Операция «Империал» - Александр Григорьевич Звягинцев Страница 25

Войдя в приемную полковника, он сразу же устремился к секретарше, которая раз в неделю «печатала» ему до утра.

Цвях ловко выудил из кармана большую плитку шоколада, который так любила секретарша.

— Раечке, подсластить тяжелую работу! — объяснил он. — Начальник у себя?

Раечка спокойно смахнула плитку шоколада в средний ящик стола и профессионально улыбнулась капитану. В глубине души она не любила и боялась этого человека, который неизвестно откуда взялся в их городе несколько лет тому назад. Не имея никакого образования, он уверенно продвигался по службе, очень быстро стал капитаном.

Цвях уверенно открыл дверь, вошел в кабинет и плотно затворил ее за собой, предварительно удостоверившись, что секретарша сидит на месте.

— Она не любопытная! — раздался голос полковника Багирова.

Цвях улыбнулся шефу и по голубому паласу, забранному под плинтусы, прошел в глубь кабинета к Т-образному столу, во главе которого сидел сам полковник.

Смуглый брюнет с мужественными чертами лица, прищурясь, смотрел на вошедшего.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — тоном любимца приветствовал шефа капитан Цвях. — Ваша доля явилась!

Он открыл «дипломат» и достал пухлый конверт.

Полковник относился к капитану Цвяху двояко: с одной стороны, он ценил в нем профессионала, готового на все, но, с другой стороны, побаивался. Ни для кого не было секретом, что для Цвяха нет ничего святого. В случае опасности сдаст любого.

Багиров проверил деньги и раздраженно заметил капитану:

— Что, самые засаленные выбрал?

— Я, что ли? — так же раздраженно ответил Цвях. — Это Юрпалов. Вы же знаете, мы для него лишь исполнители, а он — голова. И эта голова была бы без нас уже давно в местах не столь отдаленных и превратилась бы в драную жопу.

— Ты на Юрпалова не тяни! — заметил строго полковник. — Он в своем деле — генерал! А начальство не обсуждают и не критикуют! Ясно?

— Так точно, товарищ полковник! — вытянулся Цвях.

Багиров, очень довольный тем, что осадил Цвяха, сразу успокоился и спросил уже совсем другим тоном:

— Что нового в городе?

— Два гуся прилетели! — усмехнулся Цвях. — «Важняк» из союзной прокуратуры, Оболенцев, и его друг опер… ну, тот Волкодав, что «Океан» с ним раскручивал… А, вспомнил — Ярыгин.

— Чего их принесло? — раздраженно спросил Багиров. — В командировке? — Он встал из-за стола и нервно заходил по кабинету.

— На отдыхе! — успокоил полковника Цвях. — Я через Москву проверил, оба в отпуске, денег не густо, скоро отвалят обратно…

— Уверен?

— Я организовал шмон в их номере. По шмоткам видно. — Цвях гнусно ухмыльнулся. — Вчера ночью посетили ресторан-варьете. Опер певичку клеил. Только получил от ворот поворот.

— Наталья теперь в порядке! — заметил полковник. — Зачем ей нищий опер? Ладно! Клеил не клеил… На отдыхе это — не грех. Но ты глаз с них не спускай! Попаси их. Мало ли что? Не помешает…

— Сделаем! — лениво пообещал Цвях.

Багиров пристально посмотрел на капитана, будто в первый раз увидел его. Этот взгляд действовал на всех, кроме Цвяха. Всякий раз, когда наступал такой момент, Цвях начинал шутить и балагурить. И теперь он решил снять напряжение.

— Есть такой анекдот. Приходит теща к зятю и говорит: «Ваня, я очень хочу быть похороненной у Кремлевской стены. Сделай!» — «Хорошо, — отвечает Ваня и говорит ей на следующий день: — Я все устроил, но ложиться нужно сегодня!»

Полковник радостно захохотал. Он очень не ладил со своей тещей.

— Ты к чему это? — спросил он, нахохлившись.

— А к тому, что если чего-то очень хочется, например, быть похороненным у Кремлевской стены, то можно лечь и сегодня! Чего стоит жизнь при неудовлетворенных желаниях?

— По-моему — ты удовлетворяешь все свои желания.

— «Выпил — сунул» — это не желания, — ухмыльнулся Цвях, — это физиологические потребности. Откуда вам знать про мои неудовлетворенные желания?

— Меня это не интересует! — отмахнулся полковник. — Ты мне лучше расскажи, каким образом ты в героях оказался сегодня ночью?

— Вы насчет Дылды, что ли? — сразу остыл Цвях. — Я его задержал в туалете гостиницы.

— А он утверждает, что его «вырубил» не ты, — ухмыльнулся Багиров. — По нашим сведениям выходит, что это и был приезжий опер. Вот так-то! Герой! До чего вы, молодые, хваткие. Прямо оторопь берет.

— Когда я брал Дылду, — заметил спокойно Цвях, — Ярыгина вашего не было и близко. Его друг, Оболенцев, может это подтвердить. И в протоколе ясно написано, кто брал Дылду. А начальник горотдела милиции обязан верить и протоколу, и своему сотруднику, а не объявленному во всесоюзный розыск беглому каторжнику.

— А если я Ярыгина приглашу на очную ставку? — ухмыльнулся Багиров, явно издеваясь над Цвяхом.

— А на хрена вам это надо? — спокойно ответил тот. — Отчетность портить?

Багиров думал недолго. Действительно, Цвяху это расследование никаких неприятностей не принесет, в протоколе и не сказано, что капитан «вырубил» преступника, он лишь оформил задержание. Ну, а лавры приехавшему из Москвы оперу Багиров не собирался отдавать.

— Иди, Серега! — устало приказал полковник. — И научись придерживать себя.

— Так жизнь — не скачки, где жокеи договариваются, кто сегодня победит, а кто завтра, — усмехнулся у двери Цвях.

— Жизнь сложнее, согласен! — потягиваясь в кресле, не спеша проговорил Багиров. — Но с теми, кто себя не придерживает, поступают так же, как и с несговорчивым или нечистоплотным жокеем, — ломают кости! Запомни это!

Последние слова прозвучали как неприкрытая угроза.

Цвях так это и расценил и дал себе слово научиться сдерживаться.

«Ничего! Будет и на нашей улице праздник!» — успокоил он себя.

Неудача

Оперативник, оставленный Цвяхом у гостиницы следить за приезжими москвичами, отвлекся на неожиданно появившуюся красотку и прозевал подопечных…

Оболенцев с Ярыгиным после ночного гулянья проспали, поэтому решили ограничиться легким завтраком: по бутылке кефира, вареному яйцу с булочкой и по чашке черного двойного кофе.

— Экономный ты очень! — вздохнул Ярыгин, жалуясь как бы сам себе.

— Экономика должна быть экономной! — сухо отверг его намеки Оболенцев. —