Нора Робертс - Ночь смерти Страница 4

Рорк положил руки Еве на плечи.

— Один раз ты уже остановила его. И теперь остановишь.

— Остановлю, чего бы мне это ни стоило.

Услышав шаги в коридоре, Ева вскинула голову.

— Сохрани данные и архив, — сказала она Рорку, и в этот момент в кабинет вошла Надин Ферст. «Только ее тут не хватало», — подумала Ева. Надин была лучшим криминальным репортером «Канала-75», тот факт, что она дружила с Евой, ничего не менял.

— Наносишь рождественские визиты, Надин?

— Сегодня утром я получила подарок. — Надин бросила на стол диск.

Ева посмотрела на диск, затем снова перевела взгляд на лицо подруги. Оно было бледным и осунувшимся. Ни губной помады, ни румян, волосы растрепаны. Надин выглядела не просто плохо, она была напугана.

— Что случилось?

— Дэвид Палмер.

— Есть новости о нем? — Ева медленно встала.

— По всей видимости, он знает, чем я зарабатываю на жизнь и о том, что мы подруги. Прислал мне вот это. — Надин бросила взгляд на диск, с трудом сдерживая дрожь. — Рассчитывает, что я сделаю документальный фильм о нем и его «работе», а также поделюсь информацией с тобой. Слушай, а выпить у вас найдется? Что-нибудь покрепче.

Рорк встал из-за стола и усадил Надин в кресло.

— Садись. Ты замерзла, — проговорил он и сжал ее ладони.

— Да. Меня колотит с тех пор, как я посмотрела диск.

— Принесу тебе бренди.

Надин кивнула, опустила на колени сжатые кулаки и посмотрела на Еву.

— На записи, кроме Палмера, еще два человека. Один из них судья Уэйнджер. Вернее, то, что осталось от судьи Уэйнджера. И еще женщина, но я ее не узнала. Она… он уже принялся за нее.

— Вот. — Рорк принес бокал с бренди и протянул его Надин. — Выпей.

— Хорошо. — Она сделала большой глоток и почувствовала, как по желудку разливается жар. — Я видела много зла, Даллас. Делала о нем репортажи, изучала его. Но с таким я еще не встречалась. Не представляю, как ты выдерживаешь, сталкиваясь с этим постоянно, день за днем.

— Каждый день что-нибудь новое. — Ева взяла диск. — Тебе необязательно смотреть это еще раз.

— Нет. — Надин снова глотнула бренди и с шумом выдохнула. — Я посмотрю.

Ева повертела диск в руке. Стандартная модель. Проследить происхождение не удастся. Ева вставила диск в компьютер.

— Скопировать, запустить и воспроизвести на экране.

На настенном экране появилось красивое лицо Дэвида Палмера.

— Мисс Ферст, или вы позволите называть вас Надин? Так гораздо доверительнее, а работа для меня — дело личное. Кстати, я всегда восхищался вашей работой. Это одна из причин, почему я доверил вам рассказать мою историю в эфире. Вы ведь верите в то, что делаете, правда, Надин?

Теперь его глаза были серьезными — профессионал обращался к профессионалу, — но лицо по-прежнему оставалось открытым и безмятежным, словно у послушника перед алтарем.

— Те из нас, кто стремится к совершенству, верят в то, что делают, — продолжал Палмер. — Я знаю, вы дружите с лейтенантом Даллас. У нас с лейтенантом тоже сложились свои отношения. Возможно, не такие близкие, но мы понимаем друг друга, и я восхищаюсь ее стойкостью. Надеюсь, вы как можно скорее познакомите ее с содержанием этого диска. К тому времени она уже будет руководить расследованием смерти судьи Уэйнджера.

Его улыбка стала ослепительной и, возможно, чуть-чуть безумной.

— Привет, лейтенант. Вы меня извините, но мне нужно закончить с Надин. Я хочу, чтобы Даллас принимала в моих делах самое непосредственное участие. Для меня это очень важно. Вы расскажете обо мне, правда, Надин? Пусть меня рассудят люди, а не ограниченный болван в черной мантии.

И тут же, без всякой паузы, лицо Палмера на экране сменилось другой сценой. Звук был таким громким, что женские крики, казалось, раздирают воздух в кабинете Евы.

Тело судьи Уэйнджера со связанными руками и ногами было подвешено в нескольких дюймах от бетонного пола. «На этот раз примитивная система блоков», — отметила Ева. Палмер изрядно потрудился, чтобы смонтировать свои хитрые приспособления, но это, все же, не та сложная камера пыток, которая была в его распоряжении прежде.

Но «работал» он, как и раньше, методично и продуманно.

