Игорь Прелин - Автограф президента Страница 13

Через несколько дней я уехал.

Наше расставание было спокойным и грустным. Мы не обменивались телефонами, не договаривались о встрече в Москве, не обещали помнить друг друга, не говорили всяких глупостей, мы даже не поцеловались, а только заглянули на мгновение в глаза и расстались…

У меня оставалось несколько дней от отпуска, и я сознательно не пошел в управление, чтобы не докладывать начальнику о том, какая странная история приключилась с нами в Сочи, рассчитывая, что к Таниному возвращению придумаю, как поделикатнее все это изложить.

Все это время меня не покидало ощущение какой-то вины перед этой славной девушкой, которая не рассчитала свои душевные силы и так неосторожно доверилась малознакомому человеку.

Буквально за день до Таниного возвращения в Москву было принято окончательное решение о нецелесообразности моего использования на нелегальной работе. Если бы я в Сочи знал, что так случится, меня с полным основанием можно было бы обвинить в использовании служебного положения в личных целях. Но знать я этого, безусловно, никак не мог, хотя, конечно, кое-какие поводы для того, чтобы это предвидеть, у меня были.

Так или иначе, но теперь, когда судьба, видимо посочувствовав моей личной неустроенности в изменившихся обстоятельствах, предоставила мне такой шанс, я не стал его упускать.

Я встретил Таню в аэропорту Внуково. Наш разговор был недолгим, но весьма содержательным, и в тот же день мы официально стали мужем и женой.

В том, что это произошло так быстро, не было ничего удивительного: отношение Тани ко мне я знал, а что касается меня, то я был влюблен в нее с первого взгляда. Проблем с регистрацией у нас тоже не было, потому что в ЗАГСе мы, кроме паспортов, предъявили удостоверения сотрудников КГБ и сказали… Впрочем, это уже детали.

…И вот теперь Таня сидела рядом со мной в машине, а сзади снова верхом на подлокотнике устроилась наша девятилетняя дочь, и все вместе мы ехали в конноспортивный клуб, где каждого из нас ждали свои дела…

4

На одном из перекрестков примерно на половине пути до конноспортивного клуба «ситроен» отвалил в сторону и уступил место темно-синему «фиату». Под его бдительным присмотром мы и доехали до автостоянки, на которой парковали свои машины члены клуба.

Пока я вытаскивал из багажника сумку со снаряжением, к Иришке подскочили уже ожидавшие ее у входа подружки, и она вместе с ними умчалась в сторону пони-клуба. Я всегда удивлялся, как моментально находят общий язык дети разных рас и народов. Однажды мы приехали в гости к одной очаровательной супружеской паре, причем глава семьи был бельгийским дипломатом, а его жена гречанкой. У них в тот день собрались на вилле выходцы едва ли не из всех стран Европы. И вот детвора, говорившая, наверное, на десятке разных языков, затеяла игру под названием «полицейские и воры», напоминающую наших забытых уже «казаков-разбойников». В одну минуту они разделились на две команды, причем каждая команда мгновенно разработала тактику своих действий, и подняли такой разноязыкий гвалт, при всем при том превосходно понимая любую команду на любом языке, что все приглашенные только диву давались.

Особенно всех поразило, как свободно ориентировалась в этой сложной обстановке Иришка, поскольку всем почему-то казалось, что ей будет труднее всех. Но, во-первых, это смышленое дитя довольно умело скрывало свои не такие уж скудные познания в нескольких языках, а во-вторых, и это тоже ужасно поразило остальных гостей, их собственные дети оказались чрезвычайно восприимчивы к русскому языку. Это дало повод одному из гостей пошутить, что, когда русские оккупируют Европу, по крайней мере, с пониманием команд у населения не будет особых проблем.

Вот такие «шуточки» иногда отпускают в этом изысканном обществе! Бывают, конечно, и похуже, и тогда приходится давать отпор, но в тот раз все обошлось, я только сказал шутнику, что наши дети мудрее нас, и, если мы не будем вдалбливать в них наши предрассудки, они никогда не повторят наших ошибок, и тогда никому и в голову не придут подобные глупости.

