Андрей Анисимов - Кремлевский синдром Страница 23

— Когда рассказала? — еле слышно отозвалась Ксения.

— За несколько дней до его самоубийства. Сергея убил его компаньон, к сожалению, с моей помощью. Прости, подруга, я не хотела…

Великолепная белая яхта словно возникла из пучин океана. Гена спрыгнул на маленький причал в конце пляжа и бегом поднялся на террасу. Алла кокетливо улыбнулась:

— Молодец. Теперь можешь отнести меня туда.

Бородач поднял девушку с кресла и бережно понес на борт. Когда яхта отошла от берега метров на двести, Алла незаметно швырнула мобильник в воду.

Начальник службы безопасности Фигмана, Руслан Амиров, катил в служебном «Мерседесе» по Рязанке. Перед постом у Кольцевой дороги пришлось тормозить. Дорожная милиция сузила трассу до одной полосы и пропускала машины медленно. Амиров решил воспользоваться задержкой и переговорить с Фигманом. Руслан зря босса не беспокоил. Яша терпеть не мог опекать и контролировать своих сотрудников по мелочам. И платил лишь тем, кто был в состоянии принимать разумные решения самостоятельно. В подборе кадров заключалась одна из составляющих успеха его бизнеса. Это относилось и к начальнику службы безопасности Амирову. Руслан в быту не был человеком злым или жадным, но убить, по первому знаку Фигмана, мог любого. Стоило тому только повернуть «волшебный» перстень камнем вниз. Таких же безотказных парней кавказец набирал и в свою команду. Работал четко, отслеживая все, что происходило вокруг хозяина. Важную информацию докладывал лично, а если она не требовала экстренной реакции, передавал через секретаря. На этот раз, поскольку Яша находился за границей, решил звонить в Лондон:

— Яков Моисеевич, простите, что беспокою. Но в Минске возникли проблемы. Сначала «Машенька» сгорела, потом «Медведи». Мне не понравилось, как проявляют пленки. Как бы не засветили. Я сейчас вылетаю туда, и до моего доклада советую вам в Россию не возвращаться.

— Хорошо, Руслан. У меня давно скопились дела в Лондоне. А за кино не волнуйся. Ты же знаешь, это мое хобби.

— Я все понял. Сейчас слетаю на место. Лучше один раз увидеть…

— Ты умный парень. Держи меня в курсе.

Миновав ДПП, водитель помчал лимузин с запредельной скоростью. Руслан видел, как стрелка спидометра дрожит у цифры сто восемьдесят. Через пятнадцать минут они подкатили к коммерческому аэродрому в Раменском. На безопасности собственной персоны Яша разрешал не экономить, и Амиров вылетел в Минск на самолете синдиката.

К часу дня он уже сидел на веранде коттеджа банкира Слюнько в поселке Ратомака. Михаил Артемьевич Слюнько руководил белорусскими филиалами банка «Омега» и любил лошадей. Поэтому и купил участок в поселке, где находилась спортивная база белорусских конников, и породистых лошадок хватало.

Руслан втянул ноздрями воздух и ощутил конский дух. Его предки скакали на лошадях по Северному Кавказу, и сам горец держался в седле раньше, чем научился ходить. Даже в Москве, где обитал больше десяти лет, генами ощущал любовь к этим прекрасным животным. Но сегодня Амирову было не до скакунов. В коттедже намечался совет, на котором не последние люди Беларуси собирались гасить последствия провала братьев Сумановых. К обеду начали съезжаться. Ровно в два часа на стол подали легкие закуски и водку. Кулинарные изыски ожидались после деловой беседы.

Амиров оглядел собравшихся. Рядом с уголовным авторитетом по кличке Чижик сидел полковник МВД Сорович, по правую руку от него министр финансов Кисенько, за ним директор крупного животноводческого колхоза Луганич. Напротив Амирова уселся Левин, влиятельный бизнесмен из газовой компании. Сход охраняли десять шестерок авторитета и сотрудники охраны филиалов банка «Омега». Открыл совет хозяин дома. Слюнько попросил собравшихся выложить Руслану последнюю информацию. Все взгляды сошлись на полковнике МВД Владимире Саровиче. Полковник дожевал салатный лист, собираясь с мыслями:

— Что мне известно, господа-товарищи, на данный момент. Сумановы показаний не дают. Но у следователя Борисевича, кстати, очень настырный мужик, на них доказанных эпизодов достаточно. Пять заказных убийств, подрыв Универсама, рэкет, и еще теперь выплыла ваша «Маша». Здешний народ скорее закроет глаза на заказные «мочилова», чем на это. К детской порнографии у нас лютая злоба. Теперь, что у них есть на Якова Моисеевича лично. Точно знаю, Борисевич нашел в портфеле Саши контракт, подписанный Фигманом. Также арестована Могилец. Эта баба опекала маленьких шлюх, и кажется, дала показания на Фигмана. Большего я не знаю. Контракт достаточно расплывчатый, и к суду его не подшить. А вот показания бабы — штука скверная.

