Адриан Д'Аже - Судный день Страница 17

— Будет очень важно позаботиться о том, чтобы Kirchensteuer сохранился в своем нынешнем виде, но, насколько я понимаю, его святейшество готовится издать энциклику.[35]

Связи Феличи в Ватикане снабжали его точной информацией, и он уже слышал, что умирающий Пий XI был готов издать свой долго ожидаемый трактат Humani Generis Unitas — «О единстве человеческой расы».

— Если в этой энциклике будет критиковаться отношение Гитлера к евреям, ваше преосвященство, это может поставить под удар судьбу всего конкордата, — предупредил Феличи. — Посол фон Берген крайне обеспокоен.

Пачелли кивнул, прекрасно понимая, что весь его огромный и нелегкий труд может быть сведен на нет одним-единственным росчерком пера больного понтифика.

— Я уже заверил посла Германии в неизменности поддержки Ватикана, особенно в борьбе с большевиками и коммунистами. С моей точки зрения, они представляют гораздо большую угрозу, чем Гитлер и Третий рейх. А что касается евреев… это не наше дело.

— Это хорошие новости, ваше преосвященство, потому что Ногара в самом ближайшем будущем выступит с предложениями по изменению финансовой организации Ватикана.

— Зачем, если дела идут хорошо?

— Служба управления имуществом прекрасно справилась со своей задачей, ваше преосвященство, но при таких потоках поступающих средств Ватикану очень скоро потребуется собственный банк. Отдельный субъект, который сможет действовать на международном финансовом рынке как обычный банк.

Сам же Феличи прекрасно понимал, что Банк Ватикана будет совершенно необычным. Защищенный от пристальных взглядов со стороны итальянских и международных организаций и даже от кардиналов курии, Банк Ватикана, или Istituto per le Opere di Religione, будет избавлен от всех налогов в пользу правительства Италии. Со временем этот банк обеспечит для мафии и главных итальянских бизнесменов механизм перевода миллиардов лир на секретные счета в Швейцарии. В недалеком будущем Банк Ватикана превратится в мощный канал для нацистского золота и сокровищ, конфискованных у миллионов замученных евреев.

— Появление банка может противоречить учению церкви о ростовщичестве, — задумчиво заметил Пачелли, размышляя об одном из самых серьезных грехов согласно католической догме. Святой Амвросий, а также синоды в Никее, Карфагене и Клиши осуждали практику зарабатывания денег на займах, как и Папа Бенедикт IX.

— Всегда существует возможность обойти эти моменты, ваше преосвященство, особенно когда дело касается блага святой Церкви.

Пачелли снова кивнул.

— А сами вы будете готовы стать delegate, войти в состав совета банка, Альберто?

— Разумеется, ваше преосвященство. Разумеется. — Феличи удалось сохранить безучастное выражение на лице, хотя внутри у него бурлила радость оттого, что все его планы осуществились так точно.

— Хорошо. Тогда я рассмотрю предложение Ногара самым внимательным образом.

Пачелли закрыл папку с надписью «Ногара» и потянулся за другой, на которой было написано «Майя».

10

Тикаль, Гватемала

Леви Вайцман с трудом взобрался на последние разрушенные ступени, ведущие в небольшую каменную комнатку на вершине Пирамиды V. Тяжело дыша, он повернулся, чтобы посмотреть на джунгли внизу. Поднявшийся ветер колыхал раскинувшееся перед ним темное море деревьев, и лунный свет играл, призрачно отсвечивая, на густой листве. Леви достал из сумки рулетку. Измерение небольшого проема наверху пирамиды заняло всего несколько секунд, и Леви быстро вычислил в уме отношение высоты к ширине.

Один к 1,618. Леви тихонько присвистнул. Маленькая комнатка на вершине Пирамиды V была построена с использованием священной пропорции «золотого сечения». Леви вынул свой компас. Силуэты Пирамид I и IV напоминали осколки вулканического стекла — обсидиана, устремленные к центру Млечного Пути. «Ищи центр», — вспомнил Леви. Середина Пирамиды I была расположена по азимуту 15°30′, тогда как середина Пирамиды IV располагалась под углом 352°, или 8° на северо-восток. Будут ли кристаллы на статуэтках давать эти же показания в день зимнего солнцестояния? Леви обернулся назад. Насколько он мог судить, оба этих направления должны пересекаться между собой на задней стенке комнатки напротив проема. Леви взял свою рулетку и отмерил на стене половину пропорциональных расстояний. Когда он навел свой фонарик на древнюю кладку, сердце его начало бешено биться.