Сопровождавший нас «фиат» остановился метрах в пятидесяти от автостоянки, из него вышли два хорошо знакомых мне сотрудника контрразведки и направились в ближайшую пивнушку. Они знали: раз я приехал в конноспортивный клуб, это надолго, по меньшей мере часа на два, и всегда пользовались возможностью передохнуть и выпить пива за казенный счет, потому что посещение пивнушек во время слежки за объектом квалифицируется как оперативная необходимость, и в таких случаях расходы на пиво тоже относятся к категории оперативных. В этом смысле пассажирам «фиата» повезло гораздо больше, и я посочувствовал парню в светлой рубашке с галстуком, сидевшему в «ситроене», который сопровождал меня только на первой части маршрута и, таким образом, был лишен возможности выпить за казенный счет…

То, что мои соглядатаи никогда не заходили в клуб, а коротали время за кружкой пива, не столько объяснялось тем, что они боялись себя расшифровать, сколько тем, что наблюдение за мной в самом клубе вели осведомители контрразведки из числа обслуживающего персонала. Это меня очень устраивало, потому что давало возможность в случае необходимости уйти из-под этого непрофессионального наблюдения. Делал я это очень просто: переодевался в спортивный костюм и убегал на пробежку. Бармены, конюхи, уборщики территории или кто там еще, сотрудничавшие с контрразведкой и имевшие задание следить за членами клуба, были привязаны к своему рабочему месту и бегать со мной не могли, а если бы и могли, самое большее, на что они могли рассчитывать, это продержаться за мной несколько сотен метров, потому что я бегал довольно быстро.

Конноспортивный клуб располагался на огромной территории, здесь было несколько конкурных полей, два скаковых круга, прогулочные трассы и много чего еще. Вся территория была обнесена зелеными насаждениями, кое-где на открытых участках был даже забор, но в принципе покинуть территорию не составляло большого труда, что я периодически и делал, если мне требовалось на полчасика уединиться. Стоило выбежать за территорию и воспользоваться такси или помощью своего коллеги, который именно в этот момент проезжает мимо на своей машине, и за тридцать-сорок минут можно было уехать очень далеко и успеть очень много, а через час как ни в чем не бывало прибежать туда, откуда обычно начинались мои пробежки.

У пробежек этих тоже была своя история, потому что мне не сразу пришла в голову мысль использовать их для проведения операций по связи. Дело в том, что в конноспортивный клуб я возил жену и дочь, а сам ничем не занимался. Иришка пристрастилась к прогулкам на пони, а Татьяна, используя свою неплохую спортивную подготовку, решила в интересах дела освоить еще и верховую езду и хоть чем-то помочь мне в работе.

Клуб посещали весьма интересные люди, причем верховой ездой занимались не только они сами, но и их жены, и это открывало перед Татьяной неплохие возможности. Она быстро перезнакомилась со многими женами, стала с ними общаться и быстро разобралась, чем занимаются их мужья. Правда, среди этих мужей не нашлось пока никого, кто был бы интересен лично мне, учитывая мою специализацию, но в резидентуре были представители и других направлений, и по наводкам Татьяны неплохо работали уже несколько наших коллег. Так что она честно отрабатывала те деньги, которые платила резидентура за ее увлечение верховой ездой.

Я же не стал заниматься конным спортом по той простой причине, что у меня не было своей лошади. Это только в наших спортивных секциях все, в том числе и лошади, мотоциклы, яхты и любой другой дорогостоящий инвентарь, предоставляется бесплатно, а за границей за все надо платить: хочешь заниматься верховой ездой — купи себе скаковую лошадь и катайся на ней сколько твоей душе угодно!

Таких денег у меня, конечно, не было, а ездить на тех клячах, которые предоставлял клуб в распоряжение начинающих ездоков вроде Татьяны, мне, как бывалому наезднику, не позволяла спортивная гордость. Мне, правда, здорово повезло, и однажды я продемонстрировал свои навыки в верховой езде, завоевал определенный авторитет среди членов клуба, и этого было вполне достаточно, чтобы никто не задавал мне лишних вопросов. А случилось это при следующих обстоятельствах.

Татьяна познакомилась с одной очень милой девушкой, жених которой был совладельцем фармацевтической фирмы. Интереса для нас он никакого не представлял, и я сдружился с ним без всякого умысла, а просто потому, что у разведчика должны быть не только деловые связи, но и нейтральные, которые и обеспечивают ему необходимое прикрытие и зашифровывают его профессиональные устремления.

Этот фармацевт был средним наездником, но конь у него был великолепный, благодаря чему в клубной классификации он котировался достаточно высоко, поскольку время от времени становился призером различных соревнований.