— Пусть откажется от показаний, — предложил Амиров. — Надеюсь, есть кому с ней побеседовать в изоляторе?

— Найдем, — ухмыльнулся Чижик: — Если отступного не возьмет, похороним с почестями.

— Нет, денег ей давать нельзя — пугнут, все равно заложит. Только ликвидировать.

— И это можно, — и Чижик подмигнул полковнику МВД: — Подсобите, товарищ начальник?

Сорович почесал темечко:

— Ради Якова Моисеевича чего не сделаешь…

— Вопрос снят, — удовлетворенно заметил Амиров. — Остается этот Борисевич. Попробуйте с ним договориться миром. Денег не жалеть. Такой человек всегда расходы окупит. А вот мочить сотрудника управления чревато. Но если продолжит мутить воду, придется убирать и его.

Полковник МВД снова почесал темечко:

— Это посложнее будет. Борисевич после ареста Сумановых на виду.

— Сукой буду, наших на это не подпишешь, — задумчиво поддержал тему ликвидации следователя Чижик.

Амиров не настаивал:

— И не надо. Я пришлю своих ребят из Москвы. Ваше дело их навести и помочь с транспортом. Ну и место на случай отсидеться.

— Это можно и ко мне, — проявил радушие директор животноводческого колхоза.

— А чем я могу Яше помочь? — поинтересовался Левин.

Амиров улыбнулся:

— Делай свое дело, Леня. Снабжай людей газом. Понадобишься, найдем. А вот нашего дорого министра я бы озадачил надавить на прессу и каналы. Пусть возмутятся, что органы пачкают имя такого человека, как Яков Моисеевич. Хозяин немало сделал для Беларуси, и народ обязан это знать. Расходы к нему, — и Руслан кивнул в сторону банкира Слюнько. — Все, с делами покончено, давайте поедим нормально. Я сегодня не завтракал.

Народ за столом повеселел, и руки потянулись к бутылкам. Прислуга начала вносить блюда. После обеда москвичу предложили баню с девочками, но он отказался. Амиров любил жену и не изменял ей даже с проститутками.

В шесть часов вечера он уже возвращался в Москву.

Танцков давно не спал в уютном семейном гнезде. В Минске он свел быт к мини-муму. Не желая лишний раз пачкать посуду, старался дома не трапезничать. В квартире Войтницких жили совсем по-другому. Утром всем семейством пили кофе в тесноватой кухне. За завтраком говорили мало. Казимир и Стефания изредка поглядывали на дочь, которую эти взгляды явно смущали. Смысл молчаливого обмена взглядами близких людей Василий хорошо понимал. По словам отца, долетевшим до него из кухни накануне, он догадывался, что Лера беременна. Тягостное напряжение в доме сохранялось, поэтому гость старался обращать на себя как можно меньше внимания.

В девять утра он позвонил в банк «Омега». Сегодня Амиров оказался на месте, и Василию назначили встречу на одиннадцать часов. Лера вызвалась ехать с ним. К удовольствию Танцкова, запомнившего особенности водительской техники Стефании, молодая женщина от шоферских услуг мамы отказалась. В городе пробки, а на метро они наверняка успеют вовремя.

Московское метро, хоть минчанин бывал в столице России и раньше, его всегда поражало и приводило в восхищение. Лера, родившаяся и выросшая здесь, на красоты родной подземки внимания не обращала. Она ехала в банк, надеясь, что сегодня скандал не повторится и она сможет поговорить с секретарем Фигмана в спокойной обстановке.

Пропуск для Танцкова выписали, а Лере пришлось связываться по телефону с Эдиком, и она задержалась на вахте. Василий хотел дождаться, пока и Леру пропустят, но молодой человек из службы безопасности попросил следовать за ним.

Кабинет Амирова находился в полуподвальном помещении, но выглядел солидно. Несколько новейших компьютеров, экраны от камер наблюдения и еще много разной техники, предназначение которой Василий не понял. Амиров указал на стул:

— Садись, парень, и рассказывай.

— Что рассказывать. Работать хочу. В Минске для меня денежной работы нет, а плавать надоело.

— Зачем тебе деньги? Семья большая?

— Нет, родители умерли, я один.

— Почему не женат?

— Женатый моряк — козел с рогами.

— Логично. В органах когда-нибудь служил?

— Никогда.

— А неофициально? Вы же в загранку ходили, там каждый второй подписывался стучать.