Свобода выбора фатальна - Александр Николаевич Бубенников Страница 27

Бросив свои вещи своем номере, Лера постучала к Брагину и тут же с порога передала ему свою колоду карт:

– К себе в номер не приглашаю, у меня соседка… Вон, Евгений, колода, выбери любую карту, не глядя, и подбрось ее вверх… Если это будет бубновая карта и упадет лицом вверх, то мы сыграем с тобой в карты… Ты же страстный любитель карт… В покер и преферанс я тебе не составлю компании… А вот в подкидного дурака – на интерес – пожалуйста…

– А каков интерес-то? – недовольно промямлил Брагин.

– Интерес выяснится позже… Может, и не будет никакого интереса с моей стороны, если брошенная тобой случайная карта окажется не бубновая или упадет лицом вниз… Только мне почему-то хочется, чтобы выбранная тобой карта оказалась бубновой дамой – это я…

Брагина скривил рот и с усмешкой произнес:

– Только Печорин взял со стола червонного туза и бросил кверху…

– Бери с закрытыми глазами и бросай… – холодно сказала Лера. – Если окажется червонный туз, твоя взяла – никакого продолжения не будет…

Брагина подошел к столу, взял с закрытыми глазами из середины колоды карту – на ощупь и наобум – и подбросил ее вверх…

Карта залетела под стул, и ее лица не было видно ни Брагину, ни Лере, которая сидела, не шелохнувшись, натянутая, как струна. Брагина снова поразился, увидев на лице Леры уже привычным взглядом тот знакомый ему отпечаток предопределения. Лера не спешила ничуть узнать, что же это за карта, лицом ли она повернута, она жестом попросила подойти к лежащей карте Брагину.

Прежде, чем подойти к карте, Брагин не преминул напомнить о своей эрудиции и отменной памяти и прочитал достаточно громко и напыщенно с закрытыми глазами отрывок – к месту и времени – из «Фаталиста»:

– Дыхание у всех остановилось… Все глаза, выражая страх и какое-то неопределенное любопытство, бегали от пистолета к роковому тузу, который трепеща на воздухе, опускался медленно… В ту минуту, как он коснулся стола, Вулич спустил курок… осечка! «Слава Богу! – воскликнули многие – не заряжен». «Посмотрим, однако ж…» – сказал Вулич. Он взвел курок, прицелился в фуражку, висевшую над окном; выстрел раздался – дым наполнил комнату; когда он рассеялся, сняли фуражку. Она была пробита в самой середине, и пуля глубоко засела в стене… Минуты три никто не мог слова вымолвить; Вулич преспокойно пересыпал в свой кошелек мои червонцы… Пошли толки о том, отчего пистолет в первый раз не выстрелил; иные утверждали, что, вероятно, полка была засорена, другие говорили шепотом, что порох был сырой и что после Вулич присыпал свежего… Но я утверждал, что последнее предположение несправедливо, потому что я все время не спускал глаз с пистолета… «Вы счастливы в игре!» – сказал я Вуличу. «В первый раз отроду, – отвечал он, самодовольно улыбаясь, – это лучше банка и штоса». – «Зато немножко опаснее». – «А что? Вы начали верить предопределению?» – «Верю, только не понимаю теперь, отчего мне казалось, что вы непременно должны…»

– Хватит… – громко с надрывом перебила Брагина Лера. – Хватит… Подними карту и покажи ее мне…

Брагин видел на ее лице ту же таинственную печать, но, не желая ударить в грязь лицом, чем-то выдать свой испуг, даже страх, попытался отшутиться, прежде чем сделать шаг в направлении злосчастной «залетевшей» карты:

– Уже новое отличие… Нет пистолета… Нет выстрела… И карта, вместо того, чтобы упасть на стол, залетела далеко, как говорят, к черту на куличики…

Он нагнулся к карте, и тут же что-то кольнуло острой иглой в самую незащищенную точку его сердца – его глазам открылась лицо бубновой дамы. С ужасом он увидел даже в карте, на лике бубновой дамы тот же странный отпечаток неизбежной судьбы.

Уже по опрокинутому лицу мужа Лера поняла – то судьба. Брагин, не говоря ни слова, протянул ей бубновую даму. Они долго и сосредоточенно молчали, думая каждый о своем: Лера о чудных и странных превратностях судьбы, Брагин высчитывал вероятность того, что вытащенная им случайно из колоды карта могла оказаться бубновой, к тому же дамой бубновой, а подброшенная вверх должна показать лицо именно этой опасной дамы бубновой…

Через какое-то время Лера сказала:

– Значит, быть пари, милый… Прежде чем пересыпать все червонцы в кошелек, надо еще выиграть… Так будем играть десять партий в подкидного дурака…

– А в чем интерес-то?.. – недовольно буркнул Брагин, он не любил ситуаций, когда обстоятельства управляют им, а не он ими. – Я же должен знать, стоит ли мне шибко стараться…

– А ты разве когда-нибудь играл во что-либо или начинал заниматься чем-нибудь, стремясь не выиграть, а проиграть? Неужели так важна суть интереса?. Мне кажется, что Печорин, что Вулич были абсолютно равнодушны к тем же деньгам, поставленным на кон. Тем более, о Вуличе Лермонтов написал, что он за зеленым столом забывал про все и обыкновенно проигрывал. Но постоянные удачи только раздражали его упрямство. Вот и тогда, когда поставил ва-банк в игре с одним из самых горячих понтеров, в ходе возникшей перестрелки с чеченцами, снова проиграл – уже во время боя нашел понтера и отдал деньги. Потому и ты, Евгений, играй во всю силу своего развитого интеллекта, бери пример с Лермонтовского горячего понтера…

– Ну, хорошо, играем десять партий. Я выиграю шесть или десять партий – и что тогда?..

– Разумеется, все мои деньги, которыми распоряжаюсь я, твои… – Лера, предупредив недовольную гримасу на лице Брагина, быстро добавила. – Только кроме денег мне, потомку Вуича, почему-то тоже захотелось убедиться, есть или нет на свете предопределение… Любопытство при осознании одного элементарного факта, что жизнь такова, какова она есть и больше «никакова».

– Может, не стоит заигрываться, милая, самое время остановиться? Не зациклиться бы нам с твоим ли, моим ли предопределением?

– Не заиграемся, Евгений… – нежным ласковым голосом успокоила его Лера. – Так надо… Мне почему-то кажется, что после презентации мы с тобой в воскресенье поедем в Коктебель и подымимся на Карадаг… Всю жизнь об этом мечтала, еще с тех пор, как с отцом впервые оказалась в Крыму и от него услышала такие диковинные слова – Коктебель, Карадаг… звучит завораживающе

– Может, Аю-даг? Аю-даг отсюда неподалеку – за Артеком…

– Нет, именно Карадаг… Я за такое предопределение, которое подарило мне тебя… Я еще в поезде загадала поехать с тобой сразу же после презентации Коктебель, взойти на Карадаг… Помнишь, тебе надо проиграть мне пари, как Печорин Вуличу… Вулич-Вуич – это я, Евгений… – Напомнила Лера. – И поедем мы в Коктебель и