Фредерик Форсайт - Список убийств Страница 12

Затем он увидел сенатора. Тот шел в паре с партнером такого же возраста. В клубе сенатор успел надеть сверху зеленую ветровку; такая же была и на его партнере. Форменные, значит.

В тот момент, когда пожилые люди пересекали мостик, молодой показался из кустов. Оба гольфиста шли, не сбавляя шага, лишь поглядев на незнакомца с мимолетным интересом (судя по всему, к его одеянию или, может, к тому спокойствию, которое он собой олицетворял). Он шел с американцами на сближение, пока один из них на расстоянии примерно десяти шагов не спросил:

— Чем-то помочь, сынок?

И вот тогда он выпростал из-под дишдаша правую руку и выставил ее, словно что-то предлагая — оказалось, пистолет. Как-то отреагировать у гольфистов не было ни времени, ни шанса. Несколько сбитый с толку их одинаковыми длиннокозырыми бейсболками и зелеными ветровками, молодой человек выстрелил по обоим почти в упор.

Одна пуля пришлась «в молоко»; да и бог с ней. Две другие ударили сенатора в грудь и горло, убив на месте. Еще одна саданула в грудь второго игрока. Оба один за другим молча попадали. Тогда стрелок возвел глаза к пронзительно-синему утреннему небу и, пробормотав «Аллаху акбар», сунул ствол себе в рот и нажал на спусковой крючок.

Выстрелы расслышала четверка игроков, покидающих в эту минуту Кипарисовую лужайку. Позднее они рассказывали, что разом обернулись на шум и увидели, как черным сгустком на фоне синего неба хлестанула кровь из черепа убийцы, пустившего себе пулю в рот и рухнувшего наземь. Двое припустили туда бегом. Третий уже разворачивал свой бесшумный гольф-кар, направляясь туда же. Четвертый, застыв на несколько секунд с изумленно открытым ртом, выхватил сотовый и набрал «девять один один».

Звонок поступил на узел связи, расположенный за полицейским участком на Принсесс-Энн-роуд. Дежурная телефонистка приняла все детали и немедленно подала сигнал тревоги на территорию части и в отделение «Скорой помощи». И в той, и в другой работали опытные специалисты, которые не нуждались в разъяснениях, где находится гольф-клуб Принцессы Анны.

Первой на место прибыла машина полиции, патрулировавшая в районе Пятьдесят четвертой улицы. С Линкхорн-драйв полицейские завидели растущую толпу на четвертой лужайке и, не церемонясь, проехали по священному зеленому ковру площадки к месту преступления. Через десять минут из штаба осуществлять руководство туда прибыл дежурный детектив Рэй Халл. Люди в униформе уже оцепили объект, когда из медцентра Пайнхерст, что в пяти километрах на Вайкинг-драйв, прибыла машина «Скорой».

Было установлено, что двое из пострадавших мертвы. Первым был сенатор, которого Рэй Халл опознал по отдельным снимкам в прессе, а также по церемонии награждения местной полиции с полгода назад. Вторым (если «пострадавшим» можно назвать самого убийцу) был молодой человек с кустистой смоляной бородой, опознанный шалыми от ужаса гольфистами как стрелявший. Он тоже был мертв и лежал в шести метрах от своих жертв, по-прежнему сжимая в правой руке пистолет. Второй гольфист, тяжело раненный в грудь, все еще дышал. За дело взялись трое парамедиков, а также водитель «Скорой».

Уже при первом взгляде они определили, что из трех лежащих на притоптанной травке тел их внимания требует лишь одно; остальные два могут спокойно дожидаться транспортировки в морг. Нельзя было и транжирить время на попытку реанимировать раненого так, как это делается с утопающим или отравленным газом. У парамедиков это называется «грузись и вперед».

При них была МСЖ — мобильная система жизнеобеспечения, посредством которой пострадавший стабилизируется на отрезке пятикилометрового броска до больницы Вирджиния-Бич. Так что парамедики экстренно погрузили носилки с раненым и под вой сирены умчались прочь.

Расстояние до Первой Колониальной оказалось покрыто меньше чем за пять минут. Поутру машин на шоссе было мало: в выходные пробок здесь фактически не бывает. Сирена распугивала с дороги немногочисленные авто, а водитель «Скорой» всю дорогу утапливал педаль газа в пол.

Сзади двое парамедиков как могли стабилизировали раненого, который был ни жив ни мертв, в то время как третий впереди сообщал по рации все детали, какие только удалось обнаружить. А на входе в отделение неотложной помощи уже изготовилась в ожидании бригада травматологов. В здании больницы была готова операционная с бригадой хирургов в зеленых халатах. Бросив в столовой недоеденный завтрак, спешил на рабочее место дежурный хирург-кардиолог Алекс Маккрэй.

