Расчленинград. Маньяки над Невой - Елизавета Михайловна Бута Страница 36

Ильшат успокоился лишь когда парень потерял сознание, а весь склад был залит кровью. Это так возбудило Кузикова, что он незаметно для себя занялся самоудовлетворением, а затем заснул без сил. Нашли их только утром. Ильшата тут же отправили подальше из части на медицинское освидетельствование. В клинике ему поставили диагноз – шизофрения. Естественно, парня тут же демобилизовали и назначили социальную пенсию.

3. Наедине с собой

– А как вы вообще в Ленинграде оказались?

– Папа маму ножом зарубил, а нас с братом тетя к себе забрала в Ленинград. Я хотел медиком стать, но меня в школе отговорили, и я стал сварщиком.

– Вы понимаете, почему получили свой диагноз?

– Я нанес травмы сослуживцу.

– Почему?

– Он обещал меня убить, – пожал плечами Ильшат Кузиков и внимательно посмотрел на сидящую перед ним пожилую женщину в старомодных очках, закрывающих половину лица.

Поразительно, но это сработало. Когда Ильшата выписали из больницы с диагнозом, он отправился в поход по социальным службам города, чтобы встать в очередь на получение социального жилья. Домой его тетя не пустила, и парень стал скитаться по парадным, ночевать на вокзале и вскоре, вполне закономерно, был арестован за бродяжничество. Когда выяснилось, что он стоит в очереди на получение жилья, дело вдруг задвигалось. Его стали то и дело приглашать в какие-то службы, просили оформлять справки, а потом ему выделили однокомнатную квартиру с телефоном на третьем этаже пятиэтажки по адресу Орджоникидзе, 22, в Московском районе Ленинграда. По словам Кузикова, на это повлияло то, что женщине, принимавшей заявления на получение квартиры, стало его жалко. Как обстояло дело на самом деле, вряд ли можно будет уже выяснить. Так или иначе, вскоре после армии Ильшат стал счастливым обладателем однокомнатной квартиры в Ленинграде. Невероятная удача даже по тем более или менее благополучным временам.

Первым делом Ильшат пригласил всех, кого знал, на новоселье. Парень не работал, не общался с одноклассниками и сослуживцами и знал в основном лишь постоянных пациентов психоневрологического диспансера, в котором состоял на учете. Каждый год Ильшат стал ложиться на полтора месяца в клинику на курс лечения, а затем возвращался в свою квартиру и начинал потихоньку пропивать пенсию вместе с другими пациентами того же диспансера. Как только Ильшат замечал, что алкоголь начинает его злить и провоцирует припадки ярости, он шел к врачу и просил положить его назад в больницу. Когда он возвращался домой, никто себе и представить не мог в этом застенчивом кучерявом парне склонности к агрессии. Ильшат лишь тихо-тихо что-то бормотал, вечно спотыкался и мог неделями не выходить из дома. На сплошь усеянной маленькими кубиками пятиэтажек улице многие хорошо знали о том, что этот паренек «состоит на учете», и очень ему из-за этого сочувствовали. В середине 1980-х психиатрический диагноз тут же лишал человека надежды хоть на какую-то карьеру, но Ильшат уже и не думал о таком. Он мечтал о тихой и спокойной работе, которая даст хоть небольшую прибавку к пенсии, но сил на то, чтобы на нее ходить, у парня не было.

Когда срок очередного курса лечения подходил к концу, Кузиков повстречал в коридорах больницы Марину. Милая девушка попала сюда с попыткой суицида по причине тотального одиночества. У Ильшата тоже не было в Ленинграде ни одного близкого человека, который бы готов был с ним общаться. Тетя и брат предпочли забыть о его существовании. Кузиков производил впечатление странного, но доброго человека, который, казалось, умеет слушать и искренне сопереживать. Между молодыми людьми завязался роман. Ильшата вскоре выписали, но он продолжал ездить в больницу на набережной, правда, уже на правах посетителя. Каждый день он приходил к девушке, чтобы подбодрить и порадовать. Впервые он чувствовал себя кому-то нужным, и это придавало ему сил для того, чтобы выйти из дома.

Вскоре пара поженилась. Вопрос сексуальных предпочтений кажется важным лишь в очень юном возрасте. На деле же секс имеет значение лишь в короткий период от двадцати до тридцати лет. До двадцати редко у кого получается сформировать представление о собственных предпочтениях, а после тридцати секс становится частью жизни, но далеко не самой главной. Ильшат не испытывал к Марине сексуального влечения, но он чувствовал, что девушка нуждается в помощи, а ему очень хотелось стать кем-то значимым в жизни другого человека.

Ильшат и Марина стали жить вместе, и очень долгое время все у них было прекрасно. Ильшат даже не почувствовал обычных для себя изменений и не пошел к врачу за помощью, когда у него вдруг стало путаться сознание и просыпаться агрессия. Вдобавок ко всему Ильшат стал очень много пить, а после рюмки спиртного Кузиков от любой мелочи мог впасть в аффект и натворить глупостей. Парень прекрасно знал о своих особенностях, и долгое время ему удавалось держать их втайне от Марины, но однажды Кузиков напился до беспамятства, а Марина просто случайно попалась на глаза. Дальнейшее Ильшат помнил лишь фрагментами: вот он хватает со стол нож, вот жена кричит на него за что-то, а ему очень хочется, чтобы она замолчала, вот он уже бежит за ней с ножом, а она успевает скрыться от него у соседей.

Когда Ильшат проснулся на следующий день посреди тотального хаоса в квартире, он сразу заметил, что исчезли все женские вещи. Марина съехала, и притом навсегда. Поначалу она надеялась на извинения, а Ильшат боялся их попросить. Первой позвонила Марина. Она сообщила о том, что подала документы на развод.

С тех пор жизнь Ильшата вернулась в прежнюю колею. Каждый год он ложился в больницу на лечение, а все остальное время проводил с собутыльниками, которые всегда были рады выпить на его деньги. Средств молодому человеку не хватало всегда, но в последнее время стало особенно тяжело. Ильшат пару раз пытался устроиться на работу в морг санитаром, но там ему отказывали сразу, как только узнавали, что молодой человек состоит на учете в ПНД. Парень ужасно расстроился в тот раз, потому что ему так нравилась дорога в морг, что он уже себе придумал, как будет выходить на пару станций раньше и долго-долго брести вдоль набережной канала до поворота к моргу.

Какое-то время Ильшат подрабатывал дворником. Ему нравился процесс уборки. Особенно радовал тот факт, что очень много людей в течение дня одобрительно похлопывали его по плечу и спрашивали, как ему работается. Впрочем, надолго Кузикова все равно не хватало. Уже через пару недель Ильшат чувствовал бесконечную усталость, которая буквально не давала ему выйти на улицу и взять в руки метлу.

Прожить на одну социальную пенсию было уже невозможно. В городе начались перебои с поставками продуктов, а чтобы купить хорошие товары, нужно было иметь много денег и знать нужных людей. Поскольку у парня не было ни первого, ни второго, Кузиков выбрал третий путь и стал голодать. Последнюю неделю перед пенсией он обычно ничего не ел. Дошло до того, что Ильшат стал считать дни до похода в больницу, так как там хотя бы кормили. Кузиков стал собирать бутылки и макулатуру, а в его квартире появились отвратительные горы хлама.