Несмотря на то что за долгие столетия надпись выцвела, ему все же удалось различить контур буквы «фи» на большом камне посередине. Леви вынул из сумки небольшую кирку и начал выскребать саскаб — строительный раствор, который изобретательные майя готовили из перетертой негашеной извести. Сначала раствор поддавался легко, но когда Леви дошел до слоев, которые не были подвержены действию влаги и воздуха, дело пошло тяжелее. Он взял более тонкий скребок, и через несколько минут тот провалился в какую-то полость позади камня. Ищи центр. Он уже находил аналогичную камеру в Пирамиде IV, но там она оказалась пуста. И теперь он знал почему. Там лежала еще одна статуэтка, пока шаман и старейшины не забрали ее на сохранение. Когда камень начал качаться, Леви вставил в щель еще один скребок и аккуратно вынул его из кладки.

Приземистая прямоугольная статуэтка пролежала здесь несколько столетий, как и планировали древние майя. Вырезанная из изысканного нефрита в форме нежно-зеленого дерева сейба, она была почти идентична той фигурке, которую Леви привез с собой в Вену: отличие заключалось лишь в том, что здесь на широком основании из корней были вырезаны самец и самка ягуара. «Присутствие самца и самки этой царственной кошки создает баланс для этой статуэтки, — подумал Леви, — так что она, без сомнения, относится к нейтральному началу, олицетворяет средний род». Теперь ему только следовало найти женскую статуэтку, представляющую утерянную женственность… чтобы установить равновесие в мире, где в настоящее время доминируют мужчины.

Несмотря на то, что до 2012 года оставалось еще более семидесяти лет, возможно, миру требовалось время, чтобы подготовиться или предпринять попытку предотвратить катастрофу, о которой предупреждали майя в своем Кодексе. Центральноамериканский нефрит мягко поблескивал у него в руках, и Леви поднял статуэтку, чтобы лунный свет упал на кристалл. Он видел, что и здесь древние умельцы прорезали в корнях дерева сейба отверстие в форме буквы «Ф».

— Итак, что же вам удалось обнаружить здесь столь поздней ночью, господин профессор? — В узком проеме двери появился фон Хайссен, направив на Леви свой «люгер». — Ага, вот эту статуэтку. Как интересно. Можно взглянуть?

Леви неохотно протянул ему бесценный артефакт.

Фон Хайссен направил пистолет в голову Леви. Леви чувствовал сильный запах виски, исходивший от фашиста, и чувствовал, как собственное сердце тяжело колотится в груди, но заставил себя сохранять спокойствие.

— Если вы не вернетесь из этой экспедиции, профессор Вайцман, это сочтут всего лишь очередным несчастным случаем.

— Возможно. С другой стороны, пистолетный выстрел в джунглях не останется незамеченным, но, что еще более важно, рейхсфюрер Гиммлер вряд ли похвалит вас, если вы вернетесь со статуэткой, так и не узнав о ее значении для высшей расы.

— Что вы имеете в виду? — озадаченно спросил фон Хайссен.

— Для начала я предлагаю убрать от меня эту штуку. А завтра, после того как я обследую статуэтку, я вам все объясню.

Охранник-эсэсовец, стоявший перед палаткой, закурил сигарету, но Леви не замечал его присутствия. Он изучал статуэтку весь день, но до сих пор не мог поверить своим глазам. Леви навел увеличительное стекло на иероглиф, расположенный под изображением ягуаров. Дату нельзя было прочесть иначе: 21 декабря 2012 года. Рядом стояли еще два иероглифа, которые тоже были понятны: они обозначали «зимнее солнцестояние» и «полное уничтожение»; но вот дальше шел иероглиф, от которого у Леви просто перехватило дыхание. Леви знал, что зубчатой пилообразной линией майя изображали неизмеримо мощную электромагнитную энергию, и здесь эти линии были направлены в сторону иероглифа, обозначавшего звездные ворота в центре галактики. Почувствовав всплеск адреналина в крови, он опустил увеличительное стекло и снова поставил статуэтку на середину своего складного столика. Пакаль подтвердил, что третья, женская статуэтка окажется решающей для выяснения местонахождения пропавшего Кодекса, а тот — теперь Леви все больше убеждался в этом — является единственной подсказкой, которая может помочь выжить в 2012 году. Но даже если бы ему удалось найти третью фигурку, теперь все это контролировали нацисты.

Вопли обезьян-ревунов, стрекотание сверчков и все остальные звуки, которыми тропический лес Тикаля наполнялся в сумерках, сейчас заглушались пением, доносившимся из палатки, где оборудовали столовую. Она была расположена в конце взлетной полосы. Кто-то поставил пластинку с записью немецких застольных песен в исполнении духового оркестра. Леви вздохнул. Он чувствовал себя усталым и подавленным, а после ужина еще нужно было рассказывать фон Хайссену о своих находках. Ему очень не хватало спокойного и взвешенного совета Рамоны, но еще больше ему хотелось прикоснуться к ней. Как бы ни был важен спрятанный Кодекс майя для судеб человечества, больше всего на свете Леви хотел сейчас вернуться в Вену. В своем нынешнем состоянии он с радостью предоставил бы исследование Кодекса другому археологу.