Лицо Уэйнджера было искажено страданием, мышцы подрагивали, когда Палмер ручным лазером выжигал буквы на его груди. Судья мог лишь стонать; его голова моталась из стороны в сторону. Рядом пищали и звенели мониторы.

— Видите, он сдается. — Голос Палмера за кадром давал краткие пояснения. — Его мозг не реагирует на боль, потому что больше не может ее выносить. Мозг блокирует боль, погружая организм в бессознательное состояние. Но процесс можно повернуть вспять, и вы это сейчас увидите. — Палмер щелкнул выключателем. Послышался высокий звук, и тело Уэйнджера дернулось. Теперь судья закричал.

В другом конце комнаты громко рыдала женщина. Клетка, в которой ее запер Палмер, висела на тросе и была настолько мала, что женщина могла лишь стоять на четвереньках. Темные волосы закрывали лицо, но Ева узнала женщину.

Теперь во власти Палмера была и Стефани Ринг.

Дэйв повернулся, щелкнул другим выключателем, и клетка заискрила и дрогнула. Женщина пронзительно вскрикнула, конвульсивно дернулась и лишилась чувств.

— Она отвлекается, — сказал Палмер, поворачиваясь к камере, — но у меня мало времени. Приходится начинать работу со следующим объектом, не закончив с предыдущим. Скоро ее очередь. Сердце объекта Уэйнджера отказывает. Данные по нему почти готовы.

При помощи веревок он опустил судью на пол. Ева отметила, как вздулись мускулы на руках Палмера.

— Дэйв качался, — пробормотала она. — Поддерживал форму. Знал, что в этот раз придется нелегко. Палмер всегда тщательно готовился.

Палмер накинул петлю с аккуратным узлом на шею Уэйнджера и пропустил конец веревки сквозь металлическое кольцо на потолке. Затем он продел веревку через другое кольцо, вмонтированное в пол, и стал тянуть. Уэйнджер из последних сил приподнялся на колени, задыхаясь.

— Выключи! — Надин вскочила. — Я не смогу еще раз на это смотреть. Думала, выдержу. Нет, не смогу.

— Остановить воспроизведение. — Ева подождала, когда изображение исчезнет с экрана, подошла к подруге и присела перед ней на корточки. — Прости.

— Нет. Я сама виновата. Думала, выдержу.

— Все в порядке. Никто такое не выдержал бы. Надин покачала головой, одним глотком допила бренди и отставила бокал.

— Ты выдержишь. Ты не позволишь себя достать.

— Меня уже достало. Запись предназначалась мне. Я вызову двух полицейских, и они отвезут тебя домой. Будут охранять тебя, пока Палмера не поймают.

— Думаешь, он придет за мной?

— Нет, но зачем рисковать? Езжай домой, Надин. Постарайся не думать об этом.

Ева попросила Рорка проводить Надин вниз, а сама досмотрела запись на диске. В самом конце ее взгляд встретился со взглядом, Палмера, смотревшего прямо в камеру.

— Объект Уэйнджер умер в полночь, двадцать четвертого декабря. Вы продержитесь дольше, Даллас. Мы оба это знаем. Вы будете самым лучшим из моих объектов. Я приготовил для вас замечательные штуки. Вы меня найдете. Я уверен. Рассчитываю на вас. Счастливых праздников.

3

Машина Стефани Ринг стояла в гараже на своем обычном месте. Вещи аккуратно сложены в багажнике. Ева обошла вокруг машины, пытаясь найти признаки борьбы или другие улики, оброненные и не замеченные во время похищения.

— Обычно он использует один из двух методов. — Ева обращалась скорее к себе, чем к двум полицейским, следовавшим за ней. — Проникает в дом жертвы под каким-нибудь самым невинным предлогом — под видом службы доставки, ремонта или сервиса — или нападает в безлюдном месте. Палмер тратит много времени на изучение привычек будущих жертв, их маршрутов и распорядка дня. Все сведения он аккуратно заносит в журнал.

Упорядоченная, системная информация, сопровождающаяся подробными медицинскими и психологическими характеристиками каждого объекта.

«Палмер не считает их лабораторными крысами, — размышляла Ева. — Он предпочитает персонализированный, индивидуальный подход. И гордится этим».

— В обоих случаях, — продолжала Ева, — он оглушает жертву, погружает в свою машину и увозит. Здесь есть камеры слежения?

— Да, шеф. — Один из полицейских передал ей запечатанный пакет с дисками. — Мы конфисковали записи за три последних дня, предположив, что объект мог следить за жертвой до похищения.

— Вы Миллер? — вскинула бровь Ева.

— Да.

— Хорошая работа. Здесь вам больше нечего делать. Можете отправляться домой, к рождественскому гусю.

Нельзя сказать, что полицейские буквально бросились бежать, но и задерживаться они не стали. Ева убрала пакет в сумку и повернулась к Рорку: