2054: Код Путина - Александр Глебович Рар Страница 20

Нечестных, малодушных попыток провести реформы после смерти Сталина было предостаточно. Они вели лишь к боям за власть и к реставрации тоталитарных структур. На свободные выборы не могли согласиться ни партия, ни спецслужбы. Ведь тогда бы они были навеки изгнаны или предстали перед международным судом. Если кто-нибудь и мог бы действительно свергнуть советский режим, сменить систему и построить свободную Россию, то уж точно не КГБ, а армия. Русский Пиночет нужен здесь. Только в армии Ветров видел честных, антикоммунистически настроенных патриотов.

Туманов не терпел никакой критики. Имеет он право, наконец, завершить свой тост? А вот американский коллега давно уже достаточно наслушался и бесшумно выскользнул из комнаты. Не обращая внимания на становящуюся все громче шумовую кулису, Туманов произнес свои последние фразы, заставившие всех еще раз насторожиться:

– Андропов может положиться на некоторых участников заговора в Кремле. Если с ним случится нечто непредвиденное, по его следам пройдет щенок Горбачев.

Все застолье удивленно покачало головами. Похоже, у Туманова поехала крыша. Пятидесятилетний Горбачев, андроповский протеже, был слаб в политике, в политбюро отвечал только за сельское хозяйство. Минное поле, если учесть, что население голодало. Ветров тоже так считал. К тому же у Горбачева был решающий изъян: войну он подростком провел на оккупированной территории на Кавказе. То есть напрямую соприкасался с оккупантами. С такой биографией было совершенно невозможно подняться на высокие руководящие посты.

Собственно, это были все воспоминания Ветрова о том пьяном застолье. Речь Туманова стала апогеем вечера. Сразу его не выгнали, что тогда Ветрова удивило, но больше не интересовало. Теперь же, в Кронберге, он глубже задумался о тогдашних событиях. Может, ЦРУ лишь позже узнало о высказываниях Туманова, и теперь он оказался в ловушке, американцы допытывались, откуда у него информация об Андропове.

Резкий приказ вырвал его из размышлений:

– Доставьте обоих в Висбаден – на детектор лжи. – Такое развитие событий совершенно не понравилось Ветрову. В столице земли Гессен был расквартирован второй по величине гарнизон американских войск США в оккупированной союзниками Германии. По берлинскому воздушному мосту из Висбадена в 1948 году знаменитые «изюмные бомбардировщики», «Дугласы С-54», снабжали продовольствием западные секторы Берлина. Позже отсюда стартовали шпионские самолеты U-2. Они снимали секретные военные объекты на территории Советского Союза. Один американский самолет-разведчик был сбит. Взятого в плен пилота Гэри Пауэрса обменяли на советского разведчика-нелегала Рудольфа Абеля, раскрывшего американскую программу атомного оружия. Раньше Ветров периодически читал доклады для американских офицеров в университете Мэриленда в Висбадене.

Этим осенним днем он был безжалостно катапультирован назад в шпионскую историю холодной войны. Туманов сопротивлялся по мере сил. Он раскаялся, признался ЦРУ во всем, что знал, и теперь требовал своего немедленного освобождения. За дверью ждала машина с включенным мотором. Туманов беспрепятственно возобновил бы завтра свою работу в Мюнхене, и ни у кого не зародилось бы ни малейшего подозрения. Они с Ветровым встретились бы в коридоре вытянутого комплекса зданий в Английском саду, как будто ничего не случилось.

Однако Колт все еще не отпускал Ветрова. Он сервировал ему легкий перекус, но сочащийся жиром гамбургер пришелся ему не по вкусу. Колт положил ноги на стол и закурил сигарету. Симпатичная агентша присоединилась к нему и тоже водрузила на стол свои длинные ноги, положив их одну на другую. Ветров нашел ее довольно привлекательной. Она улыбнулась ему и произнесла: «Зовите меня Анжела». Дама источала шарм и определенную теплоту, так что Ветров почувствовал, что может довериться ей и рассчитывать на уважение. Подмигнув, агентша подняла чашку с чаем за его здоровье.

Ветров мог, наконец, говорить свободно и воспользовался этой возможностью, пока агенты внимательно слушали его:

– Если коммунизм действительно исчезнет, мы должны убедиться, что Россия не распадется.

Колт намурился:

– Как вы собираетесь убедить колонизованные народы, которые ощущают себя живущими в казармах советского государственного союза, остаться в будущей русской империи?

Анжела тоже подключилась:

– На самом деле СССР не может просто так развалиться по причине дьявольского замысла Сталина. Еще будучи комиссаром по национальному вопросу, диктатор совершенно осознанно так прочертил на карте внутренние границы отдельных советских республик, что титульные нации на своих исконных территориях должны были жить вместе с анклавами других национальностей, то есть практически были перемешаны. Тем самым был поставлен заслон любым тенденциям отслоения отдельных народов.

Ветров понял, что имела в виду агент ЦРУ. К исконной Украине в восточной части был присоединен гигантский кусок Новороссии, когда-то отвоеванной Екатериной II у турок и позже заселенной русскими. Потом сюда же прибавился русский полуостров Крым. Доминирование русского населения на востоке Украины навсегда должно было бы предотвратить отделение Украины от России. Республика Молдавия, бывшая когда-то частью Румынии, получила населенное русскими и украинцами Приднестровье. Как целое республика, стоило ей когда-нибудь стать самостоятельной, никак бы не смогла отделиться от русской метрополии.

В таком же духе продолжалось и дальше. Населенный армянами Нагорный Карабах стал анклавом в Азербайджане. Грузия получила исламские автономии Абхазию и Южную Осетию. И центральноазиатские республики искусственно проведенными границами были задуманы так, что могли отделиться друг от друга только через большие этнически-территориальные конфликты.

– Советский Союз не может расколоться без кровопролития и гражданской войны, во всяком случае, по своим внутренним границам, – повторила Анжела с серьезным видом.

Ветров счел этот разговор нецелесообразным и совершенно далеким от реальности. Ведь в Советском Союзе не было никаких конфликтов на национальной почве – не империя была общим врагом, а несвобода. Народы бы солидаризировались в борьбе против коммунизма.

Он слишком поздно заметил, что его слова все больше злили Колта. Посредине рассуждений Ветрова у Колта лопнуло терпение, и он раздраженно заорал:

– Новой русской империи не должно быть, и ее больше не будет!

Ветров сделал попытку урезонить Колта последним аргументом:

– Вы хотите, чтобы на месте атомной сверхдержавы Советского Союза тут же возникло много маленьких, враждующих друг с другом ядерных стран? Вы действительно хотите, чтобы в Центральной Азии появилась исламская атомная бомба?

В этот момент Ветров почувствовал, что их с американцем взгляды диаметрально противоположны. ЦРУ в своей политике относительно Советского Союза однозначно делало ставку на раздробление России. Разочарованный, он сделал для себя вывод, что холодная война и после коммунизма будет продолжаться. В истории человечества основополагающим всегда оставалось одно: мировое господство. Совершенно безразлично, в какие одежды будут рядиться вожди – коммунизм, капитализм, демократия.

Ветров в изнеможении встал с дивана и подошел к окну. Ситуация стала