Чарльз Эппинг - Trust. Опека Страница 26

Она всунула карточку в банкомат и прикрыла клавиши рукой, пока набирала пин-код. Запросила баланс счета и передала маленькое уведомление Руди.

– Информация для вас: вот столько мне удалось скопить с того времени, как я стала работать здесь, то есть с июня.

Руди внимательно прочитал текст.

– Здесь меньше тысячи долларов.

– Именно. Как видите, я не могу рисковать работой, помогая вам.

Алекс нажала на клавишу «Отмена» и вытащила карточку.

– Позволь теперь мне что-то показать. – Руди подошел к банкомату. – Мне посчастливилось тоже иметь счет в этом банке.

Руди вставил свою карточку, нажат несколько кнопок и внимательно разглядел справку, которую дала ему Алекс.

– Посмотрим, получится ли…

– Что вы делаете? – поинтересовалась Алекс.

– Подожди. Какой сейчас курс доллара?

Алекс взглянула в окошко справа от нее, где высвечивались курсы валют, и сообщила Руди курс до сотых долей цента.

– А что вы хотите узнать?

– Увидишь. – Он нажал еще несколько кнопок, потом вытащил карточку. – С этим ты будешь чувствовать себя увереннее, соглашаясь мне помогать.

– О чем вы?

Он отошел от банкомата.

– Проверь теперь свой баланс.

Алекс вставила карточку в банкомат, ввела пин-код, затем «Показать баланс на счете». Там лежало сто тысяч долларов в швейцарских франках.

– Что за… – Волнуясь, она заправила волосы за уши и наклонилась ближе, загораживая солнце, чтобы лучше был виден экран. – Зачем вы это сделали?

– Простой перевод в пределах одного банка. Я узнал номер твоего счета из справки и перевел немного денег со своего счета. – Он вернул справку Алекс. – Если оба счета открыты в одном банке, можно перевести со счета на счет почти любую сумму. И буквально мгновенно. Я иногда пользуюсь этим, когда оплачиваю счета. Это называется «внутрибанковский перевод». Единственное, что ты делаешь…

– Я знаю, как это делается. Не могу поверить, что у вас на счету так много наличности, что вы…

– Недавно я продал одну картину Эрика Фишля.[33] – Он улыбнулся. – И еще не решил, что делать с деньгами.

Руди спрятал свою карточку в бумажник и склонился над экраном, рядом с Алекс.

– Ну теперь ты довольна наконец?

– Руди, я не могу этого принять.

– Тогда считай это задатком.

– Все равно не могу.

– В таком случае постарайся посмотреть на дело так: я только что сделал первый взнос из тех денег, которые мы получим вдвоем, когда найдем семью Аладара Когана из Будапешта.

– А если мы не найдем Коганов?

– Тогда считай это страховкой. В том маловероятном случае, если тебе не повезет, деньги останутся у тебя.

– Вы шутите?

– Конечно, нет. – Он положил руку ей на плечо. – И не волнуйся. Я позабочусь, чтобы о тебе никто ничего не узнал. Обещаю. В конце концов, это в моих интересах. Ты нужна мне в банке так же, как и за его пределами. Ну что, заходим?

Он повернулся и вошел в дверь, украшенную двумя голенькими купидонами.

Двери лифта открылись на втором этаже, и Руди проводил Алекс в искусно обставленную, отделанную деревянными панелями комнату. Окна комнаты выходили во внутренний дворик. На полу лежало несколько старых персидских ковров. Консьерж в темном костюме приветствовал их:

– Gruëzi! Здравствуйте!

Руди тут же перешел на английский.

– Мы бы хотели встретиться с человеком, который курирует мой счет. Номер счета… – Он обернулся за помощью к Алекс. Консьерж аккуратно записал номер, который продиктовала Алекс.

– Скоро к вам подойдут. – Он указал на несколько кожаных кресел в дальнем конце комнаты. Руди присел и начал просматривать документы.

– Никак не могу поверить, что на одном-единственном счету столько всего: акции Ай-Би-Эм, «Нестле», «Даймлер-Бенц», «Гугл», «Майкрософт». Не могу поверить, что банк не сообщил мне об этом, когда я приходил.

– А зачем это им? – удивилась Алекс. – Охснер же говорил, что вкладом управлял кто-то со стороны.

– Да, кто-то из маленькой инвестиционной компании под названием Финакорп. Но это не значит, что в самом банке никто не знал, что происходит. Надеюсь, именно с тем, кто знает, мы сейчас и встретимся. Однако все равно ему следовало бы убедиться, что я получил эти документы, когда был здесь сегодня утром. Банк зарабатывает большие проценты на таких вкладах, даже если и не управляет деньгами. А на подобных крупных счетах, должно быть, сколачивает целое состояние. Можно подумать, что этот клерк каждый день имеет дело со счетом четыреста миллионов долларов!

