Шарль Эксбрайя - Инспектор из Глазго (Наша Иможен) Страница 11

— Не знаю, что на меня нашло…

Элскотт иронично запротестовал:

— Могу объяснить вам это, Арчибальд, потому что название этому есть на всех языках.

— Нет! Нет!

На сей раз Имоджен повела себя дружелюбно и с задорным видом произнесла:

— Арчибальд Мак-Клостаг, вот уже дважды всего за несколько дней вы не проявляете по отношению ко мне никакого уважения.

— Я? Мисс Маккартри? Я… я полагал, что речь идет о неверном истолковании фактов.

Она ребячливо погрозила ему пальцем:

— Чтобы понять, Арчи, совсем не обязательно заканчивать Оксфорд… У меня до сих пор щеки болят от вашей колючей бороды!

Сержант стал серьезно беспокоиться по поводу шантажа, который, как казалось ему, уже замаячил на горизонте.

— Уверяю вас, мисс…

Доктор потирал руки.

— Я чувствую, скоро нас пригласят на свадьбу!

Мак-Клостаг подпрыгнул.

— Что? Что вы сказали?

— Мак-Клостаг, вы два раза — в «Хайлендере» и прямо здесь — скомпрометировали мисс Маккартри. Я знаю, что вы — человек очень порядочный, поэтому не станете колебаться, чтобы исполнить свой долг.

Взяв Имоджен за руку, Элскотт вместе с ней вышел из кабинета, оставив сержанта в недоумении.

Когда они ушли, Арчибальд обхватил обеими руками голову и попытался представить себе, что было бы с ним, живи он с Имоджен. От ужаса у него волосы на голове встали дыбом. Чтобы обрести снова душевное равновесие, он извлек из шкафчика, где хранились документы с грифом «секретно», бутылку виски, которую держал так, на экстренный случай; здесь она была надежно спрятана от пытливых глаз бесчестного Сэма Тайлера. Сержант открыл бутылку и выпил добрую треть виски. У него слегка закружилась голова, и, вместо того, чтобы обрести душевное спокойствие благодаря внушительной дозе алкоголя, он впал в глубокую меланхолию. Чтобы избежать кошмарной участи стать супругом Имоджен, Арчибальд решил лучше умереть. Придерживаясь установившейся традиции, сержант вознамерился написать своему заместителю, чтобы из-за его отсутствия в ближайшее время не пострадала служба.

«Дорогой Тайлер!

Поскольку мне очень хочется избежать страшной ловушки, в которую я случайно попал, я решил умереть. Я понимаю, Тайлер, как ужасно узнать об исчезновении такого значимого человека, как я, однако произошли события, последствия которых я изменить не могу. Прощайте, Тайлер. Я глубоко уважал вас, если не принимать во внимание вашу досадную склонность к употреблению моего виски и отсутствие угрызений совести, что весьма шокирует.

Покойный Арчибальд МАК-КЛОСТАГ, экс-сержант полиции Ее Величества».

Затем, опять же беспокоясь, чтобы не пострадала работа, Арчи сделал самодельную табличку, на которой написал: работа прервана по причине самоубийства.

После этого сержант пошел в комнату, где, переодевшись в парадную форму, улегся на кровать с бутылкой виски в пределах досягаемости — протянув руку, ее можно было достать — с единственной целью: поразмышлять над тем, каким образом он покинет этот несправедливый мир.

Сэм Тайлер, вернувшись после обхода, чуть не упал замертво, когда увидел табличку, которую Мак-Клостаг положил ему на стол на видном месте. Он ознакомился с содержимым записки, ему адресованной, и два или три раза прошептал:

— Боже мой! Боже мой!

Затем, безрезультатно поискав хоть капельку виски, которая помогла бы ему поднять находящийся в крайнем смятении дух, он принялся разыскивать труп шефа.

Когда Тайлер обнаружил лежавшее на кровати огромное тело Мак-Клостага, у него сдавило горло. Они так много времени проработали вместе: Арчибальд и Сэм. Что за нелепая идея пришла ему в голову, из-за которой он совершил такую непоправимую глупость?

Тайлер снял свой головной убор, приблизился к смертному одру, опустился на колени и сразу же чуть не задохнулся от запаха виски; исходившего от мнимого трупа. Тайлер с горечью констатировал, что его начальник не мертв, а мертвецки пьян. Несмотря на досаду — только зря переволновался — Тайлер почувствовал огромное облегчение. Он снова спустился в кабинет, зачеркнул на табличке слово «самоубийство», написал вместо него «попойка», а в письме Мак-Клостага дописал постскриптум:

«Спасибо за уважение, шеф, однако должен вам сказать, что в ваших же интересах необходимо выбирать виски лучшего качества ради спасения вашей печени и моей.

