Николай Леонов - Почерк палача Страница 23

Илья Титов не звонил, Гуров все больше убеждался в своей правоте. Если бы парень имел отношение к убийцам и захоронению, то не мог бы позволить себе обидеться и прервать связь с полковником милиции, когда ситуация в районе техстанций накалилась до предела. Гуров гордился своей проницательностью и на следующий день, как бы между прочим, сказал:

– Станислав, твой разрабатываемый Илья Титов потерял к полковнику Гурову всякий интерес, обиделся и забыл обо мне, о своих бредовых идеях сотрудничества. Тебя это не наводит ни на какие размышления?

– Наводит, командир, очень даже, – ответил Станислав. – Значит, и работа Вики тоже впустую? Но, понимаешь, я так привык, что ты всегда прав, что даже не расстраиваюсь. Твоя победа, наша победа, да и что греха таить, хороший парень оказался вне подозрений, все к лучшему. Может, ты сумеешь его использовать против Полоза?

– Возможно, но пока обождем, – ответил Гуров и не видел, как Станислав за спиной начальника состроил кривую рожу.

– Может, мне сегодня встречу с Викой отменить? – Станислав взглянул на часы. – Согласно расписанию она в данный момент принимает ванну. Пятнадцать часов, такая рань, а человек уже занимается утренним туалетом.

– Как это отменить? – Гуров нахмурился. – Илья вчера вечером в казино не пришел?

– Откуда мне знать? Они люди ночные, у нас связь только после пятнадцати.

– А встреча? – спросил Гуров.

– В восемнадцать, как обычно.

– Обязательно ступай. Не торопи, пусть красавица выговорится. Интересно, как ей удалось прервать связь и какова была реакция Ильи? Запиши разговор, я позже прослушаю.

– Будет сделано, командир, – сказал Станислав. – Вы не поприсутствуете?

– Лишнее. Уверен, девушке хватило вчерашнего, – несколько самодовольно ответил Гуров.

Станислав привык к уверенной, ироничной манере друга решать серьезные вопросы как бы между прочим и знал, что ему верить нельзя. Все это не более чем защитная реакция опытного оперативника, скрывающая внутренние сомнения и неуверенность. Но здесь легко ошибиться, часто Гуров действительно не сомневался в своих выводах и оказывался прав. Станислав давно выработал собственную манеру поведения. Он добросовестно выполнял полученное задание, а уж жизнь решала: он либо подстраховывал Гурова и снимал существующие у Гурова вопросы, либо «выходил в цвет», именно такого результата начальник и ожидал.

Выполняй приказы, будь честен в выводах, а Гуров безошибочно решит, где истина и где пустая, обычная для оперативника, двойная проверка. Так и сложился сильный, работающий точно, с крайне редкими ошибками тандем Гуров – Крячко. И не всегда начальник являлся в разработке ведущим, часто он выводил вперед Станислава, становился ведомым и безболезненно воспринимал успех Станислава и собственную стрельбу в «молоко».

И сегодня Станислав даже не брал в голову, искренен с ним старший, или именно от него, Станислава Крячко, и ждут положительного результата. Работай, время покажет, кто на финише станет первым. Группа обязана победить, все остальное значения не имеет.

Все проходило по твердому расписанию. В половине шестого на конспиративную квартиру пришел Станислав, смахнул пыль, даже брызнул дезодорантом. Хотя Гурова и не будет, все должно блестеть и хорошо пахнуть. В шесть с минутами пришла Вика, опер умышленно задержался с приготовлением кофе: если она явится психованная, возможно, угнетенная, пусть поможет по хозяйству и приведет нервы в порядок. Вика оказалась в ровном, холодном настроении. Станислав принял ее настроение за чистую монету, даже чмокнул женщину в щечку. Вика сама, без разрешения, достала из шкафа спиртное, выпила рюмку, разлила по чашкам кофе, села за стол и, глядя оперативнику в глаза, заявила:

– Завтра улетаю с мужиком на Канары.

– Прекрасно. Отдохнешь, загоришь, – ответил Станислав.

– Да, я не желаю разбираться в мальчике Илье. Мне не интересно, кто он на самом деле, я не хочу видеть, как вы наденете на него наручники или дадите ему под зад ногой, мол, гуляй, парень, у нас маленькая накладка произошла.

– Все твои желания естественны, ничего интересного в нашей работе не наблюдается, – ответил Станислав. Он мог позволить себе вольготно разговаривать с агентом: начальство ведь приказало разработку прекратить, а, как известно, начальник всегда прав.

– Знаешь, что меня поразило больше всего? – спросила Вика. Опер понял, что вопрос чисто риторический, и изобразил на лице заинтересованность. – Илья спокойно узнал о моем отъезде, сказал соответствующие слова. Но я же точно чувствую, как он влюблен, и он не собирается отказываться от меня, просто принял какое-то решение и будет ждать своего часа.

