Владимир Сверкунов - Тело призрака Страница 27

Толпа, как завороженная, слушала эту удивительную речь, где, наверное, впервые соединились воедино христианство и коммунистическая идеология. И хотя многие даже не открывали Откровения Иоанна Богослова, понимали в словах Ленина все, чего нельзя было сказать о богослужениях в церкви, где за старославянскими сплетениями слов трудно было уловить доступный всем смысл. А Ленин, между тем, продолжал:

– Вся история страны, которую вы потеряли, а она, тем не менее, оказала огромное влияние на весь окружающий мир, сделав его добрее и человечнее, описана в книге, запечатанной семью печатями.

После того, как была снята первая, появился всадник на белом коне, имеющий лук, и вышел он как победоносный, и чтобы победить. Это сказано о Великой Октябрьской социалистической революции.

Когда пала вторая печать, вышел другой конь, рыжий, и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга. Это – о гражданской войне.

Открылась третья печать, и предстал всадник на вороном коне с мерою в руках, возродивший торговлю. Это – о НЭПе.

Четвертому всаднику имя было «смерть». Это – о сталинских репрессиях, которые продлились и тогда, когда была снята пятая печать, и были принесены в жертву души убиенных за слово Божье и за свидетельство, которое они имели. Именно в то время нашли смерть многие мои соратники, апостолы нового времени.

После того, как была снята шестая печать, произошло великое землетрясение. И солнце стало мрачно, как власяница, и луна сделалась, как кровь, и цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор. Это говорится о Второй мировой войне, причем особо сказано о сынах Израилевых, пострадавших от этой бойни, чему сегодня имя – Холокост.

Когда же была снята седьмая печать, началось послевоенное время с теми проблемами, с которыми столкнулось человечество. Каждую из них символизирует звук одной из семи труб, в которые трубят мои ангелы. Вы их прекрасно знаете.

Это отравление планеты вредными выбросами, о чем сказано: «третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела».

Это взрывы атомных бомб и продолжающиеся ядерные испытания, о чем пророчат слова: «большая гора, пылающая огнем, низверглась в море».

Это Чернобыльская катастрофа, вот что о ней говорится: «имя сей звезды «полынь», и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод».

Осталось еще три пророчества, и они могут вот-вот сбыться. По поводу размещения оружия в космосе сказано: «поражена была третья часть солнца и третья часть луны, и третья часть звезд». Эксперименты в области генной инженерии приведут к тому, станут явью слова: «из дыма вышла саранча на землю, и дана ей была власть, какую имеют земные скорпионы». И, наконец, планете грозит полное нарушение экологического равновесия, недаром говорится: «от этих трех язв, от огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей».

Надо ли ждать какого-то другого апокалипсиса. А теперь послушайте: «И седьмой Ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа его, и будет царствовать во веки веков». Время это пришло, Ангел уже вострубил! В следующий раз я научу вас, что нужно сделать, чтобы спастись. Не забывайте: я буду там, где Воскресение!

Он сел на крышу джипа, опустив ноги на лобовое стекло, за которым не было видно ни водителя, ни пассажиров. Мотор машины вдруг заурчал, кто-то невидимый переключил передачу, и автомобиль стал потихоньку пятиться задом, достаточно медленно, чтобы люди, стоявшие на его пути, смогли расступиться. Доехав до края толпы, джип развернулся и двинулся, уже передом, прямо по полю, постепенно увеличивая скорость. Ленин по-прежнему сидел на крыше и его тело, несмотря на тряску, даже не покачивалось. Вскоре автомобиль превратился в небольшую зеленую точку на фоне черной земли, а затем и вовсе исчез из виду.

– Слава тебе, Господи, – со слезами умиления произнес молодой человек, у которого только что каким-то божественным образом был угнан автомобиль. – Спасителю он нужнее!

Собравшиеся хотели было расспросить поподробнее о воскресении Ленина-Христа у его попутчиков, но никто почему-то не мог вспомнить, как они выглядели: все внимание было приковано к Ильичу. Люди еще долго не расходились, обсуждая услышанное, только телевизионщики, попытавшиеся было рвануть за джипом и застрявшие на своем микроавтобусе на первых двадцати метрах, выталкивали его из грязи, чтобы быстрее добраться до студии и показать зрителям сюжет о чудесном событии, происшедшем вблизи Воскресенской церкви.

