Николай Леонов - Пять минут до расплаты Страница 14

Горько вздохнув, Лев Иванович по-хозяйски сгреб со стола генерала стопку чистых листов, дотянулся до ручки, торчащей из органайзера, и стал набрасывать план расследования. Он всегда считал, что дело это абсолютно бестолковое и, как правило, ненужное. Ловля преступника по заранее намеченному плану для Гурова была аналогична рыбалке со строгим временным графиком поклевок и выуживанием.

Генерал Орлов, ожидая, когда Лев Иванович закончит свой эпохальный труд, задумчиво мерял шагами кабинет. Принимая от Гурова план, он неожиданно мягко, даже жалобно спросил:

– Лева, а ты не ошибаешься, что мы еще накопаем дерьма в деле Зеленского-сынка?

– Хотелось бы ошибиться, однако сердце говорит… – развел руками Лев Иванович. – А сердце не обманешь! Так что, Петр, ты особо не расслабляйся, а главное – здоровье береги, не нервничай.

Глава 7

Выйдя от Орлова, Гуров ощутил, как у него противно засосало под ложечкой. Одной чашки кофе за восемь часов бодрствования было, кончено, маловато. Пришлось согласиться с научными изысками Крячко, что на голодный желудок желание работать уходит на второй план. И еще Гурову захотелось сказать Стасу спасибо за то, что он прихватил с собой из кафе солидный пакет с круассанами. Тот, вообще-то, планировал употребить сдобу сам, но вряд ли предпочел бы грех чревоугодия голодной смерти товарища. К этому выводу Гуров пришел легко и без угрызений совести.

После столь здравых рассуждений Лев Иванович отправился к себе в кабинет, заварил чаю и с удовольствием позавтракал вкусной заначкой Станислава. Причем круассанов хватило и на Веселова, вернувшегося с осмотра машины.

Капитан выглядел измученным. Если Гурову с Крячко в эту ночь удалось хоть пару часов поспать, Веселов уже больше суток находился на дежурстве. Налив ему бокал крепкого чаю и придвинув остатки сдобы, Лев Иванович стал изучать протокол осмотра машины.

«Ауди» Зеленского стояла незапертой напротив входа в магазин неподалеку от станции метро «Динамо». Как она туда попала, Гурову было примерно понятно. Маршрут «Тушино – квартира убитого» проходил как раз через эти места. Но вот почему она была брошена именно там? До квартиры Зеленского надо было идти несколько кварталов, и по жуткой вчерашней погоде это было не самым увлекательным занятием. С таким же успехом можно было оставить машину за ближайшим углом. Лев Иванович, отметив данный факт, стал изучать протокол дальше, иногда задавая вопросы Веселову.

Самым интересным результатом осмотра оказались отпечатки на ковриках. Благодаря все тому же ненастью на них хорошо были видны грязные следы, натоптанные людьми, находившимися в машине последними. Именно последними, а не последним, как Гуров предполагал ранее. Целостного отпечатка, естественно, не было, однако по хорошо различаемой ребристой подошве того, кто сидел за рулем, его можно было собрать. И, самое удивительное, обувь водителя отличалась довольно узкой, совсем не мужской колодкой, и была всего тридцать седьмого размера.

Это открытие не ошеломило Гурова – его уже давно нельзя было даже сильно удивить. Однако выходило, что у убийцы, а на снегу на месте преступления отпечатались именно его следы, и вовсе не тридцать седьмого размера, был сообщник. И кто этот человек – подросток, женщина?.. Дело преподносило очередной сюрприз.

В остальном протокол осмотра «Ауди» Тимофея Зеленского был стандартным. Отпечатки пальцев сняли со всех возможных поверхностей, которых могли касаться преступники. Содержимое багажника и «бардачка» ничего интересного для следствия не выявило.

Гуров, закончив читать протокол, взглянул на Веселова. Капитана после выпитого чаю потянуло на сон. Он сидел за столом с закрытыми глазами, подперев ладонью щеку, и уже начинал потихоньку посапывать.

– Саша! – окликнул его Гуров. – Иди, сдавай дежурство и до завтра отдыхай. Мы с Крячко, думаю, справимся без тебя. Если сильно понадобишься, тогда вызовем. И на прощание один вопрос. По твоему разумению, кому могут принадлежать следы на месте водителя – подростку или женщине?

– Вероятнее всего, женщине, – секунду подумав, ответил Веселов. – Парни сейчас таких узких ботинок не носят. Даже модельные туфли, и те с широким рубленым носом, а уж ботинки по осенней, а считай – уже зимней, погоде помассивней наших форменных будут. И сам рисунок на подошве неглубокий, нерезкий. Точно женская обувь. И еще… Я в протоколе не отметил этого факта, надо будет внимательнее изучить фотографии отпечатков, когда они будут готовы. Следы нечеткие, но можно различить трещины на подошвах этой маленькой обуви. Прямо посередине стопы.

