Хеннинг Манкелль - Китаец Страница 4

Дом № 7. Две пожилые женщины и старик, убиты в своих постелях на верхнем этаже. Впечатление: они не спали, сознавали происходящее, но среагировать не успели. На кухне зарезанная кошка.

Дом № 8. Пожилой мужчина, убитый возле дома, одна нога отсутствует. Две обезглавленные собаки. На лестнице мертвая женщина, страшно изувеченная.

Дом № 9. Четверо убитых в гостиной на нижнем этаже. Полуодеты, с кофейными чашками, радио включено — первая программа. Три пожилые женщины и один мужчина. У всех головы лежат на коленях.

Дом № 10. Двое очень старых людей, мужчина и женщина, убиты в своих постелях. Не могу сказать, понимали ли они, что происходит.

К концу списка Виви была уже не в силах вспоминать все подробности. И тем не менее увиденное останется в памяти навсегда — взгляд, брошенный в преисподнюю.

Она нумеровала дома, где были найдены жертвы. Но не в том порядке, в каком они стояли в деревне. Когда в своем жутком обходе они добрались до пятого дома, то наткнулись на жизнь. Еще во дворе услышали музыку, долетавшую из комнат. Иттерстрём утверждал, что это вроде как Джими Хендрикс. Виви Сундберг знала имя гитариста, а Эрик Худден понятия не имел, о ком они толкуют. Он предпочитал Бьёрна Шифса.

Прежде чем войти, они подозвали двоих полицейских, которые ставили ограждение. Ленты не хватило, пришлось звонить в Худиксвалль, чтобы привезли еще несколько рулонов. С оружием на изготовку подошли к входной двери. Эрик Худден постучал. Дверь открыл полуодетый длинноволосый мужчина. При виде направленных на него пистолетов он испуганно попятился. Виви Сундберг опустила оружие, увидев, что он не вооружен.

— Вы один в доме?

— С женой, — ответил мужчина дрожащим голосом.

— Больше никого?

— Никого. А что случилось?

Виви Сундберг сунула пистолет в кобуру, знаком велела остальным сделать то же самое.

— Зайдемте в дом, — сказала она полуодетому мужчине, который трясся от холода. — Как вас зовут?

— Том.

— А дальше?

— Ханссон.

— Зайдемте в дом, Том Ханссон. А то, чего доброго, простудитесь.

Музыка в доме гремела вовсю. Виви Сундберг решила, что в каждой комнате спрятаны динамики. Следом за хозяином она прошла в неприбранную гостиную, где на диване сидела женщина в ночной рубашке. Том Ханссон убавил громкость и сел на брюки, брошенные на спинку стула. Он и его жена, похоже, немного постарше, чем Виви Сундберг, за шестьдесят.

— Что случилось? — испуганно спросила женщина.

По ее выговору Виви Сундберг сразу поняла, что она из Стокгольма. Видно, горожане, из той эпохи, когда молодежь переезжала в деревню, чтобы вести простую жизнь. Лучше перейти прямо к делу. Страшные находки, только что сделанные Виви и ее коллегами, внушили ей ощущение, что необходимо спешить. Есть все основания предположить, что тот или те, кто совершил эти злодеяния, могут устроить новую резню.

— Некоторых ваших соседей нет в живых, — сказала Виви Сундберг. — Сегодня ночью в деревне произошло нечто ужасное. Поэтому очень важно, чтобы вы ответили на наши вопросы. Как вас зовут?

— Нинни, — сказала женщина на диване. — Херман и Хильда погибли?

— Где они живут?

— В доме слева.

Виви Сундберг кивнула:

— Увы, да. Они убиты. И не только они. Похоже, убиты многие в деревне.

— Если это шутка, то не слишком удачная, — сказал Том Ханссон.

На миг Виви Сундберг потеряла самообладание:

— У меня нет времени на пустые разговоры! Я пришла задать вопросы и услышать ваши ответы. Конечно, я понимаю, вам трудно поверить, но тем не менее это правда. Страшная правда. Как прошла ночь? Вы что-нибудь слышали?

Мужчина сел на диван рядом с женой.

— Мы спали.

— И ничего не слышали?

Оба покачали головой.

— Вы даже не заметили, что в деревне полно полиции?

— Когда музыка включена на полную громкость, нам тут ничего не слышно.

— Когда вы последний раз видели соседей?

— Если вы о Хермане и Хильде, то вчера, — ответила Нинни. — Мы обычно встречаемся, когда гуляем с собаками.

— У вас есть собака?

Том Ханссон кивнул в сторону кухни:

— Он совсем старый и ленивый. Не встает, даже когда чужие приходят.

— Ночью он не лаял?

— Он никогда не лает.

— В котором часу вы встречались с соседями?

— Вчера, около трех. Только с Хильдой.

— С ней все было как обычно?

