнулся, вскипятил чайник и заварил растворимого кофе покрепче. Морщась от отвращения, он потащил чашку в кабинет Кларка, где с трудом подыскал свободный пятачок для кофе. Затем сгреб бумаги и файлы и уложил их в неровные стопки. Наградой ему послужил найденный в процессе уборки неоткрытый «Кит-Кэт» — батончиком в одной из папок было заложено нужное место.

Подтянув просевшее кресло, обитое коричневым бархатом, — и где только Кларк его раздобыл? — Тарталья устроился за столом и начал просматривать бумаги. Вытянув ноги, он уперся во что-то твердое. Как оказалось, в большую картонную коробку, в которой валялись две пары ветхих, выпачканных в грязи кроссовок, нетравматическая мышеловка и обогреватель. А сзади к коробке был привязан скатанный спальный мешок, им, как помнилось Тарталье, Кларк пользовался, когда ему случалось застревать в отделе на ночь. Спасибо хоть, он Тарталье не понадобится: его квартира в Шепердс-Буш находится всего в пятнадцати минутах езды на мотоцикле. Он попробовал включить обогреватель, тот оказался сломанным. Тарталья побросал все обратно в коробку, упихнул сверху спальный мешок и вытащил барахло в коридор, чтобы позднее куда-нибудь унести.

Он уже намеревался снова усесться за стол, когда зазвонил мобильник — Донован.

— Тарталья, я еду в отдел. Только что встретилась с отчимом Джеммы — Дэннисом Крамером.

— Отчимом?

— Не возбуждайся. Он совсем не подходит под описание свидетельницы, и, если его алиби подтвердится, он чист. Я везу компьютер Джеммы. Дэйв на месте?

У сержанта Дэйва Уайтмена имелся какой-то диплом по компьютерам, и его считали за своего «домашнего» эксперта по всем техническим вопросам.

— Только что вернулся из Илинга.

— Скажи ему, минут этак через десяток я заброшу ему компьютер. Потом его нужно будет отправить на экспертизу в Ньюлендс-парк, но ведь Дэйв и сам в них здорово сечет. Пусть для начала скоренько глянет, что там к чему. Больше ничего интересного в ее комнате не нашлось. А еще требуется проверить нескольких дружков Крамера. — Донован перечислила имена и адреса, и Тарталья все записал. — Позже я планирую встретиться с девочкой по имени Рози. Рози Чэпл. Похоже, она была единственной подружкой Джеммы.

— А с матерью Джеммы ты пообщалась?

— Нет. — Донован испустила долгий прерывистый вздох. — Она спала, в полном отрубе. Можно я расскажу тебе остальное, после того как перекушу? Я просто вырублюсь, если сейчас же не поем.

Тарталья взглянул на часы, прикидывая, что сегодня за день съел он. До возвращения ребят из Илинга еще есть время, он успеет выскочить и перекусить на скорую руку.

— Давай встретимся минут через двадцать в «Бычьей голове». Я тебе закажу. Чего тебе хочется?

— Да все равно что. Только чтоб побольше.

Тарталья заглянул в дежурную комнату передать Дэйву просьбу насчет компьютера, прихватил из своего прежнего кабинета куртку и сбежал по лестнице вниз. Через подземную парковку он вышел на улицу. Слегка подмораживало, и с Темзы густыми волнами накатывал туман. Влажный воздух нес запахи гниющих листьев и дымка от горящего дерева: кто-то поблизости развел нешуточный костер. Повернув на Стейшн-роуд, Тарталья различил вдалеке, правда с трудом, черную пустошь Барнс-Коммон, длинная цепочка оранжевых фонарей метила ее по периметру.

Когда он только что переехал из Эдинбурга в Лондон, почти сразу после окончания университета, его ошеломили размеры столицы, ее разобщенность и бешеный темп жизни. Он вспомнил, как поспорил однажды в пабе с каким-то развеселым лондонцем, тот старался убедить его, что Лондон — всего лишь несколько мирных, дружественных деревень, объединенных вместе. Прожив в Эдинбурге всю жизнь, Тарталья не увидел ничего деревенского ни в Хендонском центре подготовки полиции, ни на Оксфорд-стрит и ее окрестностях, которые он исхаживал в свои первые патрульные обходы. Лондон предстал перед ним серой, грязной, недружелюбной, расползшейся в разные стороны громадиной, и Тарталья не раз задумывался, а не совершил ли он ошибки, уехав из дома. Постепенно, когда стал узнавать город получше, он увидел, что большинству районов присущ свой особый, характерный облик, как и жителям их, и жизнь стала для него терпимее. И нигде это не проявлялось так наглядно, как в Барнсе, красивом глянцево-открыточной красотой и до того провинциальном, что казалось, тут — деревня, хотя находился район всего в нескольких милях от центра Лондона.

Миновав деревенскую лужайку с прудом, едва различимым в тумане, Тарталья отправился дальше на узкую, ярко освещенную Мэйн-стрит. Громадных универсальных магазинов здесь, к счастью, не настроили; улица сохранила свою старомодность, на ней царило экзотическое разнообразие мелких магазинчиков, дорогих бутиков и ресторанов, а также во множестве пестрели вывески риелторских агентств, свидетельствуя о том, что район этот, пусть и дорогой, очень популярен. Отрезанный от Центрального Лондона Темзой, Барнс словно бы обитал в своем собственном, обособленном мирке. Если здешним насельникам, среди которых числилось немало знаменитостей из театральной сферы и телевидения, требовалось что-то практичное, вроде носков или нижнего белья, им приходилось совершать поездку через Хаммерсмитский мост, в обыденность.

Ближе к реке туман сгустился, и Тарталья теперь видел не более чем на два шага вперед. Окутанный белой завесой паб «Бычья голова» располагался в конце Мэйн-стрит фасадом к набережной. Когда-то рядом с ним находился полицейский участок Барнса, но теперь старое здание переоборудовали под дорогие квартиры.

На входе в просторный общий зал паба Тарталью, как обычно, встретила громкая музыка. Паб славился ежедневными выступлениями живого джаза, порой хвастая музыкантами, про которых слышал даже равнодушный к джазу Тарталья, к примеру, Хамфри Литтелтоном или Джорджем Мелли. Зачастую музыка тут гремела так оглушительно, что невозможно было даже разговаривать. Но сегодня звуки, плывущие навстречу, были ничего, вполне приемлемы: блюзовые аккорды гитары и голос точь-в-точь как у Джона Ли Хукера. Ладно, для выпивки водились места и похуже, и уж, разумеется, этот бар был куда пригляднее, чем забегаловки рядом с Хендоном.

Тарталья купил пинту эля «Янг спешиэл» для себя и полпинты обычного горького для Донован, та предпочитала что-нибудь послабее. Формально они, может, еще и на службе, но ему плевать. А ведь он условился со своим кузеном Джанни выпить по кружечке пива и угоститься пиццей перед телевизором! Они планировали посмотреть старый фильм «Крушение» со Стивеном Болдуином на DVD, но план этот придется пока что засунуть подальше на полку, да и выходным тоже можно послать прощальный поцелуй. Тарталья заказал две большие порции лазаньи и салат и устроился за столиком в дальнем углу, у окна. Не успел он пригубить свою кружку, как через главную дверь вошла Донован, порозовевшая, запыхавшаяся, с влажными от тумана волосами. Кинув на пол сумку, она содрала с себя несколько слоев одежды, разоблачилась до черных мешковатых брюк, державшихся на подтяжках, и майки в красно-черную полоску. Тарталья фыркнул: майка насмешила его, напомнив несносного мальчишку — героя фильма «Дэннис-мучитель». А вообще ему нравилось, как одевается Донован, стиль подходил ей, хотя женственным его, конечно, не назовешь. Она вполне могла сойти за смазливого парнишку.

Донован, наскоро вытерев волосы концом шарфа, отчего те встопорщились острыми перышками, плюхнулась на стул напротив.

— Уже лучше. Твое здоровье! — провозгласила она, отпивая глоток горького и вытирая верхнюю губу ладонью. — Фух, как же мне требовалось пивка!

— Мы проверяем двух приятелей Крамера, оба живут неподалеку друг от друга, что облегчает задачу. — Тарталья кинул взгляд на часы. — Скоро должны сообщить новости. А когда ты встречаешься с девочкой?

— Попозже. Ее мать сказала, что домой она вернется не раньше десяти вечера, потому что сегодня пятница. — Донован сделала новый щедрый глоток и откинулась на стуле, вольготно вытянув ноги. — Нам придется нелегко, — задумчиво высказалась она. — По-моему, у Джеммы была вторая, тайная жизнь и вряд ли у ее родителей есть к ней ключик. — И Донован поведала Тарталье о разговоре с Крамером, а затем и о сложившемся у нее на данный момент впечатлении о Джемме.