Алексей Макеев - Идеальный маньяк (сборник) Страница 38

– Пожалуйста, – пожала она плечами. – Только, если можно, недолго, я ужасно устала. Я вообще очень устала за эти дни… Смертельно.

– Не уверен, что все получится быстро, Екатерина Викторовна. Но ведь это нужно для дела.

– Господи, я-то вам зачем? – бросила молодая жнщина. – Уж, наверное, и без моих показаний обойдетесь. У вас же злодей в камере сидит! – зло добавила она.

– Злодея, как вы выражаетесь, мы отпустили под подписку, – сообщил Гуров. – Так что, скорее всего, он вас уже дожидается дома.

Гордина вскинула свои тонкие брови и взглянула недоверчиво.

– Это правда? – спросила она.

– Да полковник Гуров у нас вообще никогда не врет! – с серьезным видом заверил молодую женщину Крячко. – У него просто какой-то иммунитет против лжи! Я даже завидую.

Гордина никак этого не прокомментировала, лишь опустила уголки губ.

– Так где мы побеседуем? – деловито спросила она. – Могу предложить свой кабинет.

– Отлично, – сказал Гуров. – Пойдемте.

В небольшом кабинетике Гординой в углу стоял диванчик, на котором и устроились оба сыщика, сама же тренер заняла место за столом.

– Екатерина Викторовна, вам знакомо такое имя – Винников Юрий Александрович? – начал Гуров.

Гордина с недоумением уставилась на него, но ответила:

– Да, я знала такого человека.

– Почему – «знала»? – уцепился за ее слово Крячко.

По лицу Гординой было видно, что тема эта ей не слишком приятна.

– Потому что мы с этим человеком не виделись долгое время и я считала, что больше и не увижусь, – сухо сказала она и добавила: – Разве что случайно.

– Интуиция вас не подвела, Екатерина Викторовна. Вы с ним больше никогда не увидитесь.

Гуров поднялся с дивана, подошел к столу Гординой и четко произнес прямо ей в лицо:

– Винников Юрий Александрович был убит прошлой ночью на территории этого сквера. Его убил ваш муж.

Лицо Гординой стало меняться на глазах. По нему прокатилась целая волна чувств и эмоций, и в конце концов оно застыло в каком-то обреченно-каменном выражении.

– Вы не знали этого, Екатерина Викторовна?

– Нет… – хрипло сказала молодая женщина. – Я знала, что муж убил человека, что это вроде бы был тот самый человек, который… который нападал на женщин в сквере, но я и предположить не могла, что это Юрий Александрович!

– Почему не могли? Ведь он же привлекался по похожему делу? В Зеленограде, два года назад.

Гуров внимательно следил за лицом Гординой.

– Ужасно! – вместо ответа растерянно произнесла она и всплеснула руками. – У меня в голове это не укладывается!

– И тем не менее это так. Значит, вы ходили на прием к Винникову?

– Да, – прокашлявшись, подтвердила Гордина.

– Расскажите, в связи с чем?

Екатерина с минуту сидела молча, машинально отрывая листочки с набора желтых стикеров, потом ответила:

– А я-то думала, что все это забыто и похоронено… Ладно! – Она тряхнула головой, отчего ее пышные волосы заплясали по плечам, и стала говорить отрывисто, короткими фразами: – Я жила в Зеленограде. Работала в одной фирме. В рекламном отделе. Часто возвращалась домой поздно. Дорога была малолюдной. Однажды я услышала сзади чьи-то шаги. Меня догонял человек. Я не придала этому значения, пока он не ухватил меня сзади за горло. Я не могла закричать. Но так как с детства занималась спортом, мне удалось ударить его под дых и вырваться. Я убежала.

Гордина замолчала, глядя в сторону, губы ее мелко дрожали.

– Почему вы не заявили в полицию? – спросил Гуров.

– Я… не знаю. Зачем? Я его не видела, опознать все равно бы не смогла. И потом, он ничего мне не сделал.

– И вас не смущало, что он нападает и на других женщин?

– Тогда… тогда этих случаев еще не было. Он напал на меня первую. А может быть, и не он. Кто теперь это знает?

– Я это знаю, – спокойно сообщил Гуров. – Почему вы пошли к Винникову?

Екатерина, кажется, смутилась. Она взяла лежавший на столе карандаш и сжала его в пальцах. Карандаш издал глухой звук и переломился, и Гордина с досадой швырнула его в мусорную корзину.

Затем она вскочила из своего кресла и стала ходить по кабинету. Потом посыпались фразы – такие же короткие, отрывистые, произнесенные очень нервным тоном:

– Я боялась. Я стала бояться. В меня вселился страх. Это было сильнее меня. Я ничего не могла с собой поделать. Каждый раз, когда я выходила на улицу, этот страх сковывал меня! Я говорила себе, что это все глупости, что никто на меня больше не нападет, что я физически сильный человек, что у меня в кармане баллончик с нервно-паралитическим газом! Но все было напрасно. Необъяснимый страх парализовывал меня. Это было тем более странно, что до этого случая я ничего не боялась. Я ведь, несмотря на внешнюю хрупкость, очень сильна физически. И вдруг после такой ерунды! Он ведь не избил меня, не изнасиловал, даже ничего не украл! Мне не помогали ни успокоительные, ни сеансы релаксации, на которые я записалась за весьма приличные деньги. И когда я от кого-то услышала о докторе Винникове, то пошла в его клинику. И вот только Юрию Александровичу удалось победить живущий во мне страх. Я… Я не знаю, что он со мной делал, но он сумел погрузить меня в такое состояние, из которого я вышла другим человеком. Страх исчез. Он больше не мучил меня! Понимаете? Юрий Александрович совершил чудо! Можете смеяться, но и дальше в моей жизни все стало складываться удачно. Я познакомилась с Виктором, вышла замуж и уехала в Москву. Но Юрия Александровича всегда вспоминала с большой благодарностью. Я не верю в то, что он маньяк-убийца! Вы сказали, что его убил мой муж? Это какая-то ошибка!

– А ваш муж посещал когда-нибудь Винникова? Он был с ним знаком? – спросил Гуров.

– Нет, – ответила Гордина с легким удивлением. – Никогда.

– Он не был на вашей свадьбе?

– Винников? Вы с ума сошли! – рассмеялась Гордина. – Юрий Александрович не посещал никаких мероприятий, да еще имеющих отношение к его клиентам! Он относился к нам как… как к испорченным изделиям, поврежденным вандалами, которые нужно поправить. Словно мастер, который должен вылепить из старой вещи новую – произведение искусства!

Она остановилась в центре кабинета, переведя дух и прервав свою горячую, местами высокопарную речь.

– Вы точно установили, что это Винников? – еще раз спросила она.

– Можете не сомневаться, – кивнул Гуров. – Когда вы уехали из Зеленограда?

Гордина, вспоминая, закатила глаза.

– Полтора года назад, – ответила она.

– А через восемь месяцев оттуда уехал Винников. Вы информировали его о том, куда собираетесь?

– Господи, конечно же нет! К моменту переезда в столицу мы вообще с ним больше не общались! Юрий Александрович сделал свое дело, и сделал блестяще, и на этом мы расстались с взаимным пожеланием счастья!

У Гординой в сумке зазвонил телефон. Извинившись, она достала его и ответила на звонок:

– Да! Ты уже здесь? А я думала, ты будешь ждать меня дома. Да, хорошо. Я уже скоро выхожу.

Крячко, поняв, что основной этап беседы закончен, не прощаясь, вышел из кабинета, предоставив разбираться с Гординой Гурову.

Лев Иванович смотрел на Екатерину, которая от воспоминаний, разбередивших душу, выглядела сейчас неважно. Руки ее подрагивали, и она постоянно засовывала их под мышки. Она снова стала ходить по кабинету туда-сюда, не выпуская из рук телефона и постоянно поднося его к глазам, глядя на время.

– Я ответила на все ваши вопросы? – спросила она. – Меня внизу дожидается муж… Он же имеет право перемещаться по городу? – с нажимом спросила она.

– Имеет, – кивнул Гуров, поднимаясь и выходя из кабинета Гординой.

Спускаясь по лестнице, полковник услыхал доносившийся из сквера шум, за которым последовал громкий возглас Крячко:

– Стоять! Василий Палыч, стойте!

Гуров опрометью бросился по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. Через пару мгновений он был уже в сквере и бежал туда, откуда доносился крик Крячко:

– Василий Палыч, поднимите руки! Не делайте глупостей!

Гуров отчетливо слышал собственное дыхание и стук колотящегося сердца. Быстро добежав до середины аллеи, он увидел в темноте направленный прямо в какую-то бесформенную кучу луч фонарика Крячко и в два прыжка достиг ее. На земле боролись два человека. Гуров вцепился в одного из них и принялся его оттаскивать. С другой стороны подоспел Крячко. Мужчина оказался очень сильным, однако Гурову все-таки удалось отодрать его руки от горла лежащего на земле человека. Оттаскивая его в сторону, Гуров увидел искаженное яростью лицо Василия Павловича Кожухова.

На земле остался сидеть человек, который хрипел, обхватив собственное горло, сдавленное рукой Кожухова. Крячко подхватил его за плечи и помог подняться.

– Да, зря мы тебя отпустили, – с сожалением констатировал он. – В камере-то, пожалуй, надежнее было, а? Вот давай-ка мы тебя туда и возвратим.