— У нее болела спина. А Херман, должно быть, сидел на кухне, решал кроссворды. Его я не видела.

— А как насчет остальных в деревне?

— Да всё вроде было как всегда. Тут ведь одни старики живут. И в холода носа из дому не кажут. Весной и летом мы видимся чаще.

— Дети здесь есть?

— Нет, детей нету.

Виви Сундберг помолчала, думая об убитом мальчике.

— Это правда? — спросила женщина на диване. Она явно была до смерти напугана.

— Правда. Я сказала вам все как есть. Очень может быть, что все в деревне мертвы. Кроме вас.

Эрик Худден, стоявший у окна, медленно обронил:

— Неверно.

— Ты о чем?

— Мертвы не все. Вон кто-то идет по дороге.

Виви Сундберг подбежала к окну. И увидела, что привлекло внимание Эрика Худдена.

На дороге стояла женщина. Очень старая, в купальном халате и резиновых сапогах. Руки сложены как для молитвы.

Виви Сундберг затаила дыхание. Женщина не двигалась.

3

Том Ханссон подошел к окну, стал рядом с Виви Сундберг.

— Это же Юлия, — сказал он. — Мы иной раз находим ее на улице без пальто. Хильда и Херман обычно присматривают за ней в отсутствие социальных работников.

— Где она живет? — спросила Виви Сундберг.

Том показал на второй дом от края деревни и продолжал:

— Мы прожили здесь почти двадцать лет. По плану сюда должны были приехать и другие. Но в итоге перебрались одни мы. Юлия тогда была замужем. Мужа ее звали Руне, водителем работал на лесоповале. И однажды у него лопнула аневризма аорты. Он умер прямо в кабине. После этого она стала чудная. Как пыльным мешком ушибленная. А потом и вовсе впала в детство. Мы решили, что нельзя отказывать ей в праве умереть здесь. Двое детей навещают ее раз в год. Ждут скромного наследства, но о ней не заботятся.

Вместе с Эриком Худденом Виви Сундберг вышла на улицу. Старая женщина неподвижно стояла на дороге. Когда Виви Сундберг остановилась прямо перед нею, она подняла глаза. Но ничего не сказала. И не сопротивлялась, когда они с Эриком Худденом отвели ее домой. Там было чисто прибрано. На стене рамки с фотографиями покойного мужа и двоих детей, которые о ней забыли.

Впервые после приезда в Хешёваллен Виви Сундберг достала блокнот. Эрик Худден быстро прочел бумагу с ведомственными печатями, которую нашел на кухонном столе.

— Юлия Хольмгрен, — сказал он. — Восемьдесят семь лет.

— Пусть кто-нибудь позвонит в социальную службу. Меня не интересует, когда у них визит по расписанию. Они обязаны немедля о ней позаботиться.

Старуха сидела за кухонным столом, смотрела в окно. Тяжелые тучи нависли над всей округой.

— Попробуем расспросить ее?

Виви Сундберг покачала головой:

— Нет смысла. Что она скажет?

Она сделала Эрику Худдену знак оставить ее одну. Он вышел во двор. А Виви шагнула в гостиную, остановилась посреди комнаты и закрыла глаза. Скоро ей придется как-то осмыслить весь этот кошмар. Надо отыскать какую-нибудь отправную точку.

Глядя на старуху, Виви Сундберг почувствовала, как в мозгу шевельнулась смутная догадка. Но ухватить ее не сумела. Неподвижно постояла, потом открыла глаза, попробовала думать логически. Что произошло этим январским утром? Множество убитых людей в уединенной деревушке. Вдобавок убитые животные. Все говорило об огромной ярости. Мог ли все это учинить один-единственный преступник? Или их было несколько, они явились в деревню ночью и, устроив кровавую расправу, скрылись? Нет, пока слишком рано. Ответов нет, есть только немногочисленные обстоятельства да множество убитых. А еще — «последние могикане», хиппи, когда-то переехавшие из Стокгольма. Да слабоумная старуха, которая имела привычку выходить на дорогу в ночной рубашке.

Отправная точка все-таки есть, подумала Виви. Не все обитатели мертвы. По крайней мере трое остались живы. Почему? Случайно? Или это что-то означает?

Виви Сундберг не двигалась еще несколько минут. Смотрела в окно: приехали криминалисты из Евле и женщина, по-видимому судмедэксперт. Она глубоко вздохнула. Что ж, пора, придется командовать. Даже если это преступление привлечет большое внимание, причем, скорее всего, не только в Швеции, она должна хотя бы на время взять ответственность на себя. Но надо сегодня же запросить помощь из Стокгольма. Давным-давно, на заре своей полицейской карьеры, она мечтала работать в Государственной уголовной комиссии, которая славилась четкими и организованными расследованиями убийств. Сейчас ей хотелось, чтобы эта комиссия поскорее пришла ей на выручку.