Алексей Макеев - Трепанация прошлого Страница 22

Владимир Николаевич не дал ему и рта открыть, протянул смартфон и приказал:

— Это фотография Ильи Павловича Осипова. Ее нужно срочно загрузить в ваши компьютеры. Потом возьмешь пару человек и мухой в Дом книги на Новом Арбате. Там изымите все записи с камер наружного и внутреннего наблюдения за второе сентября этого года. Зачем они вам, сам придумаешь. Если будут брыкаться, предупреди, что приедет ОМОН и наведет у них такой порядок, что они и через месяц снова открыться не смогут. В случае малейших затруднений звони мне. Я действительно ОМОН подключу. Получите записи и немедленно обратно. Будете искать на них Осипова. Он там с кем-то встретился и, скорее всего, беседовал. Когда найдете, выясните, кто это и все остальное об этом человеке. Исполнять!

— Есть! — Черкасов выскочил за дверь.

Щербаков вернулся на свое место и приказал Смирнову:

— Продолжай! Теперь ты каждый день будешь по минутам расписывать!

— А чего расписывать? В выходные Илья Павлович и Ирина Дмитриевна дома были. Мы с мамой в субботу на машине за продуктами ездили. В Москву мы с Ильей Павловичем отправились только в понедельник пятого числа, к Григорьевым. Это там, где девушка собаку сбила. Оттуда, никуда не заезжая, домой. Шестого, во вторник, мы были у Потаповых. Та же история, туда и назад. Нет! — вспомнил он. — На обратном пути Илья Павлович спохватился, что свою записную книжку у них оставил.

— Стоп! Что за записная книжка? — насторожился Лев Иванович.

— В ней у него телефоны тех людей, с которыми он по работе не связан. Знакомые, друзья, коллеги бывшие…

— Звонил он от Потапова, — уверенно заявил Крячко.

— Естественно. Иначе зачем доставал. А раз забыл, значит, разговор был непростой, — ответил Гуров и повернулся к Смирнову: — Гена, что представляют собой Потаповы?

— У хозяина автосалоны, два, кажется. Может, и три. Мужику лет сорок пять — пятьдесят, жена у него намного моложе, мальчишке — десять. Писается он по ночам. Отец этого жутко стыдится, до скандалов доходит. Мол, жена нагуляла ребенка, потому что его сын таким слюнтяем быть не может. Вообще-то он мужик крутой, но перед Ильей Павловичем на цырлах…

— Где живут? — перебил его Крячко.

— В Староконюшенном, — недоуменно ответил Геннадий.

— Князь Игорь, — проговорил Лев Иванович. — Осипов, наверное, потому оттуда и звонил. Он подумал, что если телефон пробьют и узнают, кому он принадлежит, то поостерегутся что-то делать.

— Может быть, вы мне объясните, в чем дело? — недовольным тоном потребовал Щербаков.

— Объясняю, — начал Гуров. — Князь Игорь, он же Игорь Олегович Потапов, в девяностые годы возглавлял крупную ОПГ. Сумел избежать суда, стал легальным бизнесменом, но бывших бандитов не бывает. Связи у него сохранились, причем очень надежные. Можно предположить, что в Доме книги Осипов получил от кого-то некую информацию, но не поверил ей. Он поразмыслил, решил ее проверить. Чтобы не навлечь беду на близких, звонить из дома он не стал, сделал это от Потапова. С тем мало кто решится связываться. Гена, кто был дома, когда вы с Осиповым там оказались? Есть ли стационарный телефон, видел ли ты, как доктор по нему звонил?

— Дома были жена хозяина с сыном, горничная и охранник, — ответил мужик. — Телефон там есть, а вот как Илья Павлович по нему звонил, я не видел.

— Значит, нам нужна распечатка звонков с телефона Потапова за шестое сентября. Оптимальный вариант — поговорить с мадам Потаповой, ее сыном, горничной и охранником. Вдруг кто-то из них слышал, о чем шла речь, — подытожил Стас.

— Так Потапов и разрешит им разговаривать с полицией! — заявил Щербаков.

— А куда же он денется? — удивился Крячко. — Когда полковник Гуров предлагает человеку побеседовать, только сумасшедший рискнет отказаться.

— Гена, у тебя есть номер телефона Потапова? — не обращая внимания на то, как Стас делает ему рекламу, спросил сыщик.

— В смартфоне. А его унесли, — ответил тот.

— Да никуда он не денется, — сказал Щербаков. — Вернут его тебе.

— Владимир Николаевич, когда узнаем номер домашнего телефона Потапова, нам бы распечатку разговоров с него за шестое число получить, — попросил Лев Иванович.

— Ну и наглец! Ты уже начальнику главка указания даешь! — Щербаков покрутил головой, но пообещал: — Будет тебе распечатка. Давай, вытаскивай следующего кролика из цилиндра.

— Да какой же это кролик? Это удав, — пробормотал Гуров, доставая из кармана мобильник и визитку адвоката Петрова.

Он поставил телефон на громкую связь, набрал номер, дождался ответа и спросил:

— Леонид Михайлович, мне представляться надо?

— Конечно, нет, господин полковник, — ответил Пьеро. — Очень многие люди ваш голос и захотят, так все равно до конца жизни не забудут. Вижу, что пригодилась вам моя визитка, а вы еще брать ее не хотели. Чем могу помочь?

— Мне бы побеседовать с Потаповым, точнее, с его домашними: женой, сыном, горничной и охранником, которые работали шестого числа. Отношения у меня с Игорем Олеговичем своеобразные, так что требуются ваши услуги посредника.

— Это касается Ильи Павловича? — уточнил Петров.

— Естественно. Неужели вы думаете, что я позвонил бы вам по любому другому поводу?

— Я уверен, что Игорь согласится. О времени сообщу через несколько минут, — пообещал Леонид Михайлович.

— Так, с этим разобрались, — сказал Гуров, отложив телефон. — Что было дальше? Вот Осипов обнаружил, что оставил записную книжку у Потаповых. Кстати, где он ее держит?

— В пиджаке, — ответил Смирнов. — Из внутреннего кармана никогда не выкладывает. Запишет туда что-то новое и снова туда уберет.

— Значит, завтра опять высаживаем там десант, — сказал Гуров. — Нужно записную книжку найти, все визитки на всякий случай забрать и писчебумажные принадлежности. Принтера в доме я не видел…

— Потому что его там нет, — встрял Геннадий. — Как и пишущей машинки.

— А что это значит? — спросил у него Лев Иванович и сам же ответил: — Осипов свое письмо от руки писал. Вот и нужно нам найти все, на чем мог остаться оттиск. В общем, работы экспертам предстоит столько, что я к ним на этаж и подниматься не рискну — из окна выбросят. Итак, Гена, что там дальше было?

— Илья Павлович решил, что заберет записную книжку седьмого сентября, когда мы поедем к Куликовым, — продолжил Смирнов. — Там ситуация сложная. Девчонка от несчастной любви таблеток наглоталась. Спасти ее успели, но она все равно жить не хочет.

— Гена, давай по делу, — попросил Лев Иванович.

— Вас не поймешь! То вам в подробностях все надо, то не даете рот открыть, — пробурчал мужик. — Ладно. Не успели мы от поселка отъехать, как за нами неприметная белая «девятка» пристроилась. Дорога-то в Москву одна, ничего удивительного. Плюхает она себе, да и ладно. Только мы уже в Москву въехали, а она держится за нами как приклеенная. Сначала к Потаповым за записной книжкой отправились, и она следом. Я в машине остался. Илья Павлович один наверх пошел. Смотрю, а «девятка» неподалеку стоит. Осипов появился. Мы к Куликовым поехали, и опять она за нами. Тут я понял, что пасет нас кто-то, и сказал об этом Илье Павловичу. Он не удивился и не испугался, а просто расстроился и спросил, уверен ли я в том, что за нами следят. Я ответил, что точнее не бывает, и даже на машину показал. Предложил ему ребят позвать, чтобы они с этой «девяткой» разобрались, а он отказался.

— Мне надо было звонить! — сорвался на него Щербаков.

— Я хотел, но Илья Павлович запретил, — начал оправдываться Смирнов. — Вы же знаете, как он всегда стесняется своими проблемами кого-нибудь обременять.

— Зато сейчас все проблемы сами собой разрешились! — язвительно произнес Владимир Николаевич. — Что дальше было?

— Так мы в сопровождении этой «девятки» к Куликовым и приехали, — понурившись, продолжил Геннадий. — А когда от них вышли, ее уже не было. Я даже подумал, что у меня мания преследования началась. Оказалось, что нет. Место «девятки» серебристая «Тойота» заняла и тоже как приклеенная за нами ехала. Я на обратной дороге несколько раз проверялся, на заправку заскочил, так она за мной туда свернула. Я-то заправился, а вот из нее никто даже не вышел. Я поехал дальше, и эта тачка за нами. Тогда я решил по старой дороге двинуть. Джипу на ней ничего не будет, а вот «Тойоте» придется несладко. Так она и туда за мной поперлась. Отстала только на подъезде к поселку.

— Ты мне говорил, что за вами следили четыре раза. Эти случаи за два считаешь или за один? — уточнил Лев Иванович.

— За два, — ответил Смирнов.

— Теперь рассказывай, кто за вами в третий раз ехал, — предложил Гуров.

Мужик заерзал на стуле и потупился. Сыщик понял, что с этой третьей машиной было что-то не то.

— Так, — протянул Гуров. — Гена! Судя по твоему поведению, «не вынесла душа поэта». Говори, что настряпали, все равно ведь узнаем.