5

Иван Михайлович Носов, лидер и идеолог российских антиглобалистов, был встревожен телефонным звонком, прозвучавшим в самом конце рабочего дня. Собеседник, представившийся Матвеем Павловичем, попросил аудиенции, утверждая, что встреча может стать исторической и для движения, возглавляемого Носовым, и для всего человечества. Он уклончиво отвечал на вопросы о том, кого представляет, однако дал понять, что силы за ним стоят немалые и их объединение с антиглобалистами станет для последних весьма полезным.

В конце концов, Иван Михайлович дал согласие на встречу, назначив ее на следующее утро, хотя опасался, что время будет потрачено впустую на какого-нибудь сумасшедшего, решившего спасти человечество.

В обществе не слишком-то жаловали и самих антиглобалистов: простые обыватели, насмотревшись телепередач, считали их обыкновенными хулиганами, устраивавшими свои оргии там, где появлялись лидеры ведущих государств. Впрочем, такое неведение объяснялось тем, что само движение антиглобалистов и за рубежом, и в России не отличалось однородностью: оно объединяло самые различные политические силы с общей платформой неприятия существующего мирового порядка. Вот почему в антиглобалисты вполне могли «записаться» коммунисты и фашисты, националисты и гомосексуалисты. Все это, конечно, тревожило Носова, и он хотел бы оградить движение от разного рода экстремистов и сумасшедших, поэтому так неохотно шел на новые контакты и считал, что и в уже имеющихся рядах пора бы провести «чистку».

Утром он уже сожалел о намеченной с незнакомцем встрече и нервно переворачивал лежавшие перед ним бумаги с тезисами будущего выступления, не в силах сосредоточиться. В назначенное время дверь отворилась, и в кабинете обозначились не один, а два гостя. Оба были вполне приличного вида, без каких-либо признаков безумия. Более того, невысокий человек в черной, из плащевой ткани, куртке и такого же цвета кепке показался ему поразительно знакомым. Его искрящиеся глаза словно сопровождали Ивана Михайловича с самого детства.

– Вы Матвей Павлович? – спросил Носов, обращаясь к этому человеку.

– Нет, я – Владимир Ильич.

Носова будто пронзило током, он все понял: последние события, прогремевшие на всю страну, и сегодняшний визит имели прямую связь. Гость, между тем, снял кепку, под которой оказалась густая шапка русых волнистых волос. Но это уже не могло сбить с толку: было понятно, что тот надел парик, чтобы не быть узнанным по дороге в штаб антиглобалистов.

– Надеюсь, вы догадались, кого я к вам привел? – мягким голосом поинтересовался второй человек – элегантный мужчина выше среднего роста с гладко зачесанными волосами.

В голове Носова теснились противоречивые мысли. С одной стороны, что-то кричало в нем: «Этого не может быть!», но с другой, – велик был соблазн воспользоваться ситуацией: «Сейчас именно такой лидер и нужен!»

– Конечно, – медленно произнес Носов, выдерживая паузу, чтобы определиться. – Я в курсе последних событий, но, честно говоря, не очень-то верю в это, как пишут, чудесное воскресение.

– А вам и не надо верить! – горячо промолвил Матвей Павлович. – По крайней мере, сейчас. Самое главное, что наши цели совпадают!

Иван Михайлович внимательно посмотрел на него, потом перевел взгляд на Ленина и спросил его, как бы заранее извиняясь:

– Можно мне вас потрогать?

Ленин широко улыбнулся и великодушно сказал:

– Батенька, раз вы по-другому не можете поверить в мое существование, что ж, валяйте, трогайте!

Носов сначала робко прикоснулся к его правой руке, затем взял ладонь в свою руку и крепко сжал.

– Рад вас приветствовать, Владимир Ильич, кем бы вы не были! – произнес он с легкой патетикой.

– Не сомневайтесь, я – это я!

Наконец, Носов догадался предложить посетителям стулья. Он и гости сели за небольшой круглый стол, за которым в кабинете часто велись конфиденциальные переговоры.

– Итак, давайте определимся, в чем мы сходимся, – предложил Матвей Павлович. – Мы читали материалы ваших конференций, статьи идеологов движения и считаем, что вы идете в правильном направлении. Современный мир с кучкой транснациональных корпораций, ограбивших природные ресурсы планеты, а людей превративших в бездумных и бездушных потребителей всякой чепухи, катится в бездну. И нам нравится, что вы хотите остановить падение. Но вашему движению недостает харизматического вождя и пророка. Именно он смог бы освятить дело, которым вы занимаетесь.