Преданный вам Сэмюэл Тайлер».

Глава четвертая

«СВЕТ» КАЛЛАНДЕРА

Глядя в окно своего кабинета, Копланд, суперинтендант Пертского графства, думал о том, кого послать в Калландер, чтобы расследовать убийство фармацевта, кандидата в Региональный Совет, как вдруг появился сержант Берт Джонсон. Джонсон должен был в ближайшее время идти на пенсию и исполнял у суперинтенданта роль доверенного лица. Суперинтендант слепо верил ему и ценил в нем прежде всего его умение здраво мыслить.

— Что-то случилось, Берт?

— Шеф, опять этот молодой инспектор…

— Мак-Хантли? Что еще он сотворил?

— Он изводит нас, шеф! Он вбил себе в голову, что должен в корне изменить методы нашей работы, научить новому способу классификации документов и лучшему использованию рабочего времени с целью существенного повышения эффективности труда. Короче говоря, он сеет на службе неразбериху!

— Ну и что, Берт?

— Надо во что бы то ни стало найти ему какое-нибудь занятие, которое удалило бы его от нас на некоторое время.

— Легко сказать, а вот как это сделать?! Хотя… Погодите! Берт, попробуйте забыть о вашей злости по отношению к Мак-Хантли и откровенно признайтесь мне, что вы думаете о нем с точки зрения профессионализма?

Прежде чем ответить на вопрос начальника, сержант долго чесал голову.

— Я считаю, что он хороший работник. Мне кажется, что он не просто с большим энтузиазмом относится к своему делу, но и любит его. Во всяком случае, очень трудно судить об этом, так как у него не было возможности полностью проявить себя.

— Я могу предоставить ему такую возможность.

— О чем вы?

— Я могу послать его в Калландер вести дело об убийстве Хьюга Рестона.

Лицо Джонсона прояснилось.

— Превосходная мысль, шеф! Не знаю, найдет ли он преступника, однако в одном я уверен: там он встретится с Имоджен Маккартри, и, я полагаю — по крайней мере, если она не слишком изменилась, — что мисс очень скоро удастся сбить с него спесь!

— Пришлите-ка мне Мак-Хантли, Берт.

— Сию минуту, шеф!

Через несколько минут после того, как вышел сержант, инспектор Мак-Хантли предстал перед Копландом.

Инспектор был, что называется, красивым молодым человеком. Высокий, широкоплечий, узкобедрый парень с золотисто-белыми волосами, Мак-Хантли — для девушек просто Дугал — был похож на викинга. По всей видимости, он был очень доволен собой. Это чувство удовлетворения исходило из того, что на конкурсе полицейских, организованном уголовно-следственным отделом города Глазго, он вошел в число победителей.

— Я полагаю, Мак-Хантли, вы знаете о том, что произошло в Калландере?

— Убийство фармацевта? Да, сэр. Я изучил дело и обнаружил там ошибку, совершенную местной полицией.

— Но, очевидно, вы не знаете того, что жертвой стал один из двух самых вероятных кандидатов на выборах в Региональный Совет. Это, конечно, ничего не меняет. Поюсь только, как бы не взбудоражились умы. Поезжайте туда и без убийцы не возвращайтесь.

— Положитесь на меня, сэр, я привезу вам убийцу.

— Я, естественно, не считаю необходимым рассказывать вам о том, как надо вести расследование…

— В этом нет необходимости, сэр. Благодаря образованию, которое я получил в Глазго, я разработал свой собственный метод и надеюсь, с вашего разрешения, сэр, испробовать его в этом деле.

— Желаю, чтобы он привел вас к успеху.

— Позвольте сказать вам, сэр, что я в этом не сомневаюсь.

— Вот еще что, инспектор. Два представителя полиции в Калландере отнюдь не орлы. Так что не очень рассчитывайте на их помощь в вашем деле.

— Я не думаю, что мне понадобится чья бы то ни было помощь, сэр.

Эндрю Копланд подождал, пока Мак-Хантли закроет за собой дверь, и разразился смехом, сотрясавшим его изнутри.

Совете. Может быть, Он на мере на лея предоставить ему место в собрании более высоком…»

Спели две церковные песни, попрощались с бренным телом, произнесли слова соболезнования родственникам усопшего и разошлись по домам. Стоявшие в воротах кладбища миссис Фрезер, миссис Шарп и миссис Плури, одетые в черное, напоминали трех ворон. Миссис Фрезер доверительно сообщила своим подругам:

— Узнают ли когда-нибудь, кто настоящий убийца? У меня такое чувство — может быть, я и ошибаюсь, — что полиция не проявляет особого рвения, чтобы его обнаружить.