А на лужайке четвертой лунки остался детектив Халл, один на один с двумя телами, оравой растерянных и оторопелых жителей Вирджиния-Бич, а также с ворохом загадок. На момент, когда его ассистентка Линди Миллз записала имена и адреса, более-менее прояснились две вещи. Прежде всего, все очевидцы твердо сходились в том, что киллер был только один, причем сразу же после двойного убийства покончил с собой. Так что искать сообщников вроде как и не имело смысла, тем более после того, как невдалеке в кустах был обнаружен одноместный скутер.

Вторым «положительным моментом» было то, что все свидетели оказались внятными зрелыми людьми, дающими показания четко и надежно. А вот дальше шли сплошные загадки. И прежде всего: что здесь, черт возьми, произошло, и, главное, зачем? Ведь ничего, решительно ничего подобного не случалось прежде в тихом, сонном, законопослушном Вирджиния-Бич. Кто этот убийца, и кто тот человек, что сейчас борется за свою жизнь?

Детектив Халл вначале озадачился вторым вопросом. Кем бы ни был тот пострадавший, у него ведь наверняка есть дом, где его ждут жена, семья; кто-нибудь из родственников, коли на то пошло. Кстати, судя по той ране в грудь, родственники ему нынче к ночи могут срочно понадобиться — скорее всего, на предмет составления завещания.

Кто этот партнер сенатора, никто за полосатой лентой оцепления не знал. Бумажник и удостоверение личности если не остались в клубе, то уехали на «Скорой». Оставив Линди Миллз и еще двоих фиксировать рутинную информацию, Рэй Халл попросил, чтобы его немедленно отвезли на гольф-каре в помещение клуба. Там служитель с землистым лицом закрыл один из этих насущных вопросов. Партнер погибшего сенатора был отставным генералом-вдовцом, одиноко живущим в закрытом пансионате для престарелых в нескольких милях отсюда. Реестр членов в считаные секунды выдал точный адрес.

Халл позвонил на мобильник Линди. Одного из копов он попросил остаться с ней, а другого — прислать за ним патрульную машину.

По дороге детектив Халл переговорил по полицейской рации со своим начальством. Да, полиция займется СМИ, прибывающими уже сейчас с бездной вопросов, на которые еще ни у кого нет ответов. На полицию же возложена скорбная миссия поставить в известность жену покойного сенатора, пока та сама не услышала по радио.

Его в свою очередь проинформировали, что к месту происшествия выехала еще одна машина «Скорой» — проще говоря, труповозка, — которая заберет оба тела в больничный морг, где уже готовятся к вскрытию патологоанатомы.

— Прошу заняться прежде всего убийцей, — попросил Халл в рацию. — Этот его халат с ермолкой напоминают одежду мусульманского фундаменталиста. Действовал он один, но ведь на заднем плане может скрываться еще кто-то. Нам нужно знать, кем он был — одиночкой или орудовал в стае.

Находясь на выезде в доме у генерала, Халл запросил, чтобы у убийцы сняли отпечатки пальцев и прогнали через АСР — автоматическую систему распознавания, а скутер проверили в бюро выдачи прав штата Вирджиния. Да, сейчас выходные; ну так что делать, придется вызвать людей на работу. На этом детектив ушел со связи.

По огороженной территории гольф-клуба весть о трагедии, произошедшей на лужайке четвертой лунки, известной также как «Кипарисовая», определенно еще не разнеслась. Среди лужаек и деревьев здесь находилось с четыре десятка бунгало для пенсионеров, наряду с центральным озерком и домом управляющего.

Управляющий недавно окончил свой поздний завтрак и сейчас собирался постричь газон. Он побелел как полотно, тяжело опустился на садовый стул и раз шесть с расстановкой, тяжелым шепотом пробормотал: «О, боже мой». Наконец, справившись со свалившейся новостью, он снял у себя с доски запасной комплект ключей и провел детектива Халла к генеральскому бунгало.

Оно стояло — аккуратное, ухоженное — на четверти акра подстриженного газона, опоясанного цветущим кустарником в керамических вазах. Со вкусом и вместе с тем не слишком трудозатратно. Внутри все прибрано, опрятно; жилище человека, привыкшего к порядку и дисциплине. Халл приступил к малоприятному занятию: шариться в частной жизни другого человека. Управляющий помогал чем мог.

Этот генерал морской пехоты поселился здесь лет пять назад, вскоре после того как его жена умерла от рака.