– То есть ты предполагаешь, что обувь сильно изношена? – уточнил Гуров.

– Видимо, так, – пожал плечами капитан.

– Кстати, и на месте преступления в Тушино следы обуви, без сомнения, принадлежащие убийце, выявляют сильно стертый каблук, – вспомнил данные из протокола Гуров. – Похоже, у этих ребят определенно проблемы с обувкой. Ну ладно, будем иметь это в виду. Шагай, Саша, отдыхай.

Отправив Веселова, Гуров попытался разложить по логическим ячейкам поступившие сведения, однако оживший внутренний телефон отвлек его от размышлений. На умственный процесс времени не оставалось. Его перебивал активный набор информации, которая еще не переливалась через край, но уже начинала к нему подбираться.

Звонили с проходной. Гуров, покидая квартиру Зеленского, дал задание участковому старшему лейтенанту в десять часов утра встретить домработницу Татьяну Владимировну и помощника депутата Дмитрия, приглашенных понятыми для обыска. Их услуги в этой роли были уже не нужны, но у Льва Ивановича появились кое-какие вопросы, которые он хотел им задать. Участковый должен был направить женщину и молодого человека от подъезда прямиком в управление.

Старший лейтенант поставленную задачу не только выполнил, но и проявил инициативу, которая, как известно, карается. Он сам доставил их до проходной, откуда и звонил Гурову. Лев Иванович в свете полученной информации решил поподробнее пообщаться с участковым. В квартире Зеленского он с ним поверхностно переговорил, выяснил, что толком тот ничего по делу сказать не может, и оставил в покое. Но, похоже, этого самого покоя старшему лейтенанту пока не видать.

В ожидании гостей Лев Иванович связался по мобильнику с Крячко. Ему пришла в голову одна мысль, которую надо было проверить. Станислав уже успел добыть решение судьи о получении информации по счетам Зеленского и операциям с ними и как раз в это время двигался в банк.

Гуров попросил его на обратном пути заехать к магазину у станции метро «Динамо», где обнаружили автомобиль убитого, и как можно внимательнее оглядеться по сторонам.

В дверь осторожно постучали. Гуров ответил. Дверь открылась, и в кабинет едва не строевым шагом зашел участковый. Он лихо вскинул руку к козырьку:

– Товарищ полковник…

– Вольно, старший лейтенант! – скомандовал Лев Иванович. – Все прибыли?

– Так точно, товарищ полковник! – отрапортовал участковый. – Как вы и приказывали.

Из-за спины старлея выглядывали немного напряженные лица домработницы и помощника Зеленского-старшего. Они знали, что к ним у правоохранительных органов претензий нет, и считали себя вполне законопослушными гражданами, однако атмосфера присутственного места, как, наверное, любого человека, несколько тяготила и их. Гуров поздоровался и попросил подождать в коридоре, пока он будет беседовать с участковым.

– Подскажите, пожалуйста, как вас зовут, – усадив его на стул, спросил Лев Иванович. – А то мы уже полсуток общаемся, а так и не познакомились. Только без должностей и званий – мы сейчас не на строевом плацу…

– Слюсарев Анатолий Васильевич, – пытаясь встать со стула, но остановленный решительным жестом Гурова, представился старший лейтенант.

– Очень приятно, Анатолий Васильевич, – удовлетворенно кивнул ему Гуров. – А меня называйте Львом Ивановичем. И немножко расслабьтесь. Хоть я и полковник, бояться меня не надо – я не ваш начальник и не начальник вашего начальника. Договорились? Так вот, Анатолий Васильевич, у меня появились некоторые неясности, которые возникли после нашего с вами общения этой ночью.

Гуров на секунду задумался, формулируя вопрос. А точнее – пытаясь поймать мысль, которая плавала где-то рядом, но все никак не давалась. Казалось, вот сейчас он ее поймает, но она все ускользала и ускользала.

– В общем, так, Анатолий Васильевич, – медленно и даже чуть неуверенно сказал Гуров. – Давайте на время отвлечемся от преступления, которое, кстати, к вашему участку отношения не имеет. Я говорю об убийстве Тимофея Зеленского. Ночной налет на его квартиру – это отдельная тема, но мы ее также касаться не будем. Давайте считать, что ничего не произошло, кроме… А вот это «кроме» меня сейчас и интересует.

– Не понял, – растерянно мотнул головой старший лейтенант. – Какое «кроме»?