– Ответьте мне на вопрос. Почему банк разрешает привлекать управляющих счетами со стороны?

– Потому что многие клиенты сами желают воспользоваться услугами независимых управляющих, чтобы принять решение, куда инвестировать деньги. Обычно они добиваются более высокой прибыли с вложенного капитала, чем служащие самого банка. А несколько лишних процентов прибыли вполне компенсируют дополнительные вложения. Мой отец, например, лучше любого банка разбирался, в какие ценные бумаги вкладывать деньги. Поэтому люди к нему и обращались. Кроме того, клиенты предпочитают получать индивидуальные консультации.

– И банк не возражает против того, чтобы кто-то другой управлял счетом?

– А какая им разница? Свое банк получает в любом случае. Большие банки, такие как цюрихский «Гельвеция», даже предоставляют компьютерные терминалы независимым управляющим, чтобы те постоянно имели доступ к счетам своих клиентов. В конце концов, у банков растет оборот. А с ним и размер вознаграждения.

– Сколько?

– У кого? У управляющих счетами? Думаю, около половины процента. Во всяком случае, столько брал мой отец.

– А банк?

– Он тоже получает столько же. Включая комиссионные и другие сборы.

– Именно такие деньги Охснер платил человеку, который управлял вашим счетом? – полюбопытствовала Алекс.

– Наверное.

– Вы понимаете, сколько это – полпроцента в год от такого счета?

– Какая разница? Клиенты швейцарских банков не возражают против всех этих выплат. Им нравится тайна вклада в швейцарских банках. Здесь им в любом случае намного безопаснее хранить свои деньги, чем дома, – в Аргентине или еще где-нибудь в Южной Америке. Тебе известно, сколько налогов им придется заплатить, если держать деньги у себя на родине?

– Но и банк, и управляющий счетом – каждый ведь зарабатывает почти два миллиона в год на одном этом счете.

– И что? – удивился Руди. – Какое это имеет значение?

– Значит, Охснер платил какому-то парню два миллиона в год, чтобы тот указывал банку, куда вложить деньги?

– Так тут делаются дела. Но я уверен, что управляющий счетом не все деньги забирает себе, обычно он делится со всеми остальными управляющими счетами. – Руди выглянул в окно. – Не забудь: иметь собственное дело в Швейцарии не дешево. Жизнь здесь не из дешевых. Приходится оплачивать много счетов.

Алекс взяла выписки из отчета о состоянии счета и просмотрела их.

– Вы понимаете, что, соглашаясь еще тогда, в 1938 году, на гонорар пять процентов единовременным платежом, ваш отец в течение последующих лет отказывался от дополнительных доходов? – спросила Алекс.

– Двадцать миллионов – это большие деньги. – Руди удивленно округлил глаза. – Что тебе еще нужно?

– Но подумайте обо всех этих управляющих, которые ежегодно получали комиссионные с подобных счетов, да еще при экспоненциальном росте счета! Вероятно, они заработали в сотни раз больше.

– Не все ли равно? – небрежно бросил Руди. – В любом случае для нас это означает десять миллионов на нос.

– Вы правы. – Алекс внимательно просмотрела выписки. – Странно. Тут нигде не указаны выплаты управляющим.

– Вполне логично. Помнишь, что нам сказал тот тип в полицейском участке? Выписка о состоянии счета лишь показывает, сколько денег на счету, но не показывает их движения.

– Об этом вам тоже следует спросить. – Алекс отдала бумаги назад.

– Видишь, как полезно иметь в помощниках такую, как ты? – Руди похлопал Алекс по спине. – Что я делал бы без тебя?

Низенький темноволосый мужчина в пиджаке травянистого цвета, коричневых брюках, белых носках и черных туфлях пересек вестибюль и протянул им руку.

– Es freut mich nochmals.[34]

– Я тоже рад вас видеть, господин Версари, – ответил Руди по-английски. – Как видите, в этот раз я пришел с другом. Она мой частный консультант – помогает мне управлять счетом.

– Приятно познакомиться. – Версари равнодушно пожал руку Алекс и повернулся к Руди. – Пройдем?

Алекс отметила, что он не спросил, как ее зовут, просто указал на дверь в противоположном конце комнаты.

– Сюда, пожалуйста.

Он провел их через длинный ряд узких коридоров. Комнаты для бесед с глазу на глаз и внутренние дворики банка, казалось, никогда не кончатся, словно русская матрешка. Они прошли в маленькую, со вкусом обставленную комнату, выходящую в очередной дворик. На окнах висели полупрозрачные белые шторы.