– Умный мальчик, никогда не хватается за раскаленный утюг, – зафилософствовал было Станислав, но тут же сменил тон и спросил: – А нельзя ли по порядку, как вы встретились, что он сказал?

– Он не пришел, прилетел и, видно, за час до назначенного времени. Когда я его увидела, он играл в «Блек-Джек», видно, удачно. Крупье не очень хотел отпускать клиента с выигрышем, но Илья при моем появлении игру прекратил, фишки сгреб в карман и побежал ко мне, как мальчишка. Он взял мою сумочку, положил в нее пятьсот баксов и потащил меня в кабак. Как мне и было приказано, я держалась холодно, изобразила удивление, сказала, что, мол, в последний вечер я мальчика прощаю. Илья, словно заводная игрушка, сразу выключился и замолчал, пока мы не сели за стол и парень не выпил водки.

Затем он выпил еще и еще, потом спросил, что случилось? Я говорю, ничего, жизнь идет своим чередом, старый знакомый пригласил меня на Канары. И я не могу отказаться от заработка и красивого отдыха. Илья долго молчал, затем улыбнулся. Ты знаешь, Стас, он очень нехорошо улыбнулся. Я не могу объяснить, но дело было не в самой улыбке, а в его глазах. И тут я психанула. Заявила, если он мне будет угрожать, я попрошу вывести его из казино. Илья искренне удивился, сказал, что и не думает мне угрожать. И это правда, угрозу я придумала. Неожиданно… – Вика замолчала.

Станислав долил в чашки кофе, в который раз пожалел, что не курит, и упорно молчал.

– Понимаешь, Стас, мне вдруг до чертиков все надоело. Этот парень, ты сам, твой чертов начальник. Я почувствовала себя несвободной. Меня действительно пригласили на Канары, и я точно знаю, что ничего хорошего меня там не ждет. Вчера вечером я решила: и там ничего хорошего, а здесь так просто отвратительно.

– Дальше. Титов что-нибудь еще сказал? – спросил Станислав лишь для того, чтобы своим молчанием не нагнетать обстановку.

– Сказал. Какую-то книжную фальшивую фразу. – Вика, вспоминая, задумалась. – Чтобы обладать красивой женщиной, нужны деньги и власть. Примерно так, после чего встал, поцеловал руку, предупредил, что стол оплачен, и ушел. Прощаясь, сказал: до встречи.

Гуров прослушал пленку дважды, заявил:

– Плохой мальчик и опасный, но не сегодня, не в нашем деле, а в будущем. Эгоцентрист, уверен, что земля вращается вокруг него. А люди что попутчики в метро, не более того. А возможно, пыль осядет, останется нормальный хороший парень. Никто не знает.

Гуров привычно прошелся по тесному кабинету, обратился к Котову и Нестеренко:

– Не могу порадовать вас, коллеги. Предстоит нудная однообразная работа. Тела захоронены там, в районе техстанций, полагаю, на малом расстоянии, когда тело можно донести на руках, без использования машины. Может, я брежу, но ничего другого у меня нет.

– Лев Иванович, там все много раз осмотрено, – сказал Нестеренко.

– Значит, плохо осмотрено. Легенда для окружающих: вы ищете гильзу, потому и ползаете на карачках: возьмите для вида миноискатель. Ребята, хочется найти, но вы мне дороже. В случае удачи вы наступите змее на хвост, тогда ждите выстрела или ножевого удара. Особое внимание обратите на места, где пожухла трава, где свежий асфальт… Если похожее найдете, на том месте не задерживаться, тем более не звать друг друга для совета или консультации. Проходите мимо, ни на что не обращайте внимания, просто запоминайте место и докладывайте мне. Будем думать. Да, проверьте, никто там из сотрудников не увольнялся?

Старый рецидивист Робер, которого якобы давно кремировали, сидел на скамейке у своего дома, покачивая коляску с годовалым сыном. Настроение у убийцы было не просто плохое или даже отвратительное, а такое тоскливое – хоть в петлю лезь. Пацаны, имевшие ходки, далеко не мальчики, которым Робер десять раз повторил, что на полковника Гурова следует лишь взглянуть, не приближаясь ближе десяти машин, позавчера доложили: «клиент» из-под наблюдения ушел. А когда они рассказали, как Гуров выехал на резервную зону, перебросился фразой с гаишником и двинул в обратную сторону, Робер опустил голову и сказал:

– Значит, не судьба, парни. Не наше дело, идем в отказ.

Пацаны начали тогда клясться, что мент их не видел, да и машина у них была чужая, несли всякую ахинею, что подобных фраеров они, боевики со стажем, пачками клали. Робер согласился, пришел домой, принял на грудь